Наследник - Православный молодежный журнал
православный молодежный журнал
Контакты | Карта сайта

Живая cеть

 

Игорь ДИП – создатель социальной сети ДИП (Диалог и посредничество), построенной на принципах первичности живого общения и реального взаимодействия. Создатель фестиваля проектов «Соцветие», автор книг, музыкант, знаковый человек в московской неформальной среде, женат, отец двоих детей и просто отзывчивый человек.

Филипп: Расскажи кратко о себе.

Игорь: Я занимаюсь гуманитарной наукой, музыкой, путешествиями, в том числе велосипедными, семьей, сельским хозяйством, социальными проектами, фестивалем живых и деятельных людей, который вырос из этих социальных проектов, темой экологических поселений, пишу книги. Что тут главное, сложно сказать, потому что это в некоем единстве существует.

Филипп: Давай поговорим о социальных проектах, о тех сетях, которые ты создал. Тебя иногда называют Игорь Дип. Почему?

Игорь: Меня действительно так называют. ДИП – это проект, который начался лет шесть назад. К тому моменту я уже много чего успел поделать, много где побывать, пообщаться много с кем из людей, которые что-то делают, которым неймется просто жить в обществе потребления. Поэтому меня интересовали самые разные области: искусство, благотворительность, неформальная культура, экологические, духовные практики самого разного плана. У меня не было жестких идеологических рамок: эти мне нравятся, а эти – нет. Просто я видел, что есть разные люди, разные сообщества, группы, субкультуры, организации, которые пытаются что-то сделать, условно говоря, хорошее так, как они это понимают.

Филипп: Созидательное?

Игорь: Да, но при этом иногда просто диаметрально противоположные вещи. Один человек совершенно искренне считает, что добро – это защищать права секс-меньшинств. Другой –           что добро – это защищать русскую идею, и в частности – противостоять гей-парадам. Но если встать на позицию каждого человека, изнутри посмотреть, то понятна и логика, и мотивация. Просто у всех отличается картина мира, особенно в наше время. Меня в людях заинтересовал сам посыл, когда человек занимается чем-то не ради денег, славы или власти, а когда у него есть желание что-то сделать для других людей, для себя, для будущего, для детей. Меня такие люди всегда интересовали, я чувствовал с ними какое-то единство, мне хотелось помочь им, но я видел очень большую разрозненность. Причем даже не в таких случаях, где у людей диаметрально противоположные взгляды, а когда люди могли бы вполне себе сотрудничать, но чаще всего просто не знают друг о друге. Потому что в основном мы узнаем что-то по телевизору. Есть интернет, но это такая среда, где находишь только то, о чем что-то знаешь или, напротив, попадаешь в случайный поток огромного количества информации, где легко потеряться и не узнать ничего. К тому же интернет не передает всех смыслов, при живой встрече всё происходит по-другому. Понятно, что если человек руководит организацией, творческим коллективом, то у него нет времени ходить и со всеми знакомиться. Так и возникла идея создать живую сеть. Живую в том смысле, что она существует не просто в компьютере, а надо приходить к живым людям и разговаривать. Я брал интервью, приходил в клубы, подвалы, на места встречи, просто домой к семьям, к отдельным людям, к руководителям организаций, спрашивал их, что они делают, ради чего, какие есть потребности, которые я записывал и запоминал. Еще я узнавал, у кого какие есть возможности. Общая идея была в том, что вместе мы можем стать сильнее и что такие люди, живые, небезразличные, между собой лучше сотрудничают, чем с бизнесом, властью или с абстрактными прохожими. Им легче договориться.

Сначала набиралась база интервью, потом стали обнаруживаться взаимные пересечения. Кому-то была нужна машина, а кто-то готов был помочь с машиной, довезти детей, кого-то откуда-то забрать и вообще самые разные вещи, например, кукольный театр привезти. Организации объединяли свои усилия. Через личный контакт устроилось сотрудничество между одной престижной ивент-конторой (занимаются организацией торжеств) и центром лечебной педагогики. Центру нужно было событие, чтобы привлечь к себе богатых людей, получить финансирование, а эта контора как раз могла это сделать. Они умеют это делать, и им несложно было. Когда люди доверяют друг другу, они легко договариваются.

Филипп: Вам подходили любые социально активные люди?

Игорь: Конечно, нужно, чтобы у людей были определенные качества. Если я замечаю, что человек абсолютно безответственный, то я либо не знакомлю его с кем-то, либо сразу предупреждаю, что этот человек творческий, но безответственный, он, например, опаздывает. Тогда люди уже сами решают, будут они с ним иметь дело или нет. То есть надо адекватно передавать информацию, и здесь появляется фигура посредника. Вот поэтому ДИП – это диалог и посредничество. Диалог – это общение людей между собой, это и есть цель, а посредник – это фигура, которая катализирует это общение. При этом философия в том, что посредник не должен сам выражать какую-то идею –  кроме той, чтобы помогать людям. Это чистое служение, я не должен был никого перевоспитывать, учить, контролировать, управлять. Позиция должна быть именно такой, тогда всё и происходит. Ты – это пустой канал, через который люди встречаются. Вместо интернета надо работать своей головой, руками, ногами.

Филипп: То есть ты пропускаешь весь этот информационный поток через себя…

Игорь: Да, и фильтр не идеологический, а фильтр ответственности. Эти люди испытывают ко мне доверие, поэтому я не хочу, чтобы мои действия привели к каким-то разрушительным последствиям. Но основной фильтр в этой сети – это общее ощущение от человека. Если он живой, человечный, не производит впечатления разрушительного, то я без проблем всегда шел на контакт.

Филипп: Есть ли еще какие-то внутренние принципы, на которых строится твоя сеть, кроме того, что ты уже назвал?

Игорь: Через несколько лет выработались и внутренние принципы, предназначенные для самого посредника. У меня была небольшая команда из трех-четырех человек. Первый – это принцип служения. Раз уж мы решили помогать людям, то должны это делать, не ставя слишком много условий перед людьми. Часто организации, достигая первоначального успеха, начинают свысока общаться с другими людьми. А тут надо было всегда оставаться открытым, это своеобразное рыцарство, которое надо в себе культивировать. У нас не было финансирования, мы должны были довольствоваться сознанием того, что мы служим людям. Второй принцип – не навреди. Мы стараемся бережно относиться к людям и к природе, держать определенный нравственный уровень. Принцип незнания, как уважение к разным идеалам. Если человек точно знает, как всё устроено в мире, у него есть четкое и однозначное миропонимание, то ему сложно быть посредником, потому что вокруг люди, которые в эти схемы не укладываются. Чтобы иметь возможность помогать людям, а не перевоспитывать их, надо на время свои концепции отбросить и прийти в состояние незнания. Конечно, остается представление о добре, но оно не настолько конкретное, только в таком состоянии начинаешь слышать других людей. Тогда им можно помочь не в том, что ты сам хочешь, чтобы они сделали, а в том, что они хотят сделать.

Филипп: Скажи, а сам принцип построения сети через живое общение – это было твое изобретение, или у тебя перед глазами был какой-то пример?

Игорь: Думаю, такие сети существовали, но насколько сознательно они культивировались, не могу сказать. Сейчас вообще сетевое время, и сама идея вполне логична: уже есть множество социальных сетей в интернете. Но один только интернет меня не удовлетворял, хотя я в работе очень активно пользовался им. Со временем мы стали компоновать информацию в рассылки и рассылать людям темы, интересующие их. В этом смысле без интернета сложно было бы координироваться. Многое мы на ходу придумывали сами.

Филипп: Как пришла идея создать фестиваль? Он вырос из сообщества?

Игорь: Да. В какой-то момент люди уже помогали друг другу, было ясно, что сеть работает, но чувствовалось, что потенциал взаимного общения и обогащения не исчерпан. Все эти замечательные люди, которых мы за несколько лет набрали, очень бы обрадовались, если бы увиделись все в одном месте. Так появилась идея создать фестиваль, сначала у него не было названия «Соцветие», он назывался «фестиваль хороших людей», «фестиваль живых и деятельных людей», «фестиваль людей сообществ и альтернатив». То есть были описательные названия. На первую встречу пришло двадцать пять человек. Там были представители правозащитного движения, движения экопоселений, представители творческих коллективов, в том числе фольклорных, некоммерческих благотворительных организаций, экологических организаций, образовательных проектов. То есть самые разные люди собрались, всё стало складываться: экопоселенец нашел территорию для фестиваля недалеко от поселения, где нам были рады, правозащитники выделили немного денег, детские лагеря выделили палатки и тенты. Общими усилиями первый фестиваль «Соцветие» состоялся, это было четыре года назад.

Филипп: Кого бы ты не пустил на фестиваль?

Игорь: Знаешь, не было людей, которых мы не пускали на фестиваль. Если человек приехал или заявил, что приедет, то каких-то критериев отсева нет. Но при этом есть определенные правила, которые заявлены предварительно: на фестивале не пьют, курят только в отдельных местах не на глазах у детей, нельзя жечь свои костры. Всё это нужно, чтобы более-менее нормальная экологическая и трезвая атмосфера складывалась. Это накладывало определенные ограничения сразу. Люди, которые просто хотят выпить и поесть шашлыков, автоматически не попадали, это не их место. Плюс фест через сарафанное радио собирался в основном по личному приглашению. Даже когда приезжали люди немного странные со странными идеями, то это было даже органично и всегда что-то добавляло в фестиваль.

Филипп: Говорят, что «Соцветие» – фестиваль, который делают сами участники, он не делит людей на зрителей и организаторов. Достаточно ли люди, по твоему ощущению, проявляют инициативу на фестивале?

Игорь: Сложный вопрос. Если сравнивать с другими фестивалями, то степень самоорганизации очень высока, особенно если учесть, что всё происходит на лесной поляне, где ничего такого до сих пор не проходило и ничего к фестивалю не было приспособлено. Первое «Соцветие» вообще проходило как по маслу, потому что многим было интересно впервые встретиться и познакомиться. Люди проявляли инициативу. Далее у нас поднялась планка: мы хотели, чтобы фестиваль сам себя обслуживал в смысле быта: вода, мусор, еда. Хотелось, чтобы люди в этом направлении проявляли инициативу, но не всегда вызывались добровольцы с утра на какую-то трудовую задачу. Но если сравнивать с обычными фестивалями с горами мусора, то это небо и земля. Уровень самоорганизации высокий, но мог быть и выше. Сейчас уже спало общее воодушевление, люди перезнакомились, началось сотрудничество, многолетние участники понимают, что кроме атмосферы и интересных событий сильно много нового не получат.

Филипп: А нужда в сети осталась?

Игорь: Я всегда вспоминаю историю про Чебурашку и Гену. Они строили дом дружбы, а пока строили, так подружились, что он им уже был не нужен. Поэтому в последние годы наш фестиваль становится тематическим. Прошлым летом был уклон в сторону психологии, внутреннего развития, зимой во Владимире была тема образования, а этим летом будет тема экологии и экопоселений. Нужда в сети – это вопрос не совсем ко мне. Мое ощущение – сеть есть, это по-прежнему важное дело, хорошо, если бы нашлись еще люди, которые занимались бы чем-то подобным.

Вообще сейчас много появилось того, чего не было шесть лет назад. Кое-что и мы в это внесли, но это и объективный процесс формирования сообществ. Сейчас в нашей деятельности есть необходимость, но шесть лет назад, когда всё начиналось, она была еще больше. Сейчас люди начинают уже сами объединяться, находить друг друга.

Филипп: Насколько то, что получилось, отличается от первоначального замысла?

Игорь: Я не знал точно, как это будет. Поэтому то, что получилось, меня радует. То, что удалось сделать, – это технология. Это нравственная технология, ведь личность человека неотделима от того, что получается. Надо действительно с чистыми помыслами это делать. Единственное, что не получилось, – это развить достаточный коллектив, чтобы расширить деятельность, не получилось вовлечь другие города, основная часть – это Москва и область.

Филипп: Скольких людей охватывает сеть?

Игорь: Сейчас это около тысячи человек. Есть отдельные люди, а есть и представители сообществ, семей, организаций. Сеть сравнительно небольшая, но тем, кто внутри, она принесла большие результаты. И больше эта сеть не вырастет. Когда один или несколько человек пропускают всю информацию через себя, наступает предел охвата. Надо увеличивать коллектив посредников, что оказалось достаточно сложно.

Филипп: Почему, по-твоему, не получилось передать свое дело другим?

Игорь: Я переоценил ценность этой идеи для людей, у меня было ощущение открытия, когда я пришел к этой концепции и понял, как это осуществлять. Меня всё это вдохновляло, мне казалось, что мне легко удастся вдохновить на это других людей, знакомых и незнакомых. Частично это получилось, я не был один, но нельзя сказать, что это оправдалось. Может, люди не готовы отрываться от своих дел ради деятельности, которая не приносит ничего, кроме морального удовлетворения. Не у всех есть такие возможности, кто-то семью кормит. У кого-то нет возможности дисциплинированно что-то делать, если на него не давят. Поскольку у нас коммерческой структуры нет, то и административной не было, поэтому важна была самодисциплина и инициативность. Как известно, людей с такими качествами не так много. Все факторы оказались не на стороне того, что это будет большая организация. Пока.

Филипп: Какие проекты из тех, что осуществились благодаря сети, тебе особенно запомнились?

Игорь: Кроме того, что я уже назвал, – это сложившаяся на «Соцветии» «Лесная полифоническая академия», проект «Спаси дерево» по сбору макулатуры. Из взаимопомощи запомнился случай с православным фестивалем «Семейный лад» и совершенно неправославным детским фестивалем «Будущее сегодня». После окончания второго фестиваля остались большие излишки консервов, и их некуда было девать, а тут через нашу сеть приходит сообщение, что организуется фестиваль «Семейный лад», нужна помощь, в том числе и продуктами. Они быстро связались и помогали друг другу не только консервами.

Филипп: Существует проблема разрозненности общества. Твоя сеть лечит эту проблему, насколько это осознается как миссия, или это побочный эффект творчества?

Игорь: Это одна из главных целей. Конечно, важно, чтобы люди помогали друг другу и через это становились сильнее, но происходит какой-то человеческий синтез, люди с самыми разными благими устремлениями через помощь друг другу знакомятся, помимо деловых связей появляются и другие, дружеские. В другой раз люди обращаются друг к другу уже без нашей помощи по другим поводам. Есть пример того, как очень разных людей можно объединить вокруг одного дела. Просматривая сообщения, я увидел, что жители какого-то района пикетируют строительство заправки рядом с их домом. Вскоре я проезжал мимо и заглянул на этот пикет, познакомился с организаторами. Мы разные действия предпринимали, чтобы помочь, привлекали к акциям уличных художников, они сделали надпись на заборе: «Нам нечем дышать». Это был первый шаг, а дальше был всемирный день без машин 22 сентября. Группа анархистов хотела что-то провести, погулять по Пушкинской площади с шумелками и барабанами и покричать что-то против машин. Я им сказал про ситуацию с заправкой, что есть конкретная проблема, чтобы не просто так покричать. Им понравилось. Организация «Коллективное действие» пригласила надежных журналистов, которые осветили событие и при этом никого не сдали. Мы привлекли сообщество велосипедистов, которые собирались отметить день без машин велопробегом. У них еще не было четкого маршрута, и они согласились заехать на акцию. И всё срослось: двести велосипедистов, журналисты, панки с барабанами, местные жители интервью давали. Правда, это непродуктивно оказалось, заправку всё равно построили. Но это гораздо больше, чем могли бы сделать местные жители в одиночку. По-моему, это хорошо иллюстрирует, как люди с самыми разными идеями могут сотрудничать. Это не постоянная наша активность, оранжевыми революциями мы не занимаемся, хотя в них тоже сетевые технологии участвовали.

Филипп: Как ты познакомился с миссионерской группой «Северный Крест»?

Игорь: С «Северным Крестом» мы тоже через сеть познакомились. Вышли на них через людей, которые кормили бездомных и вышли на храм, где собирали бесплатную одежду, и уже при храме познакомились с «Северным Крестом». Совместно с ними мы делали фестиваль некоммерческой культуры в поддержку некоммерческих сообществ, семейных и детских клубов, которых выжимали из их помещений. Православная группа «Северный Крест» предоставила оборудование, один хиппи договорился с администрацией Кузьминского парка насчет площадки. Разными усилиями удалось провести такое событие вообще без бюджета.

Филипп: По своему опыту знаю, что организовать некоммерческое событие – большой труд и время. Сколько сил и времени уходит у тебя на работу целой сети?

Игорь: Когда я начинал, у меня еще не было семьи, и такая рыцарская позиция была возможна, можно было отдавать столько сил, сколько можешь отдать. Я так и поступал, и это приносило мне радость и удовлетворение. Какие-то деньги на телефон, на проезд, на интернет всегда находились. Люди не то чтобы сильно поддерживали, но всегда что-то давали в благодарность. В нужде всегда можно было обратиться. Если для фестиваля нужно что-то, какое-то сообщество, даже в нем не участвуя, всё равно могло поделиться чем-то безвозмездно. Постоянно была помощь, и мы не были одни. Времени, чтобы работать на пятидневке, нет, это несовместимо. Надо было умалять свои потребности и жить своим делом.

У нас не принято, чтобы проекты существовали на пожертвования, обычно подключают либо бизнес, либо государство, либо религиозная община поддерживает. Такая поддержка накладывает свои дисциплинарные или идеологические нормы, которые плохо вяжутся с нашей деятельностью. Или туда вставляют какие-то свои цели.

Филипп: Мне кажется, ты поднял важный вопрос: культура пожертвований у нас очень неразвита. Если ты говоришь, что событие происходит на пожертвования, то многим кажется, что достаточно положить рубль.

Игорь: Я организовывал гастроли свободного театра из Бреста в Москве. Они некоммерческие, но их восемь человек, и надо оплатить дорогу. Мы в одном небольшом клубе проводили их концерты, в один день мы сделали вход за фиксированную плату, но после еще пустили шапку. И человек, заплатив за вход двести рублей, платил еще в шапку, а другой день был полностью по свободной цене. Люди отреагировали, и за два дня мы собрали около двенадцати тысяч. Ощущается какой-то духовный накал, когда всё складывается удачно. Это, скорее, прекрасные исключения, но они есть! Это работает! Всё зависит от твоего внутреннего состояния. Это единичные случаи, а систематической деятельности на пожертвования я не знаю у нас. Есть организации, но там жертвователи другого масштаба.

Филипп: Думаешь, это наша черта или это общечеловеческое?

Игорь: В Европе это более принято. Я знаю, что там есть группы, действующие на пожертвования, причем не от бизнеса, не от государства, а именно от людей из рук в руки.

Филипп: У нас реально это целенаправленно развивать?

Игорь: Конечно, реально. Но культура некоммерческая постольку, поскольку это не работает. Если у людей получится собирать средства, кто-то может захотеть использовать это коммерчески. Какая-то часть этой культуры может перестать быть некоммерческой. Всегда всё очень сложно. Если ты добьешься успеха, и люди начнут приносить деньги, как ты оставишь свое дело некоммерческим, как сделаешь, чтобы деньги хорошо расходовались? Когда их мало, они всегда хорошо расходуются, а когда их много... Сейчас были протестные движения в Москве, «Оккупай-Абай». Там люди собирались, устраивали лекции, а поскольку вещь раскрученная, то люди, видимо, нормальные деньги платили. В итоге они там даже ругались из-за этих денег, кто-то куда-то эту сумму дел. Деньги всегда портят людей, и это надо учитывать. Чтобы инициативы могли на пожертвования жить – это большая удача.

Филипп: Дай несколько советов основателю некоммерческой сети.

Игорь: Первое и самое главное – надо воспринимать свою деятельность как служение, думать о том, что ты даешь людям, а не о том, что ты хочешь от них взять. Только тогда это какую-то реальную пользу людям принесет. Второе – надо быть более-менее пустым в пределах избранной темы. Большие соцсети эффективны, потому что людей не спрашивают об их взглядах, просто регистрируешься и всё. На этом построен их успех. В живой сети это тоже важно, люди с разными позициями достойны уважения, иначе не будет ни первичного доверия, ни сотрудничества внутри сети. Еще важно ориентироваться на людей, которые не только могут брать от других, но и сотрудничать, отдавать, или на того, кто несет какую-то миссию. Такой может ничего не делать для сети, но если он кормит бездомных, то он уже отдает миру что-то, и другие участники сети готовы и ему что-то отдать. Важно, чтобы в сети были люди, которым это действительно нужно, не стоит пытаться всех туда запихнуть. Советуйся с сердцем, дисциплинируй себя.

Филипп: Какие опасности подстерегают создателя сети?

Игорь: Основные опасности идут изнутри человека. Успех всегда хочется использовать для своей личной пользы. Когда ты в центре такой сети, соблазн появляется. К тебе приходят люди и говорят: «Сделай нам что-то по дружбе». Сделай не потому, что это хорошо, а потому, что ты наш друг. Или у самого такие мысли появляются. Этому надо противостоять. Много контактов – это своего рода власть: не имей сто рублей, а имей сто друзей. Этот принцип работает. Надо отдавать больше, чем берешь, или хотя бы не брать больше, чем даешь. Надо думать о том, чем ты можешь помочь. Что до внешних опасностей, то кому-то может не понравиться это вообще. К этому надо быть готовым. Это рыцарство на всех фронтах. Могут появиться люди, которые скажут: «Мы этого не хотим, это противоречит нашим интересам, мы хотим, чтобы люди были раздельно». У нас много такого происходит, надо понимать, в каком мире мы живем, и быть настороже. Но не бояться, бояться нельзя никак.

Филипп: Какие планы на будущее?

Игорь: Есть проект «Живая сеть» с небольшой группой разработчиков. Пока это в процессе программирования и поиска финансирования. В «Живой сети» сохраняется принцип личного включения, сюда можно попасть только по приглашению участника, это улучшенное сарафанное радио. Но центр тяжести сместится в интернет. Приглашение человека накладывает ответственность на пригласившего, поэтому мы рассчитываем, что там не будет спамеров и рекламы. Там меньше доля посредничества, больше интерактивности и прямого контакта между участниками. Тематически она направлена на людей, которые что-то делают, а не просто хотят поболтать и провести время. Весь наш опыт мы стараемся воплотить в работе этой сети, хотя пока еще далеко не всё сделано так, как хотелось бы. Будем надеяться, что мы справимся с финансовыми трудностями и принесем пользу людям.

Рейтинг статьи: 0


вернуться Версия для печати

115172, Москва, Крестьянская площадь, 10.
Новоспасский монастырь, редакция журнала «Наследник».

«Наследник» в ЖЖ
Яндекс.Метрика

Сообщить об ошибках на сайте: admin@naslednick.ru

Телефон редакции: (495) 676-69-21
Эл. почта редакции: naslednick@naslednick.ru