Наследник - Православный молодежный журнал
православный молодежный журнал
Контакты | Карта сайта

Кому бесславье, а кому бессмертье!

№ 16, тема Слава, рубрика Родина

Россия воевала с Османской империей несколько столетий. Иван III еще только возводил соборы и башни Московского кремля, когда на его южных границах появились солдаты молодой и агрессивной исламской империи, уничтожившей Византию и надолго поработившей почти все православные народы Европы. С тех пор и до самого 1919 года, знаменовавшего окончательный распад Османского государства, русские сражались с турками столько раз, что сами начали сбиваться со счета. Из людской памяти, а потом из школьных учебников исчезли целые военные кампании с тысячами людей, положивших жизнь за освобождение своих православных братьев, за выход России к Черному морю, за славу русского оружия. Что ж, возможно, некоторые эпизоды этих войн, действительно, стоило бы забыть… Но не все.

КОМУ БЕССЛАВЬЕ,

Весной 1829 года корабли русского Черноморского флота фрегаты «Штандарт» и «Рафаил» и бриги "Орфей" и "Меркурий" крейсировали у входа в пролив Босфор. Очередная русско-турецкая война шла уже второй год. Кстати, одним из поводов к войне послужило Наваринское морское сражение, в котором соединенные русско-англо-французские силы разгромили турецкий флот в Средиземном море у берегов Греции. Задачей черноморской эскадры было не выпустить остатки этого флота в Черное море. Турки же, наоборот, очень стремились выйти из Босфора на оперативный простор, чтобы высаживать десанты в тылу русских войск на побережье Кавказа и Болгарии.

Капитаны турецких судов были предусмотрительны. Опасаясь вступить в бой сразу со всеми русскими кораблями, они приняли решение: выслеживать и топить их поодиночке. 12 мая 1829 года, пользуясь туманом и темнотой, 15 турецких кораблей окружили русский фрегат «Рафаил». 44 пушки против целой эскадры? Стихший ветер не позволял фрегату свободно маневрировать. Но ведь можно сцепиться с одним из кораблей противника, а потом поджечь оба судна, такое уже бывало в русской морской истории. Капитан Семен Стройников созвал военный совет. На совете офицеры решили «драться до последней капли крови», но среди матросов поднялся ропот. Возможно, причиной тому была сравнительная «молодость» фрегата, спущенного на воду в Севастополе всего год назад. Набранная тогда же команда еще не успела, как следует, «срастись» с кораблем и, может быть, не вполне доверяла своему капитану, назначенному на фрегат лишь 4 месяца назад.

Капитан 2 ранга Стройников заколебался. Его нельзя было назвать необстрелянным новичком. Ветеран черноморского флота, кавалер многих боевых орденов, в том числе Св. Георгия 4 класса, он уже в юности отличился при взятии турецкой крепости Тенедос. Всего год назад, командуя бригом «Меркурий», Стройников захватил в плен турецкое десантное судно, готовившее высадку 300 человек у Геленджика. Тогда никто бы не посмел назвать его трусом. Но «Меркурием» он перед этим командовал почти два года. А тут новое судно, недружная команда, бесспорный численный перевес противника…

Девяностый параграф Морского устава, написанный еще Петром I, прямо требовал от каждого капитана русского флота: «В случае бою, должен капитан или командующий кораблем, не токмо сам мужественно против неприятеля биться, но и людей к тому словами, а паче дая образ собою, побуждать, дабы мужественно бились до последней возможности и не должен корабля неприятелю отдать, ни в каком случае, под потерянием живота и чести». Стройников не был уверен в команде. Да и офицеры, посмевшие передать ему сомнения нижних чинов, надежны ли они?.. Ветра, по-прежнему, нет. Значит, даже подойти к туркам, чтобы взять их на абордаж, может не получиться. Сделав хотя бы выстрел, «Рафаил» станет беззащитной мишенью для целой эскадры и будет сожжен, как на учениях. Выйдет не подвиг, а фарс. Может быть, сжечь корабль самим? Или затопить его, не дожидаясь турок? Но куда тогда деть команду? Гибнуть она не желает, а спущенные шлюпки наверняка уж будут расстреляны обозленными турками. Попробовать все-таки принудить матросов драться? Но какой в этом смысл, заставлять сражаться человека, который хочет сохранить свою жизнь?.. «Все воинские корабли российские не должны ни перед кем спускать флаги, вымпелы и марсели, под штрафом лишения живота», писал Петр. Но ведь это было сто лет назад, когда даже шведы обычно топили взятых в плен русских матросов. Теперь война ведется по цивилизованным правилам. Турки обязаны будут пощадить матросов, сохранят оружие офицерам. Фрегат уже, все равно, не спасти, а вот за людей можно еще побороться… Да и наши адмиралы тоже хороши, давно бы уже могли озаботиться поиском и спасением «Рафаила», если он для них важен. Но, похоже, нас просто бросили на произвол судьбы… Глупейшее положение. За что мы должны здесь гибнуть?! За устав? За флаг?..

После нескольких часов размышления Стройников решил сдать фрегат врагу. Измученные ожиданием офицеры и матросы «Рафаила» не стали ему возражать. Турки пересадили их на флагманский линкор «Реал-бей», а над неповрежденным русским кораблем впервые взвился алый османский флаг со звездой и полумесяцем. Вскоре корабль получил новое имя «Фазли-Аллах».

В Севастополе поначалу не хотели верить известиям о сдаче «Рафаила». Считали, что турки распускают хвастливые слухи, а на самом деле Стройникова и его команды давно нет в живых. Но прибывшие из Константинополя суда нейтральных стран привезли свидетелей, видевших русский фрегат под турецким флагом, а вскоре Стройников сумел передать из плена рапорт, в котором изложил причины своего решения.

«Вы увидите из сей бумаги, какими обстоятельствами офицер этот оправдывает позорное пленение судна, ему вверенного; выставляя экипаж оного воспротивившимся всякой обороне, он считает это достаточным для прикрытия собственного малодушия, коим обесславлен в сем случае флаг Российский, писал в указе от 4 июня 1829 года император Николай I. – Уповая на помощь Всевышнего, пребываю в надежде, что неустрашимый флот Черноморский, горя желанием смыть бесславие фрегата «Рафаил», не оставит его в руках неприятеля. Но когда он будет возвращен в власть нашу, то, почитая фрегат сей впредь недостойным носить флаг русский и служить наряду с прочими судами нашего флота, повелеваю вам предать оный огню».

Война вскоре закончилась выгодным для России Адрианопольским миром, и команда фрегата вернулась из плена домой. В России ее ожидало всеобщее презрение и суд. Дело «Рафаила» стало одним из немногих вопросов, по которому император Николай I и недавно сосланные им в Сибирь декабристы оказались единодушны. Весь экипаж корабля, включая капитана Стройникова, был приговорен к смертной казни.

Император смягчил приговор для нижних чинов, повелел разжаловать офицеров в матросы с правом выслуги. Стройников тоже был лишен чинов, орденов и дворянства. На его деле Николай Павлович написал особую резолюцию: «Разжаловать! В рядовые! Без срока службы! Без права женитьбы! Дабы не плодить в русском флоте трусов!»

Император тогда не знал, что у Стройникова уже были дети. Не знал он и о том, как нелегко будет выполнить вторую часть его приказа. Еще до окончания войны турки, зная, как русские охотятся за фрегатом, перевели его в Средиземное море. 24 года бывший русский корабль состоял в рядах турецких военно-морских сил. Его берегли и особенно охотно показывали иностранцам. Этот позор прекратился лишь 18 ноября 1853 года, когда русская черноморская эскадра уничтожила в Синопском сражении весь турецкий флот.

«Воля Вашего Императорского Величества исполнена фрегат «Рафаил» не существует», с этих слов адмирал Нахимов начинал свой рапорт о сражении, особо оговаривая, что ключевую роль в сожжении фрегата сыграли флагманский линкор «Императрица Мария» и линкор «Париж».

Мало кто знает, что среди офицеров «Парижа» в тот день был младший сын бывшего капитана Стройникова Александр, родившийся в 1824 году. Позднее он и его старший брат Николай участвовали в славной обороне Севастополя, получили боевые ордена и оба умерли контр-адмиралами русского флота. Хотя тень фрегата «Рафаил» и легла на их судьбы, они сполна заплатили туркам за позор и бесчестье своего отца.

 

А КОМУ БЕССМЕРТИЕ!

История сдачи фрегата «Рафаил», возможно, не была бы так поучительна для современников и потомков, если бы, буквально, в те же самые дни, в том же самом районе Черного моря турецкий флот не попытался бы захватить еще одно русское судно – бриг «Меркурий». Весной 1829 года он тоже крейсировал у Босфора и на рассвете 14 мая первым обнаружил турецкую эскадру, состоявшую из 14 кораблей. Старший отряда русских кораблей капитан-лейтенант Сахновский приказал уходить в русские воды. Но два новейших турецких линкора настигли маленький, менее быстроходный «Меркурий» и отрезали ему путь к своим...

В истории судов с самого начала было много общего. «Меркурий» был построен на той же Севастопольской верфи, что и «Рафаил», по чертежам того же самого мастера подполковника Ивана Осминина, только на 8 лет раньше. И пушек у него было не 44, а всего 18. Командир брига, капитан-лейтенант Александр Казарский был лет на 10 моложе капитана 2 ранга Семена Стройникова, но ведь и судно ему досталось поменьше. Назначены они были на свои суда почти в один день. Причем Стройников ушел на «Рафаил» с повышением именно с «Меркурия», на котором перед этим проплавал два с половиной года.

Стройников, судя по его послужному списку, родился дворянином. Казарский был сыном бедного белорусского чиновника. Его отец Иван Кузьмич, в 1808 году отправляя сына в штурманское училище, сказал ему: «Честное имя, Саша, — это единственное, что оставлю тебе в наследство». Александр Иванович больше никогда не увидел ни отца, ни дома. Французское нашествие 1812 года сгубило все.

В 1828 году Казарский на легком бриге «Соперник» отличился при бомбардировке крепостей Анапа (Кавказ) и Варна (Болгария). Его наградили золотой саблей, повысили в чине и послали командовать на тот самый «Меркурий», где он когда-то служил младшим офицером. Прошло всего 4 месяца… И вот лучшие турецкие ходоки – 110-пушечный «Селимие» под флагом командующего турецкой эскадрой капудан-паши и 74-пушечный младший флагман «Реал-бей» уже настигают маленький русский бриг. 184 пушки большого калибра против 18 легких карронад «Меркурия». Остальные корабли турецкой эскадры легли в дрейф в ожидании забавного зрелища: либо пленения либо гибели «неверных». Кроме того, их подогревало тщеславие, ведь два дня назад они, впервые захватили в плен русский фрегат, командир и пленные офицеры которого находились здесь же!

Не имея возможности избежать неравного боя, капитан-лейтенант Казарский собрал военный совет. При подаче мнений в порядке старшинства младший в чине поручик корпуса флотских штурманов Иван Прокофьев первым высказался за решительный бой с тем, чтобы в случае угрозы захвата корабля противником взорвать его: «Будем драться. Русский бриг не должен достаться врагу». Это мнение было единогласно поддержано остальными офицерами и сообщено команде, которая встретила это решение с полным одобрением. Когда до турецких кораблей докатилось громогласное «Ура», стоявший на палубе на «Реал-бея» капитан Стройников предупредил турок, что в плен «Меркурий» они, пожалуй, не возьмут.

Произнеся короткую воодушевляющую речь, Казарский приказал готовиться к бою. Согласно морскому обычаю матросы надели чистые рубахи, а офицеры – парадные мундиры, ибо пред Создателем положено представать в чистом. На корабле, вследствие его малости, не было священника, поэтому каждый молился сам. Завершив молитвы словами: «Господи благослови!» моряки разошлись по местам, к которым они приписаны во время боя. На шпиль перед входом в крюйт-камеру был положен заряженный пистолет, чтобы в критический для корабля момент последний из оставшихся в живых офицеров брига выстрелом в бочку с порохом вместе с врагом взорвал бы корабль на воздух.

Около 13 часов 30 минут оба турецких корабля подошли на дистанцию действительного огня. Исключительно искусное маневрирование Казарского, употребившего и паруса и весла, чтобы не дать противнику воспользоваться десятикратным превосходством в артиллерии, затруднило противнику ведение прицельного огня. В первые же минуты боя Казарский был ранен в голову, но, несмотря на это, оставался на посту и руководил командой. Проходя между турецкими гигантами, пытавшимися взять бриг в клещи, «Меркурий» вынуждал их пушки обстреливать друг друга. Вместе с тем канониру Ивану Лисенко меткими выстрелами по рангоуту и такелажу удалось сперва перебить несколько гротовых снастей на корабле капудан-паши, что вынудило последнего лечь в дрейф, а затем сбить лиселя у второго корабля, который после четырех часов боя стал отставать и вскоре прекратил преследование. «Мы не могли заставить его сдаться, – писал позднее один из турецких офицеров. Он дрался, отступая и маневрируя, со всем искусствам опытного боевого капитана, до того, что стыдно сознаться мы прекратили сражение, а он со славой продолжал свой путь...»

Имея 22 пробоины в корпусе и 297 повреждений в рангоуте, парусах и такелаже и потеряв 4 человека убитыми и 8 ранеными, героический бриг быстро исправил важнейшие повреждения и уже на следующий день присоединился к русскому флоту.

Экипаж «Меркурия» был щедро награжден. На рапорте о сражении император Николай I написал: «Капитана-лейтенанта Казарского произвести в капитаны 2 ранга, дать Георгия 2 кл., назначить флигель-адъютантом с оставлением при прежней должности и в герб прибавить пистолет. Всех офицеров в следующий чин, и у кого нет Владимира с бантом, то таковой дать. Штурманскому офицеру сверх чина дать Георгия 4 класса. Всем нижним чинам знак отличия военного ордена и всем офицерам и нижним чинам двойное жалование в пожизненный пенсион. На бриг «Меркурий» георгиевский флаг. По приходе брига в ветхость заменить его другим, новым, продолжая сие до времен позднейших, дабы память знаменитых заслуг команды брига «Меркурий» и его имя во флоте никогда не исчезало и, переходя из рода в род, на вечные времена служила примером и потомству»!

3 мая 1830 года награждали уже сам бриг. Адмирал Грейг поднялся на борт брига «Меркурий» в сопровождении вице-адмирала Патаниоти, контр-адмиралов Скаловского, Кумани, Беллинсгаузена и самого Казарского. Повинуясь команде, взял на плечо караул, взлетели по вантам и выстроились на реях матросы. Грохот пушек заглушил барабанную дробь и медь военного оркестра. На кормовом флагштоке и гротмачте брига «Меркурий» затрепетали Георгиевский флаг и вымпел — символы доблести и славы русского флота.

Бриг «Меркурий» оставался в строю еще 27 лет. Его сберегли от гибели во время Севастопольской обороны и увели в тыл, после того, как город пришлось сдать. Куски его корпуса, разобранного в 1857 году, хранятся во многих музеях и частных коллекциях мира. А его имя впоследствии носили 4 русских военных корабля.

Еще 3 корабля русского флота были названы позднее в честь Александра Казарского. Увы, самому Александру Ивановичу не суждена была долгая жизнь. Дослужившийся на флоте до капитана 1 ранга, он продолжал служить Отечеству в качестве императорского флигель-адъютанта. Саратовская, Тамбовская, Симбирская, Нижегородская, Пензенская губернии — вот адреса его служебных командировок. В конце 1832 года Казарскому поручено снаряжение и погрузка большой группы войск на десантные суда черноморского флота. Он воочию увидел те чудовищные злоупотребления армейских поставщиков и интендантов, которые через 20 лет погубили сражающийся Севастополь. Увидел, захотел выкорчевать коррупцию и… 16 июня 1833 года скончался в страшных мучениях. Расследование причин его смерти так и не было завершено.

Уже через год севастопольские матросы и офицеры собрали 12 тысяч рублей на памятник. Его открыли в 1839-м. На пятиметровом прямоугольном каменном пьедестале, слегка сужающемся кверху, и сегодня стоит отлитое из металла символическое античное военное судно триера. Под ней Николай I повелел начертать слова: «Казарскому. Потомству в пример».

Подробнее об Александре Казарском: http://www.sevastopol.iuf.net/rus/museums/mchf/kazarsky/index.htm

 

БЫЛИННАЯ ВСТАВКА

Из рассказа матроса Антона Майстренко с корабля «Ростислав».

…А то, я вам скажу, пришлось нам сражаться с нашим - таки фрегатом « Арфаилом». Может, изволили слышать, что был у нас такой бриг — прозывался «Меркурий», а фрегат так «Арфаил»? Известно, в военное время ходим мы, так сказать бы, на клейсерство, часом, кочермы ловить, а то таки неприятелю розыск делаешь. Это еще не за мою память было. Говорили так, какие старые есть матросы, что этот, значить, бриг и фрегат ходили в море. Ну, и повстречали они весь Турецкий флот. «Арфаил» — командир у него был Стройников - сдался, а бриг так отбился от шести ихних кораблей. Тут, значит, начали палить, а Козырский приказал, чтобы орудия зарядить, и опросил команду: «неприятеля нам, говорит, не бежать: что Бог, даст, говорит, ребята!» и ундер-офицера поставил с фитилем у крюйт-камеры. Дал же Бог ему такое счастье — повредил у них много, рули поотбивал, пощелкал боки, а там видит, что нет уже силы, — под веслами и парусами и отошёл в море. Так слышно было, что султан ихний, еще старый, отписал нашему Царю: «Ничего! может еще, значит, действовать Ваш флот когда отбился один бриг от всего моего флота». Малый человек этот был Козырский, да, значит, хвабрость такую он имел у себя. И говорит, что « Арфаила» этого не было с того время и слухом слыхать, только, значит, под Синапом и показался в первый раз: нос у него и с кормы, сказать бы, позолочено, работа чистая, статуй прибит; ну адначе, не помиловали. Он, значит, спервоначала от «Марии» отбивался, а потом и в нас стал действовать ядрами и кинпелями («острое такое сделано, настояще, значит, как бритва»), а мы батальным огнем, как кто может зарядить, и действуй, не по команде. Ну, как попал наш брамсбугель ему в крюйт-камеру, где склад пороха, как хватило его на воздух, так, пока на воде стоял, верхнюю палубу сажень на пять подняло разом; какие дрибязги, так те в Синап понесло, как жар; а люди с верхней палубы все наверх пошли, как снопы; только, значит в горе, как жайворонки, стало видать. Много одним духом чисто порвало, а которые на барказы уходили, так с «Mapии» ударили картечью: только колпаки пооставалисъ, а турки все в море пошли; буль-буль-буль только и видать…

Рассказано было в четверг на Страстной неделе, 24 марта 1853 года.

Опубликовано: журнал «Современник» №3 1856 г.

Подробнее: http://www.grafskaya.com/article.php?id=799

 

 

Артем Ермаков

Рейтинг статьи: 0


вернуться Версия для печати

115172, Москва, Крестьянская площадь, 10.
Новоспасский монастырь, редакция журнала «Наследник».

«Наследник» в ЖЖ
Яндекс.Метрика

Сообщить об ошибках на сайте: admin@naslednick.ru

Телефон редакции: (495) 676-69-21
Эл. почта редакции: naslednick@naslednick.ru