Что было

Протоиерей Максим Первозванский, клирик храма Сорока Мучеников Севастийских, главный редактор журнала «Наследник», рассказывает:

- Самое запомнившееся Первое сентября – это День знаний 1998 года. Это был первый учебный год в православной школе – пансионе «Плесково». Решение об открытии школы было принято весной, и за лето учредитель и сотрудники должны был подготовить бывший санаторий, находившийся в полном запустении, к приему детей.

Учитывая, что это – пансион, в котором учащиеся и сотрудники еще и живут, то можно себе представить, какая была проделана работа! Следовало подготовить учебные корпуса, столовую, корпуса, в которых дети будут находиться после занятий, дома для сотрудников…

К Первому сентября мы не успели подготовить школу-пансион к открытию. Учебный год начался 14 сентября, то есть тоже первого сентября, но по Юлиановскому, церковному календарю.

Мы заезжали в заново отделанные помещения. При этом просохнуть еще ничего не успело, по ночам на окнах проступала влага, потому что покрашенные стены продолжали сохнуть.

Свою семью я тогда еще не успел туда привезти: жилье для меня еще не было готово и я жил в одной комнате с учениками.

И это начало учебного года запомнилось мне на всю жизнь, я вспоминаю его (и последующие первые годы работы в «Плесково») как один из лучших периодов своей жизни. Это было удивительное время, порыв энтузиазма – и у родителей, и у педагогов, и у детей. Школа эта продолжает существовать до сих пор, правда, уже без меня. И я сохраняю о ней самые лучшие воспоминания.

В свои школьные годы я при приближении Первого сентября не испытывал ни особой радости, ни особой тоски. Единственный раз, когда к началу учебного года я подходил со страхом и дискомфортом, – был в начале девятого класса.

Восемь классов я проучился в английской спецшколе. Планировалось, что из двух восьмых сделают один девятый класс, то есть отсеются те, кто желает ограничиться неполным средним образованием. Я вообще-то этого не планировал. И моих родителей еще перед тем, как я пошел в восьмой класс, предупредили, что либо они материально помогут школе, и хорошо помогут, либо заберут меня из школы после восьмого класса сами, по-хорошему.

Родители отказались делать и то, и другое. Многодетной семье было не до помощи школе, да и надеялись они, что ведь не может произойти несправедливости в нашем справедливом обществе.

К концу восьмого класса у меня в аттестате из пятнадцати оценок четырнадцать были «тройки». Притом, что я до этого и после учился вполне прилично. С такими оценками меня отчислили. А после – не брали ни в одну школу, поскольку такое количество троек предполагает, что большая часть из них нарисована из жалости, а ученик – неисправимый двоечник.

Папе удалось уговорить директрису одной из школ взять меня, написав расписку (она до сих пор хранится у нас в семье), что если я в течение двух месяцев не покажу знаний, соответствующих уровню девятого класса, он заберет меня из школы.

И в новую школу, в девятый класс, я шел в довольно мрачном настроении. Было страшно, что там меня ждет, и обидно, ведь я не был неуспевающим учеником и такое количество троек было явно незаслуженным. Но вскоре, после начала учебы, все эти чувства прошли.

В нашей семье к Первому сентября мы вместе с детьми начинаем готовиться недели за две: вспоминаем, как пишутся буквы, решаются задачи.

Начинается большая суета, большие материальные траты. Я даже с некоторых служб в храме отпросился, чтобы матушка могла ездить с детьми по магазинам.

У нас шесть школьников — со 2 по 11 класс. Торжественных линеек у нас в одной школе будет четыре в разное время.

Но в целом – ощущение радостного возбуждения — и у детей, и у нас. Понятно, что младшие ждут начала учебного года больше, чем старшие. Но все понимают, что школа – это как зима, которая все равно придет, и надо принимать ее как данность, с хорошим настроением.

Подготовила Оксана Головко

Источник: «Правмир»