Сокровищехранитель

Род князей Прозоровских ведет свое начало из Ярославской земли и особо возвышается после Смуты при первых Романовых. Год рождения одного из самых ярких представителей этого рода князя Петра Ивановича Прозоровского, который был воспитателем малолетних царей Ивана и Петра, а впоследствии выполнял многие важные поручения Петра I, точно неизвестен. Историк Д. Н. Бантыш-Каменский отмечает лишь, что в 1676 году на смертном одре царь Алексей Михайлович завещал четырем боярам: Головину, Головкину, Нарышкину и Прозоровскому – «хранить юного царевича Петра как зеницу ока». Жил Прозоровский в конце XVII века в подмосковном поместье Черемушки. Уже в 1689-м Петр Алексеевич назначил его управлять приказами Большой казны и Большого прихода. Вскоре началась Северная война со Швецией.

19 ноября 1700 года русская армия потерпела страшное поражение под Нарвой. В это время Петр I находился в Новгороде и, узнав о том, что в руки шведов попали вся казна и вся артиллерия, тотчас же предпринял действия, чтобы пополнить казну и создать новую артиллерию. Рассказывают, что, когда Петр еще не знал, где взять ему медь для отливки новых орудий, некий пушечный мастер пришел к нему и посоветовал снять с колоколен половину колоколов, добавив при этом: «А после того, как, Бог даст, одолеешь своего противника, то из его же пушек наделать можно колоколов сколько хочешь. К тому же из них много разбитых и без употребления». Так и сделали, и в ту же зиму армия получила множество новых пушек.

Что же касается казны, то велено было князю Петру Ивановичу Прозоровскому, в чьем ведении находилась не только казна, но и Оружейная палата, всю серебряную посуду и вещи из серебра перелить и перечеканить в деньги.

Князь вскоре прислал Петру множество серебряных монет. Петр думал, что они отлиты из посуды, однако Прозоровский все сохранил в целости, а прислал царю неприкосновенный запас государственной казны, который хранил он в великой тайне еще со времен Алексея Михайловича. Посуду же и вещи князь отвез к себе в дом и там спрятал, распустив слух, что эти сокровища переплавлены на монету.

Прошло несколько лет. В Москве праздновались первые победы над шведами, и Петр с сожалением говорил о своем старом решении:

– Жаль, да нечем пособить, уж нет тех вещей и посуды, которыми убиралась Грановитая палата прежде.

– Можно и теперь убрать их так же, – отвечал князь.

– Да чем?

– Посудою же.

– Но она переделана в деньги.

– Нет, спрятана.

Царь изумился и спросил:

– Да где же ты взял присланные мне деньги?

– Из кладовой.

– Да разве я не знаю, что нет в кладовой денег?

– Не прогневайся, государь, не знаешь. У меня на случай нужды сбережена довольно значительная сумма, о которой по сие время никто не ведал и которой еще довольно осталось на непредвиденные случаи.

Государь обнял заслуженного боярина и просил его показать место, где хранятся деньги.

– Изволь, покажу, только с договором – не брать с собой Меншикова, а то он размытарит все остатки.

После сего Прозоровский отвел государя в тайный угол, где хранятся деньги. Петр Алексеевич своими руками отложил в сторону десять больших мешков.

– На что это? – спросил князь.

– Это тебе, – отвечал царь.

– Мне?.. Я бы мог давно и всею казной завладеть, не опасаясь извета, но мне не надо. Ты знаешь, государь, что я по милости Божией, предков твоих и твоей доволен своим, при том одну только имею дочь, которая и без того нарочито богата будет!

Предание об этом разговоре долго потом передавалось в роде Прозоровских. А в сохраненной до нас его трудами Оружейной палате до сих пор на видном месте стоит кубок, пожалованный Петру Ивановичу Прозоровскому царем «за сохранение царской казны». Кубок князь, впрочем, тоже вернул в палату еще при жизни, зато ему, чуть ли не единственному из ближайшего петровского окружения, до самой смерти в 1718 году позволено было носить бороду и носить старое «русское платье».

«Князь Петр Иванович Прозоровский, боярин и его царского величества сокровищехранитель, хотя и знатен по благородству своего происхождения, но еще более отличается в своей среде благочестием жизни», – с сокрушением доносил своему двору пытавшийся подкупить князя иностранный резидент.

Так что не надо по всякому поводу или без повода заявлять, что в России всегда все воруют.

Не всегда.

И не все!

Андрей Лавров