Каждый день не похож на вчерашний

Шутят, что у камчатских девушек два варианта при выборе супруга – либо военный, либо рыбак. Моя мама, медсестра военного госпиталя, не стала исключением и выбрала в супруги бравого военного моряка. Брат стал офицером, а я вот военную династию нашей семьи не продолжила.

Мой выбор пал на журналистику. Первые неуклюжие шаги делала на радио, а потом пригласили на местное телевидение, чему я несказанно рада. Первое время проливала потоки слез и бывала на грани нервного срыва – чтобы делать новости, нужны железные нервы. Пожары, трагедии, сломанные судьбы, пропавшие без вести люди... А чего стоит поездка на местную свалку, (уф!): редакционный водитель отказался корреспондента с оператором в машину сажать, после долгих уговоров все же возвратились в редакцию с настежь открытыми окнами.

И все-таки плюсы работы перекрывают весь негатив. Каждый день не похож на предыдущий. Обо всех событиях узнаешь самой первой. И, конечно, новые впечатления, интересные знакомые, командировки. Не знаю, как вы, а я люблю командировки. Благодаря им мне удалось побывать во многих уголках Камчатки, посмотреть быт аборигенов, познакомиться с удивительным местом, очень не похожим на остальную Камчатку, – поселком Эссо. Раз в год село Эссо наполняется громким собачим лаем и огромным количеством счастливых людей, которые приезжают со всех уголков полуострова, чтобы посмотреть на одно из самых зрелищных и красивых мероприятий на Камчатке – «Берингию». Это самая продолжительная в мире и занесенная в Книгу рекордов Гиннесса традиционная гонка на собачьих упряжках. В течение нескольких дней по тундре и горам собачьи упряжки вместе с каюром (погонщиком собак) преодолевают путь протяженностью 950 километров.

Благодаря работе я научилась не бояться выглядеть глупой. Человек не может знать все. И вот приезжаешь к какому-нибудь серьезному человеку, он рассказывает про дизельный чудо-агрегат, а ты ничего не понимаешь! И после его УМНОГО монолога начинаешь задавать ГЛУПЫЕ вопросы. Он смотрит на тебя такими глазами, в которых читается: «Деточка, из каких джунглей ты вылезла?» Зато потом тебе за материал не стыдно.

В последние деньки апреля (так и хочется добавить «теплого» или «солнечного», но не стоит забывать, что живу я на Камчатке, где девять месяцев зима) на работу ходить становилось все труднее, в голове уже был выстроен подробный план моего отпуска, а заранее купленные авиабилеты постоянно напоминали о предстоявшем отдыхе. Отработать оставалось пять дней. И вот я с пустой головой и ленивыми движениями получаю редакторское задание – снять сюжет «про амнистию мальков». Про что?! Неужели ехать на зону? Спасибо, родные коллеги, умеете перед отпуском испортить настроение. А настроение после разъяснения задания подпрыгнуло до состояния парения. На Камчатке существует пять рыбоводных заводов, где разводят мальков лосося. На самом большом заводе, Паратунском, в этом году должны были выпустить больше 16 миллионов мальков.

В период путины водоемы кишат лососем, и наш полуостров живет рыбой. Но становится страшно, когда видишь кадры оперативной съемки Росприроднадзора – огромные браконьерские станы на берегах нерестовых рек. Невероятные горы выброшенной распотрошенной рыбы, из которой браконьеры достали икру. Хочется плакать и кричать: «Остановитесь! Неужели вы хотите своим внукам, а возможно, уже даже детям, лосось показывать только на картинках?!» Но красная икра – это большие деньги, которые затмевают людям глаза, и лосось так быстро уничтожают, что в природных условиях он не успевает размножаться. Поэтому и существуют такие рыбоводные заводы, где люди помогают рыбе держаться на плаву в прямом смысле этого слова.

Я ехала на завод делать репортаж о том, как первая партия мальков кеты отправится в камчатские реки. Процедура выращивания мальков достаточно кропотливая. Чтобы вырастить лосося, необходимы особенные условия: температурный режим воды и помещения, кормление по графику и даже цвет ванн – зеленый, чтобы максимально приблизить к природным условиям. Здесь, как в детском саду, есть ясельная группа, есть цех для закладки икры – он уже давно пустой, малышей перевели в другой цех, из которого они и отправятся на свободу, в камчатские реки.

Мальки длиной 5 сантиметров довольно прожорливые – съедают 200 килограммов корма в день. Работники шутят, что каждого малька в лицо знают, подкармливают вручную. Рыба привыкает к людям и этим пользуются браконьеры. Были случаи, когда вылавливали только что выпущенных мальков и продавали килограммами. Но самая страшная беда ожидает их в первые минуты свободы – легкая добыча привлекает ворон и чаек. Работники рассказывают, птицы наедаются так, что даже не могут взлететь. Поэтому мальков всегда выпускают ближе к ночи (просто днем на солнце у них блестят пузики, привлекая ворон). В день выпуска специальная комиссия делает замеры мальков, соответствуют ли они стандартам веса. Проверяют их состояние, и лишь тогда можно открыть затвор. Малыши отправляются в большое путешествие по камчатским рекам и через некоторое время скатываются по течению в Тихий океан. Нагуляв вес, рыба вернется в камчатские реки на нерест. Но это произойдет через несколько лет, да и то, если люди не помешают.

Директор завода с гордостью показывал мне свои владения, а у меня дух захватывало. Он мне все подробно рассказывал, я задавала свои глупые вопросы, и тут он внезапно застыл рядом с одной из ванн, где плескались мальки. Стоит такой большой серьезный мужчина, молчит, с нежностью смотрит на своих подопечных, а в глазах слезы. «Знаете, Олеся, когда у меня случается что-то плохое, я прихожу в цех, смотрю на своих деток, и так хорошо становится, все проблемы на задний план уходят».

На следующий день – звонок в редакцию: зритель благодарит за сюжет, говорит, что уже несколько лет на Камчатке живет, рыбку, икорку ест, а что это все специально выращивается, труд стольких людей вкладывается, и не знал. А потом учительница одной из петропавловских школ позвонила, попросила сюжет переписать на диск, чтобы детям показывать, учить их бережней относиться к дарам природы. Да… День удался, не зря прожит.

Олеся ВОЛЬЧЕНКО, тележурналист