Вечер. Тяжелый, дождливый. Расставание с парнем. Расставание долгожданное, тягучее. Мы оба долго к этому шли, и вот, наконец слова прозвучали. Без криков и выяснения отношений. Просто чуть ли не официально-вежливое прощание. Оба знаем, что ни о какой дружбе речи быть не может, что и общаться после этого всего будет сложно. Гудки в телефоне.
автор Олеся Запорожная, 20 лет
Я села на подоконник, обняла колени и... нет, нет, не заплакала. Просто сидела и молчала. Думать не хотелось, мысли сами роем опустошали мою голову. Картинки менялись со скоростью 25-го кадра. Чем-то это отдаленно напоминало галлюцинации.
Я встряхнулась, села на пол и решила читать акафист «Слава Богу за все». Эти молитвы наполнены таким радостным настроением, вечным благодарением Бога! Картинки в голове стали появляться все реже и реже, и наконец я начала читать с пониманием.
Зазвонил телефон. Не хотелось принимать вызов, телефон вибрировал далеко под подушкой, а я читала:
Слава Тебе в тихий час вечера;
Слава Тебе, излившему миру великий покой.
Слава Тебе за прощальный луч заходящего солнца;
Слава Тебе за отдых благодатного сна.
Слава Тебе за Твою благость во мраке, когда далек весь мир;
Слава Тебе за умиленные молитвы растроганной души.
После акафиста своими бессвязными словами я молилась о нем, о прощении нас, о жизни. Медленно перешла просто на монолог. Рассказывала что-то Ему, объясняла, корила себя, упорно и эмоционально что-то доказывала. Наверное, со стороны это показалось бы сумасшествием: сидящая на полу девушка, эмоционально размахивающая руками, с потекшей тушью, разговаривает сама с собой.
Сама не помню, как опять пришло уныние. Видно, плохо объясняла.
Звонок в дверь. Именно сейчас мне не хотелось никого видеть. Пока я размышляла, открыть или нет (в голову почему-то лезли разные глупости о происшедших пожарах, убийствах в районе), звонок не умолкал.
«Вот ведь какие настырные», – подумала я и поплелась открывать.
На пороге стояла Маруся. С Марусей мы дружили с пятого класса. Нас просто посадили за парту, и мы уже никогда не расставались. Больше всего мне нравилось с ней дурачиться. Серьезно говорить с подругой в детстве ведь практически не о чем. Зато у нас было море шалостей. Мы ходили по школе и копировали мистера Бина, дома творили на головах немыслимые прически и мазали руки клеем (потом было весело отдирать его). С возрастом вместе переживали первую влюбленность.
Но чем взрослее мы становились, тем больше понимали, какие мы разные. К первому курсу у нас кроме обычных уже дурачеств и воспоминаний общих интересов практически не осталось. Осталась крепкая, почти сестринская любовь.
Я удивилась, увидев Марусю. Пыталась вспомнить, когда мы в последний раз виделись. Ага, где-то месяцев пять назад. Настроение почему-то еще больше испортилось, и в душе родилась злоба.
«Вот ведь, подруга лучшая… месяцами о себе не давала знать…»
Маруся обеспокоенно зашла в квартиру. Удивительно, мы даже не поздоровались.
- Я чувствовала, чувствовала, что что-то случилось, - сказала она.
- Все, хо… ро...шо.
И тут у меня из сердца хлынула лавина… Мы сели посреди коридора, и я ревела как белуга. Месяцы нервного напряжения дали знать о себе. Маруся подвинулась ближе, обняла и стала качать меня, как маленькую... Ни слов, ни банальных утешений, ни расспросов. Просто я знала, что она рядом, что, несмотря на эти месяцы, она всегда была рядом. И телефонный звонок был ее. Маруся почувствовала неладное и приехала.
Из своей волшебной сумочки (а там всегда было что-то вкусное) Маруся с деловым видом достала персики, и мы молча сели их есть…..
Для меня дружба – это любовь. Одна из форм ее проявления. Мы делимся переживаниями со многими знакомыми, но вот рассказать все без утайки, поделиться самым сокровенным можно только с настоящим, проверенным годами другом. Пусть даже вы его не видели полгода.