Прорвемся!

Клиент скорее жив, чем мертв. К такому выводу приходишь после просмотра картины «Свободное плавание», проецируя историю, рассказанную в картине, на судьбы России и русского народа.

Когда в начале 2006 года лучшим фильмом по итогам прошедшего киносезона была признана «9 рота» (фильм всячески рекламировался как сверхпатриотический, свидетельствующий о подъеме не только отечественного кинематографа, но и всей России), то создавалось стойкое впечатление, что «в датском королевстве» не все в порядке, На фоне того, что наша правящая элита к этому времени так и не озвучила главную проблему нашей страны и нашего народа – «Мы просто вымираем, и с этим что-то надо делать», подобное прославление «9 роты» (смотри номер «Наследника» «Свобода и своеволие») позволяло говорить. что и мы по-прежнему присутствуем в пространстве виртуального патриотизма (смотри тот же номер «Наследника»). Правители знают, что народ жаждет патриотических лозунгов и деяний, и время от времени выдают на гора определенное их количество, достаточно дурного качества – при ближайшем рассмотрении. При этом вопрос о своем хорошо набитом кармане, о том, как сохранить это состояние является для них доминирующим.

Но время идет, и уже власти предержащие говорят о демографии во всеуслышание и даже пытаются что-то делать. Разговоры о главном нашли отражение и в развитии отечественного кинематографа. В номере «Успех» мы уже рассматривали итоги первого полугодия работы российского кино. Наша оценка: небольшие обнадеживающие тенденции при большом количестве вопросов. И второе полугодие значительно прибавило оптимизма. К балабановскому «Мне не больно» добавились «Живой» Велединского, «Остров» Лунгина и «Свободное плавание» Хлебникова. И хотя хорошо умеющие считать дяди и тети нам сказали, что денег наши фильмы заработали гораздо меньше, чем ожидалось, мощнейший сдвиг в нашем кинематографе произошел. Громадную роль сыграл в этом фильм «Свободное плавание». И то, что гильдия кинематографистов именно этот фильм назвала лучшим фильмом года, – лучшее тому подтверждение.

Трагедия отечественного кинематографа постперестроечной эпохи состояла в очень простой вещи: чтобы жить и работать в кино, ты должен был быть прописан в московской кинотусовке. Московская кинотусовка существовала и в советское время, но тогда она была более открыта. Тогда она понимала, что отечественному кинематографу нужен постоянный приток новых людей с уникальным жизненным опытом. Так в нашем кино появлялись такие фигуры, как Шукшин и Тарковский. Но поток материальных ресурсов в наш кинематограф резко сократился. Замкнулась в себе и кинотусовка. Она стала хорошо контролировать скудно выделяемые ресурсы, они доставались теперь только своим. Свои же жили исключительно проблемами внутри Садового кольца. Бандиты и ночные клубы – излюбленные темы тусовочного отечественного кино. России за пределами Садового кольца для тусовочного кино не существовало. Если провинциальная Россия и появлялась сквозь его объективы, то это был взгляд жестоких колонизаторов на влачащих жалкое существование аборигенов. «Нам плевать, как живет большая часть России», – громко заявляло с наших киноэкранов московское зазеркалье. – Наш виртуальный мир, в котором мы живем и существуем, реальней всего остального».

«Свободное плавание» говорит обратное. Вернее, в этом фильме просто любят Россию и верят в нее, без всяких громких слов и поз. Наша провинция представлена в нем во всем своем скупом величии. В картине просто показана ее честь. История о поиске работы, одновременно и смысла жизни после закрытия единственного крупного предприятия города двадцатилетним парнем Ленькой (изумительная работа Александра Яценко) становится гимном русской провинции. Вот что говорит о провинции сам режиссер: «Она важнее. Главное там происходит. Москва – сырое… Пока в провинции что-то происходить не начнет, весь этот лоск – сплошной симулякр – синтетикой останется». И с этими словами режиссера невозможно не согласиться. Ни одна из серьезных проблем, стоящих перед нашей страной, не может быть решена, если все будет происходить только в Москве.

В суровой жизненной прозе российской провинции можно найти громадное количество душераздирающих историй, но авторам фильма удалось увидеть ту историю, которая созидает будущую Россию, включая бесподобные детали. Знаменитая баржа с названием «Ворона», возникающая в самом конце фильма, задающая радостную и жизнеутверждающую интонацию финала, оказывается (что для меня было просто открытием), существует в реальности. Вот как описывает встречу с баржей сам Николай Хлебников. «Мне надо было ездить на пароме из деревни в Мышкин, на другой берег реки, чтобы дозвониться в Москву. Потом я два часа сидел на пристани, дожидался обратного парома, ко мне подходили какие-то люди и жаловались на жизнь, на трудности: работы нет, все плохо, в общем. А в один прекрасный день мимо меня, так же как в фильме, проплыла невероятная баржа. А я был немного с бодуна и не поверил собственным глазам: речной корабль, на нем – кабина от трактора, огромные гребные колеса… Феерическое зрелище. Когда они подплыли к пристани, я с мужиками с этой баржи разговорился, и оказалось, что они ее сделали своими руками. Зарабатывают деньги, перевозят грузы по реке, и, в отличие от тех, кто на берегу, живут абсолютно счастливо».

Кинокритики дружно отметили кинематографическую подкованность картины. Это и неудивительно: Николай Хлебников окончил киноведческий факультет ВГИКа. Сравнения с Джармушем, Трюффо, Аки Куурисмяки присутствуют во многих рецензиях на «Свободное плавание». Но самое ценное, что выделили истинные ценители картины, – это глубинная связь с такими шедеврами отечественного кино, как «Живет такой парень» Шукшина и социальными картинами Абдрашитова. Разорванная связь времен восстанавливается. И делается это просто и честно. Но есть еще одна картина, с которой неожиданно вступает в диалог «Свободное плавание», – это “Броненосец Потемкин” Эйзенштейна. На этом судне под грохот революционных бурь ворвалась в мировую историю и культуру ХХ века Советская Россия. В XXI век постсоветская Россия вплывает на маленькой речной барже «Ворона». И, как ни странно, это выглядит убедительно. Русское юродство требует такой посудины. Ведь когда-то давно, две тысячи лет назад, все начиналось с рыбацкой лодки…

Один из самых уникальных моментов «Свободного плавания» – гениальный эпизод с попыткой сделать из Леньки хорошего торговца честным мусульманином (в кадре – милый азербайджанец). Леньке достаточно день провести на рынке, увидеть «специфику», чтобы нутром почувствовать: «Не мое». Он вырос на Волге, в сердце России, он принадлежит к великому роду русских рыбаков и строителей, ведущему свое начало с апостольских времен. Это пророк Мухаммед был приказчиком, поэтому профессия торговца освящена в исламской цивилизации. Спаситель же был плотником, а апостолы – рыбаками. Мы не посредники. Мы – делатели. Этим все сказано. Именно поэтому срезы бревен на великом судне России «Ворона» (я уверен, что оно войдет в историю отечественной культуры) вызывают такой пронзительный оптимизм за наше будущее. Да не сдохнем мы. Не надейтесь. Прорвемся!

Василий Пичугин