О чем они промолчали

«Со мной поступили несправедливо», – вопят многочисленные государственные деятели, заканчивающие жизнь на эшафоте. «Справедливость наконец-то  свершилась!» – громогласно заявляют те, кто отправил предыдущих деятелей на эшафот. «Это несправедливо, Божественная правда нарушена!» – говорят завоеванные народы. «Во имя великой справедливости мы их покорили, мы выполнили волю Божью!» – провозглашают победители. И о какой исторической справедливости может  идти речь, когда ее просто нет?!

автор Василий СОКОЛОВ

Но, слава Богу, в нашей культуре были люди, которые не только думали иначе, – они ясно видели историческую справедливость. И старались ее зафиксировать.

Кто они? Это русские летописцы. Они прекрасно знали, что историческая справедливость – это Промысел Божий на земле. Они также прекрасно знали, что пути Господни неисповедимы. Они прекрасно знали, что они сами – простые грешные люди. И средство для запечатления исторической справедливости, человеческий язык, – вещь предельно несовершенная. И потому – о, как они умели молчать, как скупы они были порой на слова! Ведь они знали одну удивительную тайну человеческого языка – говорящее молчание.

Современные историки их ненавидят за это: «Ну почему они так мало говорили, где подробности?»  Один культуролог на страницах серьезного журнала просто сказал, что летописцы напоминают кочевника, который едет по степи и – что видит, о том и поет. А почему так мало поет? Так мышление  у него примитивное.

Но летописцы к подобным поруганиям и прежде были готовы – «Бог терпел и нам велел». Они лишь напряженно всматривались в те события, где Промысел Божий может проявиться особенно отчетливо, – рождение и смерть правителей, святых, закладка и освящение церквей, войны и стихийные бедствия.

Они фиксировали и отражали это на страницах летописей, создавали уникальные иконы истории. И в голове, и в сердце каждого из них был ключ к веренице подобных событий – Книга книг, Священное Писание. В нем даны архетипы многих исторических событий. Именно поэтому летописи – очень сложные произведения, они буквально пропитаны скрытыми цитатами из Священного Писания. Историк Игорь Николаевич Данилевский в одном из своих сочинений делает очень изящное сравнение, помещая рядом текст о князе Владимире из «Повести временных лет» и текст о царе Соломоне из Третьей книги Царств. Когда эти два текста оказываются рядом, не вызывает сомнения, что древнерусский летописец сравнивал деяния князя с деяниями великого ветхозаветного царя. Но для того, чтобы видеть подобные скрытые цитаты из Священного Писания, его нужно очень хорошо знать – действительно: «Каин, где твой брат Авель?»

А о каком знании Священного Писания может идти речь в наше время? После выхода на наши экраны культового фильма «Матрица» мною было опрошено более 200 человек. Вопрос был один: «Как назывался корабль Морфеоса?» (в фильме был предельно символичный кадр, в котором это название было запечатлено на весь экран). Имя вавилонского царя Навоходоносора, разрушившего Иерусалимский храм, не произнес никто, правда, двое назвали «Наутилус».

И объяснение этому очень простое (отнюдь не только плохое знание Библии): мы настолько зациклены на себе, что можем только болтать о себе и о проблемах, которые нас волнуют. А для того, чтобы понять историческую справедливость, нужно уметь забыть самого себя, нужно уметь молчать, уметь внимать.

Ну как современный человек может понять нашествие монголо-татар одновременно и как наказание за грехи земли Русской, и как милость Божию (кого Бог любит, того и наказует)? Нет, такое нарушение элементарной логики не для нас. И молчать – это не для нас. Ну как молчать в век информационных технологий? Кто успел, тот и сахар съел. Надо первым всем разъяснить, что «эту тенденцию я отметил, но со мной поступили несправедливо». Молчание – это для монахов...

Вот поэтому монах Пимен, созданный гением Пушкина в «Борисе Годунове», по-прежнему молчит в своей келье и внимает Исторической Справедливости.

Еще одно, последнее сказанье –
И летопись окончена моя,
Исполнен долг, завещанный от Бога
Мне, грешному. Недаром многих лет
Свидетелем Господь меня поставил
И книжному искусству вразумил;
Когда-нибудь монах трудолюбивый
Найдет мой труд усердный, безымянный,
Засветит он, как я, свою лампаду –
И, пыль веков от хартий отряхнув,
Правдивые сказанья перепишет,
Да ведают потомки православных
Земли родной минувшую судьбу,
Своих царей великих поминают
За их труды, за славу, за добро –
А за грехи, за темные деянья
Спасителя смиренно умоляют.