Однажды в перестройку на Новом Арбате

Дело было суровой зимой с 1991 на 1992 год. Россию плющило и колбасило от безжалостных разрядов шоковой терапии.Становились явью ночные кошмары, сон ушибленного шоком разума порождал замысловатейших демонов. В центре Москвы, на Арбате, на бывшей правительственной трассе товарища Сталина, воплотился кошмар коммунистов. Прямо на улице велась бойкая торговля советскими реликвиями – красными знаменами воинских частей и учреждений. Ордена и медали, за которые плачено кровью, валялись россыпью и стоили сущие гроши. Боевые ордена стоили по 5–10 у. е., а медали – по одной у. е. за штуку.

Автор: Александр Власов

Поругание советских символов загадочным образом совместилось с поруганием православных святынь. В мгновение ока самозародились и раскрутились сотни «антикварных» лавок и лавочек, наполненных иконами, церковными книгами и утварью. И даже в уличной продаже появилось огромное множество старинных икон, крестов, богослужебных книг. На грязной улице, заполненной фланирующей под попсу публикой, вдоль заплеванных стен домов, прямо в грязи на брусчатке, стояли сотни древних икон. В очи святых летела мокрая грязь.

Рядом грудами лежали кресты, почти вперемешку с красными звездами… Стоили иконы тоже копейки – по нынешним деньгам 10–100 у. е., но тогда честное жалование соответствовало трем – пяти долларам…
Одним из слякотных зимних дней мы со школьным другом (тогда уже студентом Иконописной школы в Загорске) оказались на Арбате. И как только мы вынырнули из Плотникова переулка, так сразу и натолкнулись на столик с разным антикварным серебряным барахлом: кубачинскими чернеными подстаканниками, разрозненными ложками-вилками, кольцами для салфеток, портсигарами... И среди всего этого лежал себе большой крест-мощевик – «сребропозлащенный», хорошей киевской работы начала XVIII века.

Сиделец – точнее, стоялец за столиком, – замерзший грустный кавказский юноша, с каплей под покрасневшим внушительным носом, назвал цену реликвии. Она была космической – 250 долларов!
Мы сохранили лицо и спокойно потребовали вещь на просмотр. Лицо-то мы сохранили, а руки дрожали, и открыть крест удалось не сразу. Но открыли. И оказалось, что он почти полон!
В серебряных ячейках, залитые воском, покоились частички мощей. Это были мощи древних Киево-Печерских угодников, великомученицы Варвары, нескольких древних мучеников и святителей.

Что делать?! Капитала у нас с собой было долларов десять. И больше никак и ниоткуда быстро достать было нельзя. Ровно так же нельзя было и оставлять там мощи. Мы отошли посовещаться и думали уже просто налететь и отобрать крест. Но Господь вразумил меня и помог найти простое и эффективное решение.
Я вернулся к стояльцу и спросил, обращал ли его хозяин, выдавая ему предметы на продажу, внимание на содержимое креста. Оказалось, что нет. Оказалось, что стоялец получил на продажу, среди всего прочего, крест (один) и обязан сдать обратно или крест (один), или соответствующую сумму.
И я предложил ему так и сделать – сдать тот самый крест. Только без содержимого. Ибо, с точки зрения барыги, перекупщика серебра, этого содержимого можно сказать, что и нет никакого.

А мы ему за вот эти кусочки воска дадим – безвозмездно – настоящие 10 долларов (частью валютой, частью рублями) – совсем и навсегда!

Замерзший юноша был не только согласен, но и рад: сумма была приличной, а торговал он в тот день явно без успеха. У меня оказалась общая тетрадь, а у друга был перочинный ножик. Мы делали кульки из листов, извлекали частички из воска, клали в кулек, заворачивали и надписывали имя святого. Так и очистили крест.
А частички эти очень пригодились. Мы их дарили во вновь открывающиеся храмы. Пока все не кончились.