Наследник - Православный молодежный журнал
православный молодежный журнал
Контакты | Карта сайта

Кто же мой ближний? И нация мы или русский народ?

№ 25, тема Счастье, рубрика Личное
Здравствуй.
Давно не писал тебе. Отчасти потому, что был занят. Отчасти потому, что не находил достойных серьезного разговора тем, не избитых и не заезженных бесконечными пересудами внутри так называемой церковной среды. От нее я, как ты помнишь, все девяностые, несмотря на крещение и воцерковление, старался держаться подальше. Почему? Может быть, потому что чувствовал, что и там существуют определенные нестроения, а знать о них мне не хотелось.
Вообще, всегда прекрасно любоваться замечательным пейзажем издали, а, так сказать, в саму картину не заходить. Когда ты там оказываешься, иногда обнаруживаешь грязь или еще какие-то местные особенности. Очень сложно с этим примириться, и непонятно, что делать…
 
А сегодня я сам себе задаю вопрос, который может тебе показаться странным. И не для того, чтобы мне на него ответили, но потому что считаю: над этим обязательно надо задуматься. Нужен ли нам, современным православным людям, живущим в России, русский народ?
Вопрос отношения к своему народу был важным для меня всегда, и еще до крещения. Ведь я, в каком-то смысле, продукт советского воспитания. Хотя оно, пожалуй, немного неудачное. Например, никогда, даже в самом юном возрасте я не верил в необходимость строить коммунизм. Но в то, что люди, особенно молодые, должны, каждый в меру своего таланта, серьезно и честно готовиться к тому, чтобы служить своей стране и своему народу, – я всегда верил.
При этом я довольно часто видел, что те люди, которые к этому меня призывали, они, честно говоря, часто не очень-то служили. И до сих пор многие вокруг меня недоумевают: зачем, собственно говоря, было это делать, ради чего полагать свою душу за братьев? Потому что положение-то советская пропаганда взяла, а христианские корни такого отношения к ближним не назвала, а, напротив, скрыла.
 
Тем не менее, именно тогда я начал понимать, что такое быть со своим народом.
Знаешь, я сейчас вспоминаю одну историю. Мне было лет четырнадцать. На экскурсии в Риге нам дали свободное время для самостоятельной прогулки по городу. На обратном пути надо было перейти через неширокую улицу. Пешеходам – красный свет. Машины проехали, а он продолжает гореть. Часть людей двинулась на другую сторону. Оставшиеся стоят. Стою и я. Но остановившийся рядом со мной пожилой, хорошо одетый человек цедит сквозь зубы с акцентом: «А это русские свиньи пошли...» Люди вокруг молчат. И в этом молчании, в едва уловимых движениях лиц, я вижу глубокое одобрение сказанного. Причем вокруг не только латыши, и сказано-то было, в первую очередь, явно не для них.
И я как-то мгновенно понял, что ради того, чтобы не стать предателем, мне надо идти туда, за ними, на красный, под колеса машин. Не потому, что они правы, а потому что они, неизвестные, чем-то близки и дороги мне. Но чем?..
 
Поэтому, когда я в первый раз всерьез пришел в Церковь, я радовался: вот наконец основание для служения своим ближним, своему Отечеству, своему народу. Настоящее, должное основание! У нас есть Небесное Отечество, и для того, чтобы сделаться его гражданами, мы должны сначала доказать, что мы вообще можем являться гражданами временно дарованной нам страны. «Быть верными в малом», «в чужом», и тогда нам «доверят наше».
И знаешь, долгое время мне казалось, что все внутри Церкви думают об этом именно так. Конечно, главной задачей для Церкви является богослужение, но когда христиане выходят за ограду храма, они в первую очередь служат тем, кто за этой оградой живет. То есть, своим ближним, своему народу. А кому же еще?
В этом смысле мне очень помог митрополит Вениамин (Федченков) и его книги. Одна из них так и называется: «Послужи народу!» При жизни его называли и «врангелевским прихвостнем», и «красным подголоском». Но читая его «На рубеже двух эпох» – одну из немногих честных книг о Гражданской войне, – я научился видеть в самых тяжелых исторических событиях не только гнев Божий, но и Его заботу о нас. То, что владыка писал о России, о русских людях, которых он встречал во множестве за границей и здесь, как он уезжал с Белой армией из Крыма, как он вернулся, – это все было для меня замечательным примером выстраивания не народопоклоннического отношения, а именно жертвенной любви. Любви пастыря и любви человека, который, несмотря на свой сан, все равно почитает себя последним в кругу своих единоплеменников и сограждан.
 
И вот, представляешь, по прошествии буквально нескольких последних лет я слышу сначала разговоры о том, что Церковь не должна работать на государство. Да, возможно, на чужое государство, к примеру. И вообще смотря какое у нас государство... Хотя, все равно русское слово «государство» и его западное понимание – это же совершенно разные вещи. Западная Церковь со времен папы Григория VII с государством борется, и подчас довольно успешно. Мы же две разные цивилизации. Но об этом можно было, по крайней мере, полемизировать.
А совсем недавно я услышал, что Церковь не должна обслуживать религиозные нужды своего народа. Она должна служить в первую очередь Христу, а во вторую – конкретным отдельным личностям вне зависимости от их происхождения.
Ты ведь знаешь, я не националист. Я считаю национализм очень недавним европейским антимонархическим изобретением. Вообще, нация – это понятие буржуазное, масса трудящихся с одной стороны, и правящая олигархия – с другой. Люди зачем-то начинают придавать сверхценное значение своей крови, ищут «неполноценных», стремятся создать расу господ…
 
Но дело-то не в этом. Не какая-то там нация, а именно русский народ становится объектом такого странного, отстраненного отношения. Я своими ушами слышал, что «народ надо критиковать, надо его обличать, надо его призывать к покаянию с какой-то внешней позиции. А Церковь надо всячески отделять от него и пересматривать все традиции сотрудничества с народом, которые накапливались в прошлом. Возможно, когда-то они и были уместны, а сейчас это неприемлемо».
Не знаю, как ты, а я не могу пока даже толком возразить на это. Хотя сразу хочется спросить: если мы не народ, то кто мы? Вот он, этот «плохой», «нераскаянный» народ живет где-то рядом, а мы?..
Как это похоже на фарисея, лицемерно спрашивавшего: «Кто мой ближний?»
Понятно, что речь не идет о том, чтобы ради сближения с народом как-то опрощаться умом. Ты заслуженно гордишься своим высшим образованием, я имею ученую степень. Но если мы не считаем себя хотя и образованной, но все-таки частью какого-то большого человеческого сообщества, которое, между прочим, дало нам с тобой язык и возможность получать образование именно на этом языке и, таким образом, сформировало наше сознание до всякого формального образования, то чем же, кем же мы являемся?
 
Мы что, закрытый или полузакрытый клуб для избранных? Такое высокомерие, на мой взгляд, порождает субкультуру в прямом смысле этого слова, хотя и более широкую, чем какая-нибудь музыкальная тусовка.
И во что тогда превращается Церковь, которая свой народ «обслуживать», – а на самом деле,  служить ему – отказывается? И долго ли она проживет?
Если некое сообщество будет только надменно учить, порицать и призывать исправиться и только после этого к себе пустит (и при этом народ еще, возможно, должен перестать быть собой, разделиться на «отдельные личности» и каким-то образом единолично утончиться, перевоплотиться и одухотвориться настолько, чтобы освободиться от всего, что, собственно, и делает его особенным, что его отличает от других народов), – насколько это жизненная установка?
«Вслед за своим Главою и Церковь Его в России взяла на себя крест страданий своего народа, – это слова из выступления митрополита Вениамина в США в октябре 1941 года. – Положим души свои вместе с нашей паствой», – изрекла Церковь устами Первоиерарха. Да и какая родная мать, когда ее ребенок мучается в корчах страданий, станет думать или говорить о том, что он заслужил такую муку? Не обращались ли многие и многие матери в подобных случаях с иной просьбой к Богу: «Господи! Лучше меня, окаянную, накажи за него, а его пощади!» Это – любовь делом.
 
А спустя месяц после того, как владыкой были сказаны эти слова, на другом полушарии Земли, в заснеженном Подмосковье, восемнадцатилетняя Зоя Космодемьянская с надетой на шею петлей кричала толпе:
– Эй, товарищи! Что смотрите невесело? Будьте смелее, боритесь, бейте немцев, жгите, травите! Мне не страшно умирать, товарищи. Это счастье – умереть за свой народ! 
Кажется, вчера еще пропасть разделяла взгляды на мир одного из духовных вождей Белой армии и комсомолки-атеистки. Но вот их народ оказался перед лицом смертельной угрозы, и оба, не раздумывая, заслонили его от гибели.
Много ли сейчас найдется среди наших с тобой знакомых людей, способных не то чтобы умереть за свой народ, а хотя бы жить ради него? И многие ли назовут такую жизнь счастьем?
 
Зато в нашей среде стало очень модно и чрезвычайно легко критиковать народные суеверия. Иной раз кажется, будто попал на заседание какого-то нового синедриона. Только и слышишь: «Этот народ – невежда в законе, проклят он». Наверное, приятно осознавать себя просвещенным и продвинутым на фоне дремучих и отсталых пожилых людей, пресловутых «церковных бабок»…
Хотя, признаюсь тебе, для меня проблемы бабок никогда не существовало. Существовала проблема гордыни. Моей. Когда мне было восемнадцать лет, и мне говорили, что я больше понимаю, чем неграмотная старуха, я и тогда знал, что это неправда. Потому что моей няней в четыре года была неграмотная старуха, которая писать вообще не умела, а считать умела только до пятнадцати. Но я сердцем помню, что она мне дала. Она была единственным православным человеком рядом со мной в тот момент. Даже не родители, понимаешь? Хотя вела она себя временами чрезвычайно суеверно…
 
А если мы не отказываемся, то надо подумать, что я здесь, а ты – там, у себя, со своими друзьями, сегодня можем сделать для своего народа. 
Смею думать, наш журнал «Наследник» все-таки выполняет эту миссию народного служения. Думаю, и тебе стоило бы к ней как-то присоединиться. Необязательно в «Наследнике». В своей жизни. Подумай, что ты со своими друзьями сегодня можешь сделать для своего народа, для своей страны. Не для власти, не для государства пока, а хотя бы для сообщества людей одного с вами языка. И сделайте это, потому что это и есть первая благодарность Богу, благодарность Ему через тех ближних, среди которых Он нас произвел на свет.
 
Твой NN

 

Рейтинг статьи: 0


вернуться Версия для печати

115172, Москва, Крестьянская площадь, 10.
Новоспасский монастырь, редакция журнала «Наследник».

«Наследник» в ЖЖ
Яндекс.Метрика

Сообщить об ошибках на сайте: admin@naslednick.ru

Телефон редакции: (495) 676-69-21
Эл. почта редакции: naslednick@naslednick.ru