А ты пробовал так?

Кажется, что верю столько, сколько себя помню.

То, что Бог есть, – знала всегда. Более того, что Истина – именно в православной вере, что нужно быть частью Церкви.

Вот что Земля круглая – когда вы узнали об этом? Помните ли вы тот период своей жизни, когда думали иначе?

Вот и я не помню, когда стала верить.

Помню, мама забрала меня из детского сада пораньше. Сказала, что мы сейчас пойдем в церковь. «Церковь – это дом Божий. Там Бог». И мне подумалось, что вот я сейчас увижу Бога. Того, о Ком мне до этого много и интересно мама рассказывала вечерами. Увижу!

В церкви помню золотое одеяние священников.

Мама стояла в иконной лавке, покупала свечи. Помню, я пыталась увидеть что-нибудь удивительное за вратами. А точнее Кого-то. Но не увидела. По стене ползла муха. «Да, – подумала я. – Тут даже мухи есть. Как в садике».

«Мам, а где Бог?» – разочарованно спросила я, когда мы вышли. Мама улыбнулась: «Он невидим, но Он здесь». И я поверила. Навсегда.

Потом было первое причастие. Мама сказала, что это очень важно, что так мы становимся одним целым с Богом, что взрослые должны каяться и готовиться к такому важному событию. «А сколько раз в жизни можно причащаться? Раз пять-семь за всю жизнь, да?» Мама опять улыбалась. Я загадала, что буду считать все разы, когда мне удастся причаститься.

В семь лет первый раз исповедовалась.

Дальше было много шагов вперед и назад. Но все отходы от церкви и приходы были какими-то детскими, несерьезными. Внутри всегда была уверенность, что Бог есть. Даже если ничего не получалось и в сердцах спорила с Богом, все эти споры были похожи на разговоры маленького ребенка с отцом. Тебя отчитывают, а ты в сердцах говоришь: «Не люблю тебя!», – обижаешься и дуешься. Но в глубине ты точно знаешь, что отец тебя любит и ты его тоже.

В любой ситуации – даже самой безвыходной, когда казалось, что вера – это глупый удел отчаявшихся (и такое бывало), всегда возникал вопрос: «А все ли я сделала правильно со своей стороны, чтобы теперь обижаться?» И даже такое: «Ну вот, остался только один выход – поступить как православный человек. Если уж и тут не получится, то Бога нет». И именно когда запихивала гордость поглубже, шла в церковь, каялась, даже если не считала свой поступок несправедливым, – все прояснялось, и трудности отступали.

Возможно, я не могу точно аргументировать, почему нужно верить и в кого надо верить, возможно, мне повезло с тем, где я родилась и выросла.

Но на вопрос «Почему именно Православие?» всегда хочется задать ответный вопрос: «А ты пробовал так?» Нет, не просто прийти, поставить свечку, формально исповедоваться, а пропустить через сердце, поверить, что Бог есть, что Он не оставит и любит. Почему-то люди замолкают. Потому что, если принять это близко к сердцу, хотя бы ради эксперимента поверить, сказать себе: «А вдруг это так на самом деле», – они так и остаются в Православии.

Альбина, 20 лет, студентка ЛГУ г.Саратов