Одиночество. Вход и выход

Мы не сбавляем шаг и не считаем дней

И в буре передряг становимся сильней.

Андрей Макаревич

В жизни каждого человека однажды наступает такой момент, когда он понимает: грядут неизбежные перемены. Когда все известное, наскучившее, привычное начинает обременять, ты останавливаешься и понимаешь: жизнь зашла в тупик, так продолжаться больше не может. Ты оказываешься посреди дороги, не зная наверняка, в какую из сторон двигаться, – твое прошлое ускользает из-под ног, а неизведанного пути ты пока боишься. И на этом перепутье все-таки приходится выбирать что-то одно.

Полтора года назад, по окончании школы, передо мной, как и перед большинством выпускников, встал вполне логичный вопрос: куда двигаться дальше? За одиннадцать лет школьного обучения я настолько привыкла к неизменно цикличному образу жизни, что казалось: так будет продолжаться вечно. Однако с финальной трелью последнего звонка заканчивается не только школьная эпоха, а еще и нечто более важное и значительное – заканчивается детство. В этот момент перед тобой открыты все дороги и все двери, ты можешь стать кем угодно – от известного писателя до выдающегося ученого, от талантливого врача до страстного путешественника. Но как вовремя понять, разглядеть и найти свою единственную дорогу, свой собственный путь?

На протяжении последнего школьного года я перебрала, пожалуй, все возможные гуманитарные специальности. Судорожно металась из стороны в сторону от истории к литературе, от иностранных языков к родному. Хотелось быть всем сразу: лингвистом, юристом, филологом – и одновременно никем конкретно. Даты экзаменов все приближались, а я все не знала, какие предметы сдавать, какой факультет выбрать, с какой профессией связать всю свою дальнейшую жизнь. В этот, самый ответственный момент, мне на помощь пришла моя семья: поистине фантастическая поддержка близких сумела направить стрелки моего безнадежно запутавшегося компаса на нужный курс. Выбор пал на журналистику.

20 дней, которые изменили меня

Тогда мне казалось, что я просто поплыла по течению: уставшая за год нескончаемых тестирований, олимпиад и экзаменов, я не могла всерьез оценить и понять важность осуществляемого мной выбора. Я выбирала то, чем больше всего хотела заниматься, но был ли этот выбор на тот момент чем-то большим, чем сиюминутное желание, чем-то основательным и осмысленным? К тому же в то время как для большинства моих ровесников со сдачей экзаменов и получением аттестата самая неприятная часть лета заканчивалась и оставалась единственная формальность в виде передачи документов в вуз, для меня все только начиналось. Поездка в другой город, подготовка к дополнительным испытаниям в виде творческих конкурсов в нескольких вузах, прохождение самих творческих экзаменов и, что самое страшное, сложное и томительное, – ожидание заветного звонка с ответом от приемной комиссии.

То лето, кажется, заставило меня повзрослеть мгновенно, в несколько недель, и без моего на то согласия. Я чувствовала, что стою на распутье, и каждая из множества дорог готова изменить мою жизнь решительно. Никогда не забуду те времена, когда череда экзаменов казалась бесконечной, когда приходилось бежать на творческий конкурс с ночного поезда, разрываться между двумя столицами и все-таки до конца не осознавать, какой важный шаг совершается мною. Казалось, это было незабываемое приключение, нечто вроде большой охоты Киплинга. Взрослая жизнь открывала передо мной двери, и единственное, что мне оставалось, – войти в них.

После заветного звонка из заветного вуза с сообщением о поступлении мое будущее стало обретать черты более четкие и ясные. Верилось, что вся неопределенность, суматоха и суета остались позади, что можно выдохнуть разом все сомнения и переживания и вдохнуть свежий воздух новой жизни.

Один на один с Москвой

Однако эта новая жизнь оказалась совсем не такой легкой и беспечной, какой представлялась. С первым же днем моего переезда в столицу началась нескончаемая череда терний на пути к моим целям-звездам. Все резко приобрело в моих глазах мрачный оттенок: пугал большой, незнакомый город, отсутствие рядом семьи и друзей, нарушение известного распорядка жизни и привычного для меня образа мыслей.

Казалось, цель была достигнута: я поступила в Москву, в престижный вуз, на бюджетное отделение… Но это было только началом пути.

Я вдруг увидела столицу с другого ракурса: давка в метро, массы незнакомых людей повсюду, более высокий, чем в моем родном городе, темп жизни. Необходимость строить взаимоотношения с одногруппниками, преподавателями, соседями в общежитии – словом, создавать совершенно новый мир на шатком фундаменте моей взрослости.

Москва подавляла масштабами, своей многоликостью, своими контрастами. Не раз я попросту терялась в мегаполисе, чувствуя себя бесконечно беспомощной и одинокой. Доходило до смешного: зачастую я не могла найти нужный мне книжный магазин и звонила папе в родной город, чтобы он, зайдя в интернет, сориентировал меня в поисках точного адреса.

Такое же блуждание преследовало меня и в отношениях с моим новым окружением: приходилось изыскивать неимоверные внутренние ресурсы, чтобы мне, человеку, привыкшему к домашнему комфорту, своей собственной комнате, теперь каждодневно находить общий язык по крайней мере еще с четырьмя другими людьми – моими соседками.

Недружелюбна ко мне была не столько сама Москва, сколько москвичи, в частности мои одногруппники, которые крайне настороженно встретили нас, провинциалов (мне потребовалось два семестра и две сессии, сданные на «отлично», чтобы развеять стереотип о немосковской России как о другом, чуждом мире, а былое пренебрежение сменилось уважением и искренним участием).

«Но, как известно, именно в минуту

 отчаянья и начинает дуть

 попутный ветер»

Я чувствовала себя путешественником, потерпевшим кораблекрушение: меня засасывало в пучину новых ощущений и впечатлений, которые пугали и тяготили. Казалось, другие смотрели на меня со стороны, но никто то ли не хотел, то ли не мог помочь. Я выплывала на поверхность в одиночку, намеренно оградив себя от людей и мира непроницаемым занавесом отчаяния. А там, за этим занавесом, я беспрестанно роптала на судьбу за то, что столкнулась с этими непроходимыми препятствиями. Хотелось все бросить и вернуться домой, в свою зону ничем не нарушаемого комфорта. В те времена я особенно сильно ощутила потребность в общении с Богом. Спасало только одно – вера в Него и в то, что Он лучше знает, что мне самой нужно. Так, в метаниях и терзаниях, в остававшемся безответным вопросе «зачем я здесь?» я провела почти год своего намеренного заточения в нелюбимом городе. И в минуту самого глубокого разочарования в своем тогдашнем положении моим попутным ветром стала молитва.

Так случилось, что еще во время моего поступления нам с отцом удалось найти место, которое впоследствии стало для меня, пожалуй, самым «своим». Это церковь Рождества Богородицы в Путинках, куда мы забрели неожиданно для себя, совершая наше традиционное «паломничество» к памятнику Пушкина на Страстном бульваре. Не единожды в мою первую московскую осень я стремглав бежала после лекций именно туда.

Я неустанно молилась о том, чтобы Господь указал мне верный путь, развеял мои сомнения и дал силы выдержать все испытания и невзгоды. И вот весенним пасхальным утром я проснулась с осознанием правильности своего выбора, со светлым чувством благодарности за нелегкую дорогу, приведшую меня в итоге к спокойствию и счастью.

«За что на Бога мне роптать?»

Я поняла, что задавала заведомо неправильные вопросы: «За что мне эти испытания? Зачем и почему?», в то время как вернее было спросить, для чего Господь испытывал меня, для чего давал мне эти тернии, для чего мне было необходимо пережить бурю? Сейчас, окинув прошедшее взглядом, я понимаю, что пути Господа воистину неисповедимы.

Разлука с семьей и друзьями научила меня больше ценить близких людей и время, проводимое с ними. Самостоятельная жизнь дала возможность самой научиться отделять зерна от плевел. К тому же мой переезд позволил мне сделать множество неповторимых открытий, встретить замечательных людей, а также узнать, увидеть, пережить и испытать массу новых впечатлений, ощущений и событий.

Говорят, мы никогда не узнаем, лучше ли была та дорога, на которую мы так и не свернули. Сказать по правде, до сих пор, в минуты настигающей тоски и ностальгии, я начинаю задаваться вопросом о том, стоила ли эта игра свеч, нужно ли было в восемнадцать лет так кардинально менять свою жизнь? Что дал мне этот переезд, и не потеряла ли я в погоне за хорошим образованием нечто более важное и значимое?

В такие минуты я вспоминаю Евангелие от Матфея,в котором говорится: «Входите тесными вратами; потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими; потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их» (глава 7, стихи 13–14). Сегодня я понимаю, что вся жизнь – это путь – к Богу, к вере, к самому себе. Важно двигаться, каким бы тяжелым этот путь ни был, потому как Господь не дает креста не по силам.

Елизавета Иванчина