Наследник - Православный молодежный журнал
православный молодежный журнал
Контакты | Карта сайта

Бог в душе. Рискованное поле. Возраст для одиночества.

№ 45, тема Одиночество, рубрика Редсовет

Протоиерей Максим Первозванский:
– Одна девушка сегодня сказала: «Что же у вас такая нерелигиозная тема номера? Как верующий человек может быть одиноким? Он же с Богом».

 

Василий Пичугин:

– Бог специально дает человеку одиночество, чтобы человек пришел к Нему.

 

Наталья Зырянова:

– Я где-то читала такую историю. Один человек, умирая, обратился к взрослому сыну с последней просьбой, чтобы тот после его смерти в течение 40-ка дней после работы на час приезжал в пустую отцовскую квартиру. Похоронив отца, сын исполняет эту просьбу сначала с большим напряжением, потому что сложно вырваться из водоворота дел, куда-то ехать через весь город, чтобы всего час там побыть. Но он не осмеливается не выполнить эту просьбу и изо дня в день ездит. И эти сорок поездок, когда на час, когда дольше, просто пребывание наедине с собой привели его к Богу. Получается, что, если человеку дать возможность просто побыть с собой ежедневно хотя бы какое-то время, он придет к Богу естественным путем.

 

Артем Ермаков:

– Он включит телевизор, залезет в интернет...

 

Наталья Зырянова:

– Да, мог бы, но тут одиночество было условием. И еще был серьезный повод подумать о жизни и смерти. Вполне возможно, что он совершал усилия над собой, чтобы отбросить лишние мысли, не думать в отцовской квартире о делах, о работе. Всегда же есть о чем подумать. Люди часами в пробках толкутся. Они наедине с собой, но мысли заняты работой, проблемами, или просто люди радио слушают.

 

Артем Ермаков:

– Даже если специально ни о чем не думаешь, всё равно мысли какие-то приходят в голову. Они набегают целым шквалом. Но, вполне возможно, в этой ситуации человек их как-то отсеивает.

 

Протоиерей Максим Первозванский:

– Почему? Мысли можно и не отсеивать. Важно отсеять внешние источники общения: не включать телевизор, радио, не выходить в интернет, не потреблять какую-то информацию, которая просто будет забивать эти мысли. А думать можно о чем угодно. Я сегодня с утра проводил детей в школу и два часа занимался тем, что наводил порядок у себя на столе и на книжных полках. Вроде бы, о чем только не думал, специально никакие мысли не отсекал. Единственное, что компьютер специально не включал и к телефону не подходил. И это серьезнейшим образом успокоило, утихомирило. Даже те мысли, которые я думал, как-то по-другому думались. Они думались не кусочками, не отрывочно, а выкладывались в общую картину.

 

Наталья Зырянова:

– Месяц назад, когда вся наша большая семья разъехалась, я осталась дома одна. Тишина в квартире. Никто не звонил. У нас это вообще редчайший случай. Телефоны обычно звонят все попеременно, как в офисе. А тут за весь день никто про нас не вспомнил, ничего не захотел. Я в полной тишине провела день. И к вечеру была абсолютно счастлива. И, переполненная этой тишиной, я поняла, как она необходима моим близким. На самом деле, каждый, даже маленький, человек нуждается в одиночестве и тишине.

 

Протоиерей Максим Первозванский:

– Это на контрасте. Когда идет мощное постоянное общение, и вдруг ты оказываешься без него. Ты вздыхаешь свободно. Но дальше, если предоставить тебе второй день такой тишины, третий, неделю, месяц, полгода... пустота, которая образуется на месте того шума, которым наполнено обычное человеческое существование, всё равно начнет заполняться. Вопрос – чем она начнет заполняться.

 

Наталья Зырянова:

– У меня нет иллюзий по этому поводу. Скорее всего, какой-нибудь ерундой.

 

Протоиерей Максим Первозванский:

– Но всё-таки очень важно, чтобы был этот опыт, когда мы пытаемся очистить свой внутренний мир от того шума, от тех наслоений, от той постоянной суеты, которой наполнены и переполнены. Но, освобождаясь, мы должны помнить, что свято место пусто не бывает. И оно может быть заполнено гораздо более страшными вещами. Тут требуется и духовная опытность, и рассуждения, и советы. Даже когда человек приходит в монастырь и его принимают в братию, то на первом этапе (иногда это длится несколько лет), его не поселяют в келью одного, а обязательно с кем-то вдвоем, втроем. С тем чтобы у человека, неопытного в духовной жизни, не съехала крыша, чтобы какие-то неправильные состояния не возникли.

 

Василий Пичугин:

– Помните Книгу Бытия? Каждый раз, когда совершались творения – первый день, второй день, третий… – каждый раз было «и увидел Бог, что это хорошо». Впервые прозвучало слово «нехорошо» (по-славянски «не добро»), когда Бог увидел человека в одиночестве. Он сказал: «Не добро быти человеку единому на земли». Одному на земле нехорошо.

Но без одиночества человек не может состояться. В одиночестве рождается человек. Ведь ты не можешь, принимая основные решения в своей жизни, притащить сюда Петю, Колю, еще кого-то. Ты можешь советоваться с кем угодно, но главное решение всегда принимаешь ты сам. Мы говорим: какой главный дар? Человек свободен. И эту свободу он проявляет в одиночестве, когда принимает решения. В то же время – в этом и состоит диалектика одиночества – не может человек его выдержать.

 

Артем Ермаков:

– Потому что в полном одиночестве человек тоже не может состояться.

 

Василий Пичугин:

– Не может. Это нехорошо.

 

Михаил ...

– Вот девушка сегодня сказала о том, что верующий человек не может быть одинок. Даже в советское время так иногда говорили: «Если Бог в душе есть, человек уже не одинок». Есть такое понятие – «Бог в душе». Но многие люди эту же фразу используют как ответ на вопрос: «Почему ты не ходишь в церковь?»

 

Протоиерей Максим Первозванский:

– На самом деле, очень важно, что даже в церкви человек один предстоит Богу. Но, с другой стороны, может реально общаться с Богом только в церкви, потому что церковь есть тело Христово. Где существуют церковные таинства, через которые человек может вступить в единение с Богом, где существуют реальные браться и сестры – члены церкви. Где любовь и к Богу, и к ближнему – две составные части одного целого. Говорят: «Зачем мне храм? Для чего мне нужна церковь? Я сам могу поговорить с Богом». Но в большинстве случаев человек, обращаясь к Богу, максимум – может почувствовать, что Бог его слышит. А не услышать словесно сформулированный ответ. Бог с людьми не разговаривает. Даже с праведниками. Это исключительно редкий дар. А очень часто даже великие святые не слышали никакого отклика от Бога. Яркий пример тому – Тихон Задонский.

 

Артем Ермаков:

– Мне кажется, у людей часто появляется ощущение богооставленности.

 

Протоиерей Максим Первозванский:

– В том-то всё и дело. Человек может купаться в лучах благодати Божьей, ощущать присутствие Божие, постоянный промысел о себе. И тогда действительно сказать: «Да, я не одинок». Но это состояние обязательно чередуется с состоянием, когда ты ощущаешь свою оставленность и одиночество. Остается только твоя вера в то, что Бог тебя слышит, что Бог тебя не оставит, что Бог о тебе заботится.

 

 

Василий Пичугин:

– Что является самым ярким примером одиночества? Человек пошел в лес и заблудился. Современный человек заблудился в джунглях мегаполиса. Вокруг колоссальное количество людей, а человек чувствует предельное одиночество. А с другой стороны, это общество бывает настолько агрессивным, что вообще не оставляет человека одиноким. Он идет, вокруг толпа, в ушах наушники. Он приходит, и моментально оказывается в каком-то информационном пространстве – офисном, компьютерном и так далее. Эта информация, эта музыка, которая постоянно его промывает, не дает ему на самом деле сосредоточиться, не дает ему понять, насколько и какой он является личностью. Он лишается этой возможности. Но человек может просто-напросто и не хотеть этого. Он может сказать «меня лишают», но на самом деле он этого сам не хочет.

 

Протоиерей Максим Первозванский:

– Это тоже способ. Ты надел наушники, слушаешь музыку, остаешься сам с собой. При этом музыка может быть очень разная. Может быть релакс – пение птичек, шум прибоя, – а может быть тяжелый металл. Кстати говоря, тут часто есть некое непонимание со стороны старшего поколения: мой ребенок слушает тяжелый рок, и это ужасно. У него постоянный грохот в голове. Я разговаривал с людьми, которые им увлекались, они, как правило, говорят: «Это создает некую пусть шумовую, но стену между мной и остальным миром, позволяя мне остаться одному. Я не то что вслушиваюсь в слова или переживаю какие-то буйные антихристианские или прочие разрушительные эмоции, я просто отгородился этой музыкой от этого мира».

 

Артем Ермаков:

– К сожалению, чаще всего это бывает иллюзия, потому что в определенный момент ты так считаешь, а потом у тебя вырабатывается привычка. А благодатное одиночество требует тишины.

 

Михаил ...

– Одиночество необязательно связано с физическим отсутствием людей. Когда мне было 15 лет, меня от школы отправили в лагерь в США. Я оказался в иноязычной среде. Я в первый раз почувствовал, что такое одиночество среди людей, когда ты оказываешься в среде, с которой разнороден. Дело было даже не в языковом барьере. Наверное, это было то, что многие описывали, уезжая жить в другую страну.

 

Василий Пичугин:

– 15 лет – вообще важный возраст. Как происходит становление личности человека? Долгое время ребенок вообще не бывает один. Если он не видит папы с мамой, это для него ненормально. В 12-13 лет идет бесконечное общение. А в 14-15 лет ты вдруг понимаешь, что тебе нужно побыть одному. И открываешь в себе внутренний мир. И начинаешь осознавать в себе личность. Да, это будет гипертрофированное ощущение. Но одиночество дает тебе совершенно уникальную позицию. Ты можешь посмотреть на всё совершенно другими глазами. И совершенно другой мир открывается.

 

Артем Ермаков:

– Да. Но при этом на поверхность поднимаются не только какие-то таланты и лучшие качества души, но и страсти. Конечно, человек может суметь их осознать, а может оказаться ими просто захвачен. И в первую очередь поднимается гордыня. Человек может остаться в этом состоянии даже не потому, что обстоятельства так сложились, а потому что он уже не захочет оттуда выходить.

 

Василий Пичугин:

– Это очень важная мысль. Одиночество – рискованное поле. И часто человек – даже нетрусливый – убегает из этого поля, осознав, что он долго там быть не готов. И, между прочим, одиночество всегда рискует гордыней. Всегда.

 

Артем Ермаков:

– Молодой человек одинок среди тысяч людей. И острое переживание одиночества разными путями принуждает его к моральной капитуляции задолго до того, как он окажется способен совершить осознанный жизненный выбор. Варианты такой капитуляции, на первый взгляд, выглядят разнообразно и даже противоречиво: жить, как все; жить, борясь с тем, как живут все; или, наконец, жить, в стороне от всех, ориентируясь лишь на свои нужды...

 

Василий Пичугин:

– На самом деле, совершенно непонятно, кто эти «все».

 

Артем Ермаков:

– В том-то и дело. Одинокому человеку реальное разнообразие окружающих его судеб и жизненных стратегий кажется какой-то нерушимой «стеной». И выстраивание реальных отношений с этой «стеной» невозможно (она ведь существует только в сознании). Поэтому капитуляция перед ней (часто еще говорят: «перед жизнью») не только позорна, но и напрасна. Она ничего не изменяет в реальности.

Важно помочь правильно миновать развилку между капитуляцией перед жизнью и бессмысленной борьбой с ней. Позиция воина – защитника идеалов и святынь своего народа, на мой взгляд, здесь наиболее адекватна, даже если речь не идет о военной службе напрямую. Жить в ладу с совестью возможно и далеко не так страшно, как могло бы показаться. Совестливая жизнь не всегда сразу снимает проблему одиночества, но она обычно лишена мелодраматического трагизма. Человек начинает беспокоиться о чем-то еще, кроме того, что он одинок.

 

Рейтинг статьи: 0


вернуться Версия для печати

115172, Москва, Крестьянская площадь, 10.
Новоспасский монастырь, редакция журнала «Наследник».

«Наследник» в ЖЖ
Яндекс.Метрика

Сообщить об ошибках на сайте: admin@naslednick.ru

Телефон редакции: (495) 676-69-21
Эл. почта редакции: naslednick@naslednick.ru