Семейство – во!

 

– Нечего нищету плодить! – сказал дядя Юра. Конечно, не мне сказал, а своей жене. Она молча кивнула головой. Оба сидели и смотрели на меня. Я помогла младшему братику вылепить куличик и села рядом с мамочками, которые привели своих детей в песочницу. Жена дяди Юры, не в силах больше сдерживать любопытство, поинтересовалась, где наша мама и почему я, такая маленькая, гуляю с братиком. А я без утайки сказала, что нас в семье семь детей, и маме некогда с нами гулять. Мои новые знакомые знали, что в нашей семье много детей, но не ожидали, что аж семь. А я про них знала только, что они дядя Юра и тетя Таня, живут в соседнем подъезде, и у них только одна дочка – Ксюша. Еще я рассказала, что помогаю маме мыть посуду, встаю на табуреточку и мою.

– А зачем на табуреточку? – удивилась тетя Таня.

– А я не дотягиваюсь до раковины. А вот мой брат, он еще дома, он посуду протирает, тарелки, ложки, кружки – аж полотенце всё мокрое уже…

– А что же делает мама?!– возмутился дядя Юра.

– А она нам кушать готовит, у нас кастрюля огромная есть, и мама сварит суп.

– А хотите, мы сегодня пообедаем вместе? Ксюша, давай пригласим Вику с братиком к нам в гости?! – предложила тетя Таня.

Девочка Ксюша обрадовалась, и мы все вместе пошли в соседний подъезд. Помыли руки и уже сидим за столом. Тетя Таня ставит перед нами красивую прозрачную посуду. Я и братик едим суп очень аккуратно и до последней капли. Потом тетя Таня предлагает нам еще и макароны, мы удивляемся, потому что у нас дома на обед – только суп. Конечно, соглашаемся и с большим аппетитом едим. Мой кусок хлеба закончился, и я спрашиваю тетю Таню:

– А можно еще хлеба?

– Зачем ты спрашиваешь? Бери, конечно! – изумилась она.

А я говорю:

– У нас мама режет хлеб так, чтобы на всех было одинаково. И если свои куски хлеба съел и просишь еще, мама не даст, она говорит: «норма».

Дядя Юра поперхнулся при этих словах и стал говорить, чтобы брали столько хлеба, сколько захотим.

Обед подошел к концу. Мы еще немного поиграли с Ксюшей и пошли домой. Дома нас ждал мамин суп. Но мы есть не стали, сказали, что наелись у тети Тани.

– У какой тети Тани?!

И был мне большой нагоняй от мамы – и за хождения в гости к незнакомым людям, и за то, что ели там.

– Люди подумают, что вас дома не кормят! А я пятилитровую кастрюлю супа наварила…

И еще мама рассказала историю, как однажды мою старшую сестру Машу положили в больницу на обследование, хотя с ней всё было в порядке. Здоровье в норме. А врачи ее всё никак не выписывали. Мамино терпение лопнуло, она говорит:

– Зачем ребенка так долго держите?!

Врач призналась:

– Так у вас же семеро их. Хоть эта здесь пока побудет, мы ее покормим… Мама в гневе сказала:

– Да вы в своем уме?! Я вам сейчас младшенькую-то приведу, посмотрите на нее.

А младшенькая – это как раз была я, упитанный колобочек. Так что сестру Машу в тот же день и выписали.

Однажды отправила меня мама за хлебом. Надо было купить пять черных батонов и три белых. А я купила пять белых и три черных. Мама как это увидела, ей аж плохо стало. Она только и спросила:

– Зачем ты так много белого-то купила? Я ж просила белых только три.

– Мам, ну они же вкуснее…

Моя отмазка не прокатила. Пришлось идти обратно в магазин «и без подснежников не возвращаться», в смысле белый хлеб обязательно должен быть поменян на черный. К моему счастью, продавец поняла всю серьезность ситуации. Поменяла.

Однако было у нас и такое излишество, как молоко. Мама с папой приносили к нам в комнату кружки с теплым молоком, но ведь теплое молоко – это невкусно. Все сидели, глядя на свои кружки, и никто не хотел это пить. Только старшие братья давно усвоили, что оно полезно, и героически глоток за глотком как-то пили его. Мне стало радостно, что они такие герои, и я предложила им и свое молоко. Последовал отказ: сами еле пьем свое.

– Ладно, тогда все, кто не хочет молоко, отдавайте его мне, – храбро сказала я, и в миг передо мной оказалось шесть кружек.

– Только отвернитесь, – скомандовала я. Братья и сестра послушно выполнили мою просьбу. И честно не подсматривали, а потому и до сих пор не знают, куда делись шесть кружек молока… Я отогнула уголок линолеума и туда вылила всё содержимое кружек. Раз соседи до сих пор не пришли – значит, молоко осталось незамеченным. В лице братьев и сестры я была в этот день героем!

А вот самым любимым напитком был у нас чай. Каждый сам себе наливал его. Только младшим наливали чай старшие и приговаривали: «Эх, когда же ты уже научишься чай делать? Смотри, как это просто! А чайник не тяжелый, это тебе только кажется». Потом несли чай через весь коридор и, чтобы никого не обжечь, приговаривали: «Осторожно, чай горячий, а хозяева на даче!» Вроде не очень складно, но было смешно.

Семья у нас большая, и поэтому неожиданно мог закончиться сахар, тогда приходилось пить чай без сахара. И вот однажды надоела мне эта нестабильность, и я решила: всё, пью чай без сахара! Как сказала, так и сделала. Братья насыпают себе сахар, а я демонстративно пью несладкий чай. Естественно, первое время было невкусно, а потом привыкла. И когда мешок сахара опустел, все ждали, пока родители наполнят его вновь, а мне к тому моменту было уже всё равно, я наслаждалась несладким чаем.

Только подумать: четыре комнаты, в которых должны были поместиться: семь детей, мама, папа, дедушка и еще строгий дядя. Дядя спал в коридоре и всегда очень аккуратно заправлял диван. Однажды он вернулся раньше времени с работы и, к счастью, не видел, как мы прыгали с его дивана, но вот покрывало, которое сползло на пол, и нас, развалившихся на диване... Вставать было уже поздно. Мы лежали и ждали приговора, а он улыбнулся и сказал:

– Повалялись? А теперь дайте мне поваляться!

Радостные, мы вскочили и побежали по комнатам.

Кстати, о комнатах. На всех их не хватало. Но ведь каждый из братьев должен был отслужить в армии. К тому моменту, как демобилизовывался один брат, другой уже освобождал ему комнату – уходил служить. И так до младшего.

Дядя вскоре от нас уехал, но места больше не стало. Мама у нас запасливый человек, всё в дом, всё в дом. Громадная куча вещей сначала просто лежала в коридоре. Потом стала укладываться в коробки и выстраиваться до потолка. Куда всё это?

– Детям, внукам. Всё нужное, – твердила мама.

Еще пара лет, и от просторного коридора остались только узкие тропинки, по которым надо было проходить по очереди.

И вот однажды… Да-да, я вновь решила проявить геройство. Организовала братьев, и мы вынесли всё из коридора на помойку. Коридоры, конечно, стали просторными, но вот мама… Она быстро узнала, кто у нас тут юный менеджер, и я получила «витамина рэ», то есть ремня.

Не испугала я вас такими откровенными историями? Не бойтесь, были, конечно, и радостные события в нашей большой семье. Детство уже позади, а я до сих пор помню, как каждое 9 Мая мы поднимались на крышу нашего 22-этажного дома и с этой огромной высоты смотрели салют! Огромные, пышные узоры сияли по всему небу. Видно сразу пять точек, с которых взлетает салют, иногда по очереди, а иногда одновременно, и кажется, что всё небо в салюте, и такой стоит грохот! Мама с папой были рядом с нами и кричали: «Ура-аааааа!» – и это правда было ура! На этой же знаменитой крыше мы с родителями загорали, и солнышко было совсем близко.

А каждому ли дано быть грибником? Нет, поэтому родители, когда ходили за грибами, брали не всех детей, а только тех, кто разбирается в грибах и очень любит их собирать. Я, к сожалению, к числу одаренных грибников не принадлежала, и всё-таки однажды выбралась за грибами. Было это так: хожу себе по лесу, хожу, грибы, конечно, не собираю, не понимаю я их. Просто гуляю и смотрю по сторонам, вдруг слышу мамин крик:

– Сюда, все сюда! Скорее!

Я быстро отреагировала и помчалась на голос. Подбегаю к маме, смотрю на нее, а с ней всё в порядке! Только лицо сначала радостное было, а потом резко стало грустным.

Я в недоумении говорю:

– Мам, ты чего кричала-то?

– Да ничего, уже ничего, – расстроено вздыхает мама.

– Ну, мам, скажи!

– Я гриб нашла такой красивый, большой-большой!

– Ну и где же он?

– Ты сейчас на нем стоишь, доченька…

Этот случай окончательно подтвердил, что грибы не по мне.

Еще были поездки к бабушке и дедушке. Бабушка мужественно брала на каникулы сразу троих детей, а дедушка мужественно показывал нам все музеи Москвы! А однажды дедушка уехал на море и вернулся оттуда с тяжеленным чемоданом, настолько тяжелым, что сам еле поднимал его. Изумленная бабушка открыла чемодан, а там – огромные красивые разноцветные камни – морские подарки для внуков.

Из семейных праздников больше всего помнится Пасха. В этот день папа доставал красивые тарелочки в виде листа клена. Он сделал их своими руками из красного дерева и покрыл лаком. В них помещалось много вкусного, а вокруг раскладывались конфеты. И этот светлый день Пасхи мы встречали всей семьей.

Кстати, папа прекрасно готовит, любимое блюдо из детства – это его соус, приготовленный по грузинскому рецепту. А еще папа научил меня жарить блины и переворачивать их руками! Правда, для этого надо было два часа жарить огромную стопку блинов, которая исчезла буквально за 15 минут!

Мама, даже не представляю, как она тянула всё это хозяйство, но помимо этого она почти всегда работала! Набор профессий: врач в психиатрической больнице, водитель легкового автомобиля, уборщица, воспитательница в детском саду – всё это мама. Одна из добрых традиций: по утрам огромное семейство будит мама, она знает, кому в сад, кому в школу, а кому на работу. Кстати, детство позади – а мама до сих пор нас будит по утрам. На холодильнике висит прикрепленная магнитиком записка: Маша 7:15, Вика 9:00, Макс 5:00 – и список этот большой. Вот так я встаю и иду пить чай без сахара, но уже не потому, что его нет, а потому, что привыкла, и несладкий чай мне больше нравится на вкус.

Что сохранилось? Возле кухни на стене сохранились насечки, которые поднимаются почти до двухметровой высоты. Это родители измеряли наш рост и рядом с насечкой ставили заметку (Вика, 5 лет; Вика, 8 лет – и так у всех). Глядя на стену, можно узнать, на сколько сантиметров в год ты подрос, а может быть, кого-то из братьев еще и обогнал. И еще у папы есть альбом с пожелтевшими фотографиями «полароид», там мы все карапузы, малыши, ангелочки. А теперь вон как вымахали…

Так что такое большая семья? Нищета, которую наплодили? Дико? Страшно? Мне – нет. Я уже не мыслю себя без моей большой семьи!

Нарушены санитарные условия? Да, бывало.

У ребенка нет места, где он может делать уроки? Да, бывало.

Использование детского труда? Да, лоботрясов не было. Каждый знал свое дело в домашнем хозяйстве.

Не хватает жилплощади? Еще как не хватает!

Не хватает денежных средств? Так их всегда не хватает…

И тем не менее, все выросли людьми. Все получили образование. Есть среди нас и юрист, и журналист, и электрик, и монтажник, и аж два повара.

Все уже взрослые: старшему брату 35 лет, младшему – 20. И никто не разбежался, все живем вместе. Старший брат женился, да и то рядом живет – в соседнем подъезде. Сестра родила двоих детей. Братья привели невест. У нас сейчас такая большая молодежная общага. Из четырехкомнатной квартиры мы сделали шестикомнатную. Представьте, в квартире пять компьютеров, пять холодильников и не сосчитать сколько пар обуви… Что еще надо для счастья? Хочется прокричать слова из песни: «Спасибо, мама, что меня ты родила!» Я уважаю своих родителей и их принцип – не мешать, но помогать.

…Я уже взрослая. Случайно встретила на улице тетю Таню, ту, которая меня с братиком обедом накормила. Спросила у нее:

– Как ваша доченька Ксюша?

А она как-то грустно сказала:

– Ксюша учится в университете, изучает английский и китайский. Работает на хорошей работе. Папа ей машину подарил. Только ей некогда ко мне приезжать…

– А как же дядя Юра, он-то с вами живет?

– Дядя Юра целыми днями на работе. Ему тоже некогда. Одна я дома сижу, одна. А я ведь тогда, когда мы в песочнице сидели, я… – тетя Таня запнулась и виновато опустила глаза. – Я тогда ребеночка ждала, сказала об этом мужу, а он не разрешил оставить ребенка. Сказал: «Нечего нищету плодить!» А я теперь корю себя. Был бы у нас еще ребеночек. Уж вырастили бы…

 

Виктория ХЛЕБОСОЛОВА