Примирение

Мы дружили с начальных классов. Марина всегда была немного своеобразной. Может быть, от того, что c детских лет ей приходилось переживать горестные моменты. Она выросла в многодетной семье и, когда ей было семь лет, родители развелись. Часть детей отправились с мамой в другой город, а она с оставшимися младшими братьями и сестрами жила с отцом. И часто ей приходилось исполнять для малышей роль матери. Ее папа был иногда добрым и веселым, но чаще – строжайшим диктатором. И мы, ее друзья, зная это, всегда старались порадовать Марину, поддержать, развеселить. Несмотря на трудности, она оставалась добрым, искренним, интересным человеком.

Но была до крайности обидчива. Даже мелочь воспринимала как угрозу дружбе. С ней всегда нужно было держать ухо востро. Иногда выходило так, что ты даже и знать не знаешь, а она обиделась на то, что ты ей не позвонила или что-то сказала не так. В тех фразах, которые обычно воспринимались нормально, она вдруг находила некий подтекст и обижалась, подолгу не звонила, делая вид, что совершенно не знает меня. Но примирение бывало таким же неожиданным. Однажды после недельной «выдержки» она как ни в чем небывало позвонила и, даже не поздоровавшись, заявила: «Ну сколько раз тебе говорить: “Я тебя люблю, срочно позвони Марине, или она придет и устроит тебе тяжелую взбучку”». Затем – короткие гудки. С минуту я сидела, совершенно не понимая, как себя вести. Потом, конечно же, взяла трубку, перезвонила и услышала в ответ: «Ну наконец-то, я всё ждала-ждала твоего звонка. Ты, наверное, уезжала в далекие края, и даже не сообщила мне. Как ты могла?» Естественно, никуда я не уезжала, а в конце разговора с Мариной совершенно забыла, на что она изначально обижалась и из-за чего мы так долго не общались. Дружба продолжалась. И так бывало не раз.

В детстве мириться легче. Протянешь мизинец, улыбнешься с хитрым блеском в глазах, и можно сказать, что конфликт исчерпан. Отчего-то с годами всё усложняется. Так произошло и с нами. Мы не стали с Мариной чужими по истечении 15-ти лет. Нет. Просто у каждой образовались собственные заботы. С тем, что у нее появилась своя жизнь, муж и дети, она примирилась. Но совершенно не принимала того, что появилась другая жизнь и у меня, с этим ей было сложно согласиться. Продолжались обиды на то, что я не уделяю должного внимания, нечасто звоню. Всё это происходило не потому, что я стала по-другому относиться к своей подруге или забывать о ней. Всего лишь началась серьезная жизнь, со своими испытаниями и увлечениями.

Я устала всё время испытывать чувство вины. И однажды мы разошлись навсегда. Марина не звонила мне, не предъявляла никаких требований и условий, я не обращалась к ней. Так и жили. Но в сердце всё время свербело чувство, что ее не хватает, беспокойство и интерес: как она там, всё ли с ней в порядке? Не хватало ее неповторимого юмора, задора и поддержки. Ведь она умела вселять надежду, успокаивать, говорить неизбитыми фразами и в трудную минуту быть рядом. Откуда только в этом человеке было столько всего намешано? За долгие годы дружбы мы стали родными людьми. А за несколько дней – как будто совершенно чужими. Несколько лет мы совершенно не общались. Встретившись случайно, проходили мимо, не замечая друг друга. Так хотелось подойти к ней, протянуть мизинец, как в детстве. Но чувство страха было сильнее.

Осенью я поехала на кладбище, где были похоронены мои родственники, чтобы убрать листву. Проходя мимо выкрашенных свежей краской рядов с огороженными могилками, случайно у одной из них увидела Марину, стоящую с опущенной головой в глубокой задумчивости. Сначала не поверила, даже глаза потерла руками, подумав, что это не она. Нет. Это совершенно точно была моя подруга. Пригляделась к фотографии на могильном камне. Это был отец Марины. Надо же, о его смерти я узнала только теперь, и слезы навернулись, и больно сжалось сердце. Подруга стояла такая одинокая! Я подошла сзади и крепко обняла ее за плечи. Даже не повернувшись ко мне, она тихо проговорила: «Слава Богу! Ты знаешь, я молилась, чтобы мы когда-нибудь с тобой снова стали общаться, как раньше. Но разве могла подумать, что это примирение произойдет здесь, у могилы моего папы? Мне тебя очень не хватает».

Тогда я отчетливо поняла, что с детства ей не хватало именно любви и заботы. Рано повзрослев, она отдавала себя братьям, сестрам, родным. А ей так хотелось, чтобы ее тоже любили, заботились о ней, уделяли ей внимание. Отсюда и постоянные требования быть к ней ближе. После смерти папы Марина изменилась. Она стала спокойнее и внимательнее к людям. Где-то могла смолчать и пронести обиду мимо своей души, сделать так, чтобы она не осела, не стала причиной раздора. Теперь и я легче отношусь к ее обидам, и не так важно, что лишний раз скажу: «Прости». Важнее, что в трудную минуту мы будем поддержкой друг для друга, как раньше.

Ольга МАРЫШЕВА