Выйти из OUTa

 

Визитка:

Анна Лужкова, 22 года. Закончила дефектологический факультет, кафедру логопедии МПГУ. Работает в Центре лечебной педагогики (ЦЛП) с 2011 года.

Вы когда-нибудь задумывались о том, где заканчиваются границы вашего личного пространства и начинаются границы другого человека? И как это – погружаться в чужой внутренний мир и смотреть на всё чужими глазами? Анна делает это с большим удовольствием и профессионализмом.

Анна, ты работаешь с особыми детьми. Что скрывается за этим загадочным словом «аутизм»?

Это некая отгороженность от окружающего мира, возникающая тогда, когда человек гипо- или гиперчувствителен к какому-либо раздражителю, то есть у него в недостатке или в избытке развит какой-то орган чувств. Избыток импульсов причиняет таким людям боль, страх и дискомфорт.

Например, ребенок боится трогать что-нибудь, прячет руки, избегает тактильного контакта – если он сверхчувствителен в плане осязания. То же самое со слухом и другими органами чувств. Окружающие голоса или шум дождя кажутся ему невыносимым шумом, и он может начать плакать, закрывать уши руками, прятаться. Ребенок-аутист воспринимает окружающий мир не так, как мы. Представьте, что вас поместили в комнату, и вокруг вас повсюду морские ежи, и комната ими заполняется и заполняется, и иглы впиваются в ваше тело. Вы пытаетесь спрятаться от них в уголке, стать маленьким и незаметным. Приблизительно то же самое ощущает человек с аутизмом, ему не хочется испытать боль и дискомфорт, и единственный выход – уйти в себя, в свой мир, избегать контактов.

А если ребенок гипочувствителен?

Если у ребенка, наоборот, недоразвитие какого-либо органа чувств, он чувствует, что его жизнь обеднена, и может это компенсировать. Например, ребенок с недостаточно развитым органом слуха может любить звон колоколов, гром, грохот посуды. Он может подойти к столу и смахнуть на пол все тарелки. Таким образом он просто пытается прикоснуться к нашему миру, усилить для себя то, что у него недостаточно развито.

Я читала, что каждый сотый ребенок рождается с нарушениями аутистического спектра… Это лечится?

Аутизм не лечится (можно скомпенсировать только излишнюю слуховую, зрительную или тактильную чувствительность) но ребенка можно социализировать, адаптировать, сделать его жизнь более комфортной. Занятия со специалистами или сами родители могут даже вывести ребенка на обычный уровень общения. Существует, например, синдром Аспергера – это так называемый «высокофункциональный аутизм», когда дети обладают нормальным или даже высоким интеллектом, но отличаются нестандартными или слаборазвитыми социальными способностями. Эти способности можно развить, адаптировать ребенка, и он мало чем будет отличаться от обычного. Кстати, австрийский педиатр и психиатр Ганс А?спергер, который впервые описал это состояние, считал, что аутисты – люди с ярко выраженным индивидуальным мышлением и это можно рассматривать как их преимущество. Многие люди с синдромом Аспергера или аутизмом смогли стать очень успешными в своих областях знаний. Например, лауреат Нобелевской премии экономист Вернон Смит, режиссер Стивен Спилберг. Эйнштейна и Перельмана, тоже, кстати, считают аутистами.

Еще – профессор Темпл Грандин*, о которой даже снят фильм. В нем она сама рассказывает, как ей хотелось найти мостик в наш мир и жить как все. И как она добилась этого, поступила в колледж, потом ушла в науку, получила степень и теперь регулярно выступает перед большой аудиторией, читает лекции.

Действительно ли люди с особенностями развития часто обладают гениальными чертами?

Есть такой термин – савантизм, или синдром саванта, при котором люди с отклонением в развитии имеют выдающиеся способности в одной или нескольких областях знаний. Например, у них феноменальная память, человек может повторить слово в слово несколько страниц текста, услышанного им один раз, легко умножать в уме шестизначные числа. У аутиста может быть очень хорошая фотографическая память. Как раз таким был американец Ким Пик – прототип «Человека дождя». Он знал практически наизусть 12 тысяч ранее прочитанных книг, помнил карты всех городов и автомагистралей США.

Головной мозг так устроен, что если одна область плохо развита, вторая какая-нибудь область может быть развита лучше, такая компенсация недоразвития. Но, конечно, гениальность не всегда связана с аутизмом. Пока среди моих учеников-детей я не заметила каких-то особенно феноменальных способностей.

Но ведь бывает и такое – родители видят в своем особенном ребенке только гениальную сторону: «он не такой как все, яркий индивид, пусть развивается самостоятельно», и никакой работы с ребенком не ведется. Это ошибка?

Конечно. Наоборот, специалист только поможет ребенку раскрыть, развить его индивидуальность или даже талант, подберет к нему ключ, поможет социализироваться. Вряд ли бы кто-то разглядел гениальность Темпл Грандин, если бы она не была социализирована и просидела бы всю жизнь дома, а не отправилась учиться в колледж.

Почему ты выбрала в жизни такое занятие – работать с особенными детьми? Тебе всего 22, и ты, как я вижу с головой погрузилась в свою работу, которую легкой назвать нельзя.

Так меня воспитали родители, хочется быть полезной, помогать. И даже сейчас мне кажется, что я недостаточно помогаю – хочется чего-то более конкретного, например, оперировать на сердце и видеть, что ты спас человека. Наверное, я стала задумываться о том, как можно помочь людям с особенностями развития, когда встречала инвалидов на улице, присматривалась к ним. Среди всех нарушений – на нашем курсе дефектологии, мне казалось, что деткам с ДЦП я могла бы наиболее продуктивно помочь. А теперь я вижу, что мне особенно интересно заниматься с аутистами, погружаться в их мир. Вот у меня недавно появилась девочка, с которой я занимаюсь частным образом. При переписке с ее мамой я поняла, что это обычное отставание в речевом развитии, в общем, ничего сложного и интересного. Прихожу и выясняю, что девочка с аутизмом. Родители вообще этот диагноз в первый раз слышат и ни в какие учреждения не обращались, только на дому пытались развивать дочку. Все приходящие к ним «педагоги» уверяли их, что ребенок либо полный тупица, либо плохо воспитан и разбалован. А девочка оказалась с очень высоким интеллектом.

Дети много дают в том плане, что быстро откликаются на нашу работу. Вот пришел ко мне мальчик-аутист в ЦЛП, в глаза не смотрит, избегает контакта, не слушается вообще. Ищешь к нему подход, присматриваешься, начинаешь играть, и спустя несколько занятий появляется контакт, глазки уже на меня смотрят, начали вместе играть, правило усвоил какое-то и старается ему следовать.

А что такое ЦЛП?

Центр лечебной педагогики. Часто у особых детей встречаются сложные сочетания нарушений, с которыми не могут справиться отдельные специалисты. Поэтому с самого основания Центра (с 1989 г.) сюда приходили семьи, которым больше некуда было обратиться за помощью: от многих детей со сложными диагнозами отказалась официальная медицина и педагогика. У нас же в Центре работают в первую очередь с ребенком, а не с диагнозом. Я очень счастлива, что у меня есть возможность учиться у таких замечательных людей – сотрудников нашего центра. Я каждый день восхищаюсь их отношением к детям, их стремлению помогать, их идеям в коррекционном плане. Например, в ЦЛП я видела одного юношу, который общался таким образом – громко визжал. Про него наши педагоги говорили: «Он так здорово кричит, как птица, так похоже!»

Чтобы помочь особому ребенку, надо полностью погрузиться в его мир. Ты не испытываешь из-за этого дискомфорта?

У меня не такая богатая личная жизнь, изобилующая впечатлениями... Многим интересно погружаться в мир литературных произведений, хороших фильмов, мне интересно исследовать мир человека с особенностями. Это очень развивает и вдохновляет. Интересно понять, на что ребенок мотивирован, как его вытащить в нашу реальность, какой ключик к нему подобрать... Да, есть и подводные камни – иногда я слишком погружаюсь в жизнь ребенка, думаю весь день, даже засыпая, – как помочь, какой метод еще использовать.

Работая с такими людьми, ты открываешь и познаешь себя больше и глубже, чем при общении с обычным человеком. С ним ты обращаешься, не задумываясь, как ты на него посмотрел, коснулся его руки, и не думаешь, приятно ему или нет, это мелочи, на которые ты никогда не обратишь внимания. А вот в разговоре с аутистом – ты становишься очень внимательным, начинаешь хорошо осознавать свои границы и границы другого человека, становишься сам как бы гиперчувствительным. Это бесценный опыт. Многие психологи даже советуют молодоженам, если у них есть какие-то разногласия и непонимание друг друга, вместе идти на танцы – чтобы научиться слышать и чувствовать друг друга.

Это называется высокие эмпатийные способности – чувствовать состояние другого человека?

Да. Я была на Валдае этим летом, в лагере для детей с особенностями, где каждый волонтер был ответственным за какого-либо ребенка. Мне достался мальчик Миша с аутизмом. Мише было пять, он не говорил, но многое понимал. Обожал, когда его катали в тачке для садовых работ. Я заметила, многих детей хлебом не корми – только дай прокатиться в тачке. Помню, мы сидели с Мишей у реки и любовались видом, ему нравилось наблюдать и слушать, как журчит вода. И когда я с чувством воскликнула: «Миша, как же красиво!» – он взглянул на меня с изумлением – что я тоже понимаю и разделяю его чувства, прижал кулачки к щекам и затряс головой, что было у него проявлением каких-то ярких эмоций. Мне было так радостно от того, что мы с ним вместе разделили эти чувства! Потом я объяснила ему, что нам пора идти, но мы еще вернемся к реке, взяла его на руки и пошла. И тут неожиданно Миша сильно укусил меня за ухо. Это был его протест, нежелание уходить от реки. Мне было и больно, и обидно до слез, но благодаря этой ситуации я тоже научилась понимать: тебе может показаться, что ты удерживаешь контакт с ребенком, а на самом деле это не так.

Хочу спросить про интегративные детские сады. Приходилось слышать, что здоровым детям общество детей с особенностями не всегда на пользу – они могут копировать поведение ребенка с проблемами развития.

Не соглашусь, наоборот – такие сады очень полезны. На Валдае тоже была полнейшая мешанина из здоровых и детей с особенностями. Дети не замечают того, что мы называем «особенностями», воспитываются в этой атмосфере, как в естественной. А про подражание – даже если это и возникает в каких-то отдельных случаях – «норме» это быстро надоест.

Анна, на твой взгляд, как можно это явление сделать более социальным, чтобы оно находило отклик в нашем обществе?

Донести до общества – как эти люди чувствуют. Это очень полезно. В лекотеках и интегративных садиках здоровым детям создают специальные условия, чтобы передать ощущения, например, слепого или глухого человека. Как в Европе, если в классе один ребенок слепой, детям устраивают такой эксперимент – они с завязанными глазами и с палочкой ходят по школе, чтобы понять, что значит ничего не видеть. В случае с аутизмом это может быть комната с яркими вспышками света, острыми предметами, пугающими звуками. Важно донести до общества, что люди с особенностями – не хуже, а в чем-то даже гораздо более развиты, чем обычные. Важно увидеть индивидуальность, принять человека в наш мир, помочь ему, разглядеть за странным поведением личность.

Сайт ЦЛП – http://www.ccp.org.ru/

Беседовала Елена Коровина

Сноска?*

Темпл Грандин – аутист, профессор университета Колорадо, автор нескольких книг, в настоящее время читает лекции по аутизму и зоотехнике. Половина животноводческих хозяйств в Северной Америке устроена по спроектированной ею системе.