Наследник - Православный молодежный журнал
православный молодежный журнал
Контакты | Карта сайта

По праву, по понятиям или по правде?

№ 56, тема Правда, рубрика Редсовет

 

 

Протоиерей Максим Первозванский:

Правда с большой буквы и правильное изложение точных фактов – это разные вещи. Почему Господь запрещал бесам свидетельствовать о том, что Он Христос? Потому что бесы всегда лгут, даже когда говорят как бы правду. Что такое ложь с точки зрения теории информации? Это неправильное структурирование правильных фактов. Все составные части лжи по отдельности являются правдой, но при соответствующей подаче они превращаются в ложь. Например, украинские СМИ показывают «зеленых человечков» в Крыму – это правда, потом говорят, что поймали какого-то нашего добровольца в Донбассе – тоже правда, а затем делают вывод, что Россия совершает агрессию против Украины – а это уже неправда.

 

Василий Пичугин:

К вопросу о бесах: они, конечно, могут лгать, но могут говорить и правду, чтобы манипулировать людьми. Но в чем их принципиальная ложь? Почему они онтологически врут? Потому что в говорении важно не только то, что ты говоришь, но и то, как ты это говоришь. У фраз есть интонация, и для правды это предельно важная вещь. Можно так сказать «спасибо», что тебе по морде дадут.

 

Протоиерей Максим Первозванский:

Да, с интонацией мы постоянно сталкиваемся в СМИ. Обратите внимание, как сообщают о теракте: «Произошел теракт. Информация о жертвах уточняется». Хотя, может быть, она известна. Через час: «Есть погибшие». Еще через час: «Погибли 5 человек». Еще через час: «Погибших 55 человек». К вечеру: «Погибли 500 человек». То есть зрителя или читателя постепенно готовят к тому, чтобы он определенным образом отнесся к полученным цифрам. Возможный комментарий: «Это кошмар! Это провал наших спецслужб! Надо немедленно менять власть!» Другой комментарий: «Да, это провал, это упущение наших спецслужб, но виновные пойманы и наказаны, броня по-прежнему крепка, и танки наши быстры!» Вопрос в том, на чём сделать акцент.

Можно сказать абсолютно безразличным тоном: «Да ерунда всё это. Ну, погибли 50 человек. Так у нас 50 человек в день погибают в автокатастрофах, и никто не объявляет по этому поводу национальный траур». И в этом будет жестокость, несочувствие погибшим и тоже неправда, хотя да, в авиакатастрофах погибают. Можно сказать: «Какой ужас, какой кошмар! Все сочувствующие в России уже начали сбор средств». И это вполне может быть неправдой: кто-то искренне сочувствует, но средств не собирает. Мы не можем нашими словами передать полноту картины и отразить божественную правду происходящего. И поэтому у каждого своя правда.

 

Артём Ермаков:

При этом крайне важно верить, что правда всё-таки есть, что она имеет прямую связь с реальностью. Иначе можно легко уподобиться пушкинскому Сальери. С чего начинаются его рассуждения в «Маленьких трагедиях»? «Все говорят: нет правды на земле. Но правды нет и выше. Для меня так это ясно, как простая гамма…»

И дальше – уже почти по Достоевскому: «Если правды нет, то всё дозволено».

 

Татьяна Садовникова:

Всегда ли надо говорить правду близким людям? Должна ли жена мужу, а муж жене говорить всегда правду? Между ними ничего не должно быть тайного, скрытого?

Мне лично известен такой случай. Одна пожилая женщина в молодости, 30 лет назад, изменила мужу. Она давным-давно в этом покаялась. А потом попала к одному молодому иеромонаху, который задал ей вопрос: «А ты у мужа за это попросила прощения?» – «Нет. Я ему ничего не говорила». – «Так пойди и попроси». Она пошла, рассказала, попросила прощения, и муж этого не перенес. Семья распалась. 30-летней давности, раскаянная, совершенно искренне проплаканная история разрушила семью, когда человек узнал правду. И я поняла, что мужа и жену надо в первую очередь беречь.

Должна ли я сказать бабушке, которая находится в предынфарктном состоянии, что умер ее сын, зная, что это ее убьет? Или я должна лгать и говорить, что всё хорошо?

 

Екатерина Унку:

И нужно ли человеку, который заболел раком, сказать о серьезности его положения, или я должна от него это скрыть?

 

Протоиерей Максим Первозванский:

Ты должна его возлюбить. Ты должна о нем молиться, и дальше пытаться уразуметь, что для него лучше. В каждом конкретном случае. Вы будете от него скрывать нечто по любви, но Господь пошлет ему ангела, который нужным образом откроет ему правду. Или наоборот, вы будете ему говорить правду по любви, а найдется тот, кто его утешит, укрепит и наставит. Если вы его любите.

А если вы его не любите, то вы откроете книжку, где написано: «Нельзя скрывать от тяжело больных раком, что они умирают», пойдете к больному и скажете: «А ты знаешь, что скоро умрешь? Кайся давай! А то гореть тебе в геенне огненной!» Правда – это то, что содействует спасению. Это самое главное. Если я говорю «правду», которая ведет человека к погибели, – это самая настоящая ложь. Правда без любви – никакая не правда.

 

Николай Асламов:

А как я узнаю, что человека это ведет ко спасению, а не к погибели? Это Бог знает, а я – нет. Где критерий, что лучше для этого человека? Сохранить человека живым и здоровым? Сохранить с ним хорошие добрые отношения? Так, может, ему для спасения вовсе не это нужно.

 

Василий Пичугин:

Любовь, которая всё покрывает, и есть такой критерий. Мы не знаем, как Господь в итоге это повернет, но повернет точно к лучшему.

 

Николай Асламов:

А как мне определить, что она у меня есть, эта правильная любовь? Может, я на этот счет заблуждаюсь. Тезис «грех ради любви не является грехом» очень сомнителен. Я таким способом оправдаю и потерю девственности до брака, и много чего еще.

 

Артем Ермаков:

Конечно, если так рассуждать, можно оправдать всё что угодно. Но ведь правда потому и дорога человеку, что он обычно ее чувствует, даже тогда, когда предпочитает «оправдательную» ложь. Даже если лжешь самому себе, какое-то первое, небольшое мгновение знаешь, что дела обстоят не так, что это не правда. На мой взгляд, правда, в отличие от истины, объективно не измерима ничем, кроме совести. Хотя, конечно, если совесть запятнана грехом…

 

Василий Пичугин:

Так никто грех и не оправдывает. Ты идешь и каешься за свою ложь. Мы выбираем не между грехом и отсутствием греха, а между разными степенями греха. Оценить, что грешнее, ты обязан сам, для этого есть инструменты – заповеди, совесть, хотя она и работает неточно в силу того, что ты помрачен грехом. В итоге за всё это придется нести личную ответственность.

 

Николай Асламов:

Тогда самая грамотная стратегия – самоизоляция, как у отшельников. Надо уйти в леса в одиночку и молчать. Тогда мы точно избавлены от этих дилемм «сказать – не сказать», «соврать – не соврать». Но не умалчивать о чем-то (что, на самом деле, тоже речь, только со знаком минус), а тотально молчать. Как молчальники.

 

Протоиерей Максим Первозванский:

Святой Арсений Великий говорил: «Я много раз видел, как люди погибали от своих слов, но никогда не видел, чтобы они погибали от молчания». Но суть православного подвижничества не в том, чтобы замкнуться в себе, а в том, чтобы установить живую и непосредственную связь с Богом. Как только отшельники теряли прямое богообщение, начиналось прямое беснование, одержимость, прелесть и всё что угодно. Сложность сохранять молчание состоит в том, что надо продолжать постоянно говорить с Богом. Так что эту грамотную стратегию, такую простую на первый взгляд, чрезвычайно сложно реализовать.

 

Николай Асламов:

Я понял, ложь в любом случае аморальна. Даже ложь из любви к ближнему. И я должен себе четко отдавать в этом отчет. Она может быть более греховна или менее греховна, можно вводить градации, но в любом случае ложь останется ложью, то есть грехом. Подлинная абсолютная правда в принципе не возможна и не достижима для нашего мира. «Всяк человек ложь», – сказано в псалме.

 

Протоиерей Максим Первозванский:

Мы понимаем, что ложь аморальна всегда, но бывают случаи, когда не лгать будет еще более аморально, чем лгать. Я говорил со многими адвокатами, которые утверждают, что если действовать честно, то их клиент попадает в заведомо проигрышную ситуацию, потому что другая сторона позволяет себе действовать нечестно. И в этой ситуации, если ты действуешь честно, то ты понимаешь, что приговор будет несправедлив.

 

Василий Пичугин:

Западное общество пытается строиться не по правде, а по праву, по закону, пытаясь в течение столетий максимально усовершенствовать правовую систему, учитывать нюансы и прочее, прочее. При этом жизнь никогда в систему права не впишется. Почему коррупционные схемы работали? Потому что система такова, что без них она не может работать вообще. По закону, чтобы построить дом, надо собрать 300 справок. На это требуется время. Человек дает денег, и дом строится.

 

Татьяна Садовникова:

Получается, чтобы восторжествовала правда, нужна неправда?

 

Протоиерей Максим Первозванский:

Дело в том, что право и правда вообще далеко не всегда совпадают. Иногда если действовать по закону, по праву, то бывает нарушена правда.

Во взаимоотношении между правом и правдой важно то, что, как написано у Льюиса в «Письмах баламута», одна из хитростей бесовских состоит в том, что враг рода человеческого всегда стремится людей пересадить на ту половину лодки, которая и так вот-вот черпнет бортом. Когда мы живем в условиях правового беспредела, всё чаще звучат голоса, что право – это вообще ерунда, давайте лучше пытаться восстановить правду, всем и так очевидно, что это «враг народа», чего тут разбираться, к стенке его.

С другой стороны, когда мы живем в условиях жесткого правового государства, где уже правде некуда втиснуться, наоборот раздаются голоса, что все эти неправовые схемы абсолютно недопустимы. Важно понимать, в каком состоянии находится общество, чтобы избежать крайностей и не скатиться к полному бесправию под лозунгом алкания правды.

 

Николай Асламов:

Надо понять одну простую вещь: закон не защищает людей, он защищает сам себя. Это его основная функция. Закон начинает работать тогда, когда он попран. В этом парадокс вообще любого права. И смысл всякого закона заключается в том, чтобы восстановить себя как действующую норму, отрицая всякую другую норму, которую ты можешь предложить вместо него. Поэтому известная коллизия «человека и закона», ничем не заканчивающиеся поиски справедливости внутри и вне закона заложены уже в самой сущности права как явления.

 

Протоиерей Максим Первозванский:

Возьмем распространенную сегодня бытовую ситуацию – стратегии сдачи экзамена. Профессор задает вопрос, я понимаю, что не обладаю полнотой ответа. Есть масса известных студентам техник, позволяющих этот экзамен сдать. Многие преподаватели именно такое умение студентов сдать экзамен записывают студентам не в минус, а в плюс. Потому что в реальной жизни человек часто действует при недостаточной компетенции, информации, при недостаточных ресурсах. И умение ими так распорядиться, чтобы добиться нужного результата, – это своего рода военная хитрость. Я сейчас не про прямой обман преподавателя, когда ты пришел, списал, сдал и тебе поставили пятерку, а когда ты сумел продемонстрировать нечто, что будет оценено. Но это тоже обман. По-честному ты должен был прийти и сказать: «Я недостаточно хорошо знаю этот предмет».

 

Татьяна Садовникова:

А давать другому списывать – аморально?

 

Василий Пичугин:

Любая среда вырабатывает определенный кодекс поведения. То, что в воровской среде называется «по понятиям». Ясно, что если приходит какой-нибудь человек, который не ходил на лекции, ведет себя нагло и вызывающе, или если он – незаслуженный любимчик, ему никто списывать не даст. С другой стороны, если студенты видят, что их одногруппник, который готовился, но к которому просто предвзятое отношение преподавателя, и если он не сдаст, его могут отчислить, в такой ситуации каждый будет стараться ему помочь. Эта система помощи выполняет некую компенсирующую функцию восстановления справедливости.

 

Протоиерей Максим Первозванский:

Святой праведный Иоанн Крондштадтский говорил, что человек таков, каков он дома. На людях мы белые и пушистые – это тоже в некотором смысле нечестно. Мы же на самом деле не такие. Мы стараемся казаться соответствующими должности, соответствующими статусу, чтобы кому-то понравиться. Мы стараемся кому-то понравиться, чтобы получить возможность чего-то добиться. С точки зрения абсолютной правды жизнь исполнена нечестных ходов. Есть всевозможные бизнес-стратегии, личные стратегии движения по жизни, в которых человек применяет разные хитрости. Например, указывает в своем резюме какие-то компетенции, которыми он, может, и обладает, но не в полной мере, пользуется какими-то связями, которыми не могут воспользоваться другие, и это тоже не честно.

 

Василий Пичугин:

При этом, когда это делают другие, мы говорим, что это нехорошо и подло. Когда это делают свои – здорово и замечательно. Как на войне. В 1941 году существовал немецкий полк «Бранденбург-800», солдаты которого, переодевшись в советскую форму, перерезали коммуникации, захватывали важные мосты и проводил разные диверсионные операции. Естественно, все советские люди говорили, как это подло и нечестно. Но когда наши партизаны, переодевшись в немецкую форму, делали то же самое – это уже была военная хитрость, смекалка и очень здорово.

 

Артём Ермаков:

Очень хорошо, что вы привели этот пример. Потому что здесь можно очень наглядно видеть, на чьей стороне правда. Потому что характер деятельности, наружный вид поступков людей, на первый взгляд, совершенно одинаковый. Но, во-первых, бойцы немецкого спецподразделения начали необъявленную войну НА ЧУЖОЙ ЗЕМЛЕ. Во-вторых, они, как профессионалы своего дела, сами выбрали именно такой тип войны. Как минимум, у них всегда была возможность надеть форму своей армии, да и сама эта форма имелась, конечно. А теперь представим себе партизан, большинство из которых к диверсионной, да и вообще к профессиональной военной деятельности никак не готовились, у которых и одежды другой, кроме этой ненавистной им немецкой формы часто не было, и которые воевали не за чины и знаки отличия, не за «идею господства арийской нации», а за свои дома и семьи.

Были, конечно, и в советской армии свои диверсионные группы, не уступавшие в подготовке «Банденбургу», но это капля в море, действительно, стихийного, массового движения, защищавшего право народа на жизнь. В Белоруссии всего за три года была уничтожена четверть населения. И оставшиеся три четверти никак не могли ждать, пока им сбросят на парашютах нормальное оружие и «правильную форму», воевали в чём придется и чем придется. Иногда голыми руками. Но воевали за правду! Вот в чем разница.

Рейтинг статьи: 0


вернуться Версия для печати

115172, Москва, Крестьянская площадь, 10.
Новоспасский монастырь, редакция журнала «Наследник».

«Наследник» в ЖЖ
Яндекс.Метрика

Сообщить об ошибках на сайте: admin@naslednick.ru

Телефон редакции: (495) 676-69-21
Эл. почта редакции: naslednick@naslednick.ru