православный молодежный журнал | ||||||
Сердце таежного озера№ 36, тема Судьба, рубрика Путешествия
Люди любят экстрим. Из моды не выходит опасный спорт, путешествия на грани человеческих возможностей, и даже компьютерные игры, где главный герой постоянно рискует жизнью. Почему?
Объяснений может быть много. Но есть, пожалуй, основная причина. Человек рожден преодолевать: препятствия, километры, в конечном счете – себя. Такими нас создал Бог, чтобы мы могли идти к Нему хоть как-то, каждый своим путем. Наверное, кому-то на этом пути нужны и восхождения на Эверест, и сплавы по горным рекам. Но если хватает сил и смелости, может быть, стоит задуматься о столь же экстремальном паломничестве? Есть в России такие святые места, куда и сейчас добраться не так-то просто. В октябре руководитель службы распространения журнала «Наследник» Сергей Малин и его друг Игорь Щукин (возглавляющий службу милосердия московского храма Сорока Севастийских мучеников), решили посетить Богоявленский Кожеезерский монастырь. Обитель, скрытая в архангельской тайге, среди бескрайних лесов и болот, в ста километрах от ближайшего источника цивилизации, расположилась на острове посреди Кожеозера. – Уже давно мы собирались посетить это уединенное место, – рассказывают по приезде Сергей и Игорь. – Хотелось посмотреть на людей, которые там живут, и вообще понять, как это возможно в наше время гламура и комфорта? И вот появилась такая возможность. Проехав на двух поездах – с пересадкой в Вологде – чуть более суток, мы прибыли на станцию Нименьга Северной железной дороги рано утром. Стояла густая тьма. За те две минуты, что поезд стоял на станции, мы едва успели спрыгнуть на щебенку и взять рюкзаки. Проводив взглядом красные огоньки ушедшего состава, мы поняли, что не знаем, куда двигаться дальше. Выручили еще два приехавших пассажира с фонариками, которые довели нас до автобазы. Еще в Москве мы узнали, что ехать надо на лесовозе, из тех, что ездят на вырубки, и что тропу в монастырь нам покажут. Первые огоньки на дороге оказались именно подъезжающим лесовозом. Водитель Александр, который вез нас семьдесят километров в глубь тайги на лесовозе, был разговорчив и рассказал о потрясающих богатствах местной природы. Озера полны самой разнообразной рыбой, в том числе и ценных пород. В некоторых озерах вода настолько прозрачна, что при глубине в несколько десятков метров видно дно. Кстати сказать, до сих пор помнятся рассказы и других местных жителей. Один из них ловил на Белом море, что в десяти километрах от Нименьги, навагу без крючка, просто на морского червя, каждый раз стряхивая в лодку присосавшуюся рыбу. Улов был фантастический – около четырехсот штук. А другой, поймав на спиннинг 24-килограммовую щуку, чтобы втащить ее в лодку, вынужден был стрелять ей в голову, а из огромной пасти потом была изготовлена люстра в дом. Подобных рассказов мы услышали много. Пока мы ехали к началу тропы, нам попались прямо на дороге свежие следы двух медведей, охотившихся на лося. Оказалось, что из-за жаркого лета и скудости ягодных запасов медведь еще не залег, а бродит по лесу в поисках еды. Еще мы узнали, что здесь лютуют волки, бывает, что домашние псы пропадают на утро вместе с будкой, а сам Александр возит в кабине за сиденьем заряженное ружье. Расставшись с Александром, мы остались один на один с этим диким северным краем. Только стоявший рядом с дорогой одинокий шест, помеченный оранжевой краской, да бумажная табличка «Дорога на Кожеезерский монастырь» внушали нам надежду. Нам предстояло преодолеть самый трудный 30-километровый отрезок пути. Кстати сказать, настоятель монастыря, иеромонах Михей, – огромный ему за это поклон, – всю тропу пометил зарубками на деревьях и краской, поваленные деревья распилил бензопилой. Но паломники в этой глуши бывают редко, а звери – часто, поэтому мы на всякий случай, за неимением оружия, взяли простые петарды. Конечно, утешение слабое, но все-таки лучше, чем ничего. Мы плохо представляли, что нас ждет впереди, а проводника не было. Знали только, что ни в коем случае с тропы сходить нельзя, можно и не вернуться. Случалось, по рассказам, что и бывалые охотники пропадали в здешних лесах. Но все же паломничество – дело святое, и его, бывает, сопровождают необычные ситуации. Не успели мы собраться с духом, чтобы начать движение, как вдали заурчал подъезжающий «КамАЗ», и через некоторое время остановился прямо напротив нас. Из него выскочил невысокий парень с рюкзаком за плечами и в болотных сапогах. Оказалось, Андрей идет почти туда же, куда и мы, и хорошо знает дорогу – вот это да! Очень обрадованные этим фактом, мы бодро двинулись в путь. Идти через болота и леса, по проходимости слабо отличающиеся от болот, нам, неподготовленным городским жителям, было очень трудно, поэтому мы часто отдыхали. Тем более, рано выпавший в изобилии снег успел растаять и наполнил и без того очень вязкие болота. Но, к счастью, они все же были проходимы, к тому же то слева, то справа все время попадались метки отца Михея. Сразу обнаружилось, что наших обычных резиновых сапог, хоть и утепленных, было здесь явно недостаточно. Несколько раз мы провалились в ледяную воду, и рюкзаки весом по 20 килограммов (с подарками отцу Михею) предательски тащили завалиться набок. Подходя к реке Виленге, мы гадали, как будем переправляться. Но, подойдя ближе, увидели, что через нее переброшены и связаны несколько крупных и длинных деревьев. Эта тяжелая работа, как оказалось, тоже была сделана отцом Михеем. Начинало темнеть. Мы от усталости несколько раз пытались найти место для ночлега прямо в лесу, но Андрей призывал нас все же дойти до избы, а иначе можем серьезно заболеть. Промокшие, обессиленные и голодные, мы наконец дошли до второй охотничьей избы (в первой не остановились, чтобы сэкономить время для монастыря), где растопили печь, согрелись, просушились, приготовили еду и остались на ночлег. Вторая изба, в отличие от первой, была большая и даже с баней. В ней был большой запас дров, свечи, соль, спички и многое другое. Вообще, на Севере, как нам рассказали, издавна существовала добрая традиция строить в лесах избы для путников и охотников. В архангельских лесах их достаточно много, на нашем пути их было три. Там почти всегда есть сухие дрова, посуда и даже кое-какие продукты. Каждый может ими воспользоваться, но, уходя, должен, чем может, восполнить запасы. Наша изба стояла на довольно живописном склоне Виндозера, с большим лестничным спуском к воде, где мы и набрали воды для супа и чая. Оставалось еще около десяти километров пути. Еще в Москве через спутниковую связь удалось узнать, что отец Михей собирается нас встретить у второй избы на моторной лодке и по системе протоков доплыть до Кожозера, но в поезде мы были извещены СМС о том, что батюшка утопил мотор от лодки, и идти придется самим. Ну что же, самим так самим! Конец пути был уже более легким, потому что проходил по берегам озер. С Андреем мы расстались у третьей избы, где он собирался остаться зимовать с другим рыбаком, который его там ждал. И вот мы вышли на конечную точку, напротив нас на другом берегу – красивый и величественный – стоял монастырь. Но приключения еще не закончились. Дело в том, что монастырь отрезан от внешнего мира довольно широкой полосой воды, и попасть туда, если за вами не приплывут, невозможно. Нашей задачей стало привлечь внимание ударами в специально подвешенную здесь железную трубу, но это не произвело никакого эффекта, потому что сильный ветер со стороны озера уносил звук в таежную глушь. Оставался другой способ привлечь внимание – развести очень дымный костер из зеленой хвои поваленной ели. Примерно через час усердных трудов мы, наконец, были замечены и оказались на святой земле Кожеезерской Богоявленской обители. Еще дома, через Интернет, мы выяснили, что обитель была основана в XVI веке и получила свое название от озера, на котором находится. В свое время здесь был игуменом будущий патриарх Никон. Здесь, как мы узнали, просияли семь святых. Монастырь дважды закрывался, но в 1998 году его начали восстанавливать, настоятельство было поручено иеромонаху Михею, бывшему насельнику Оптиной пустыни. Вот уже двенадцать лет он занимается возрождением монастыря. В глуши, где нет ни дорог, ни электричества, ни связи, ни постоянных помощников… Все это очень зацепило нас, и мы поняли: нужно ехать! И вот, наконец, мы оказались у цели и – словно окунулись в другую жизнь. На острове живут совершенно самостоятельной жизнью две лошади, за ними никто не следит, ведь уйти некуда. Летом и осенью они помогают отцу Михею обрабатывать землю. Здесь выращивают картошку, свеклу, морковь и другие овощи. Практически всегда в монастыре есть свежая рыба, воду берут из озера, дрова заготавливаются в основном своими силами, а все остальное завозится зимой на снегоходе, когда замерзают болота. С одной стороны здесь царит домашняя, уютная обстановка, а с другой – все строго: монастырь есть монастырь. Кроме нас и настоятеля там было всего четыре человека: три женщины и помор Владимир, который в эти дни приплыл сюда на самодельной лодке под парусом, – между прочим, настоящий местный житель, он живет в своей избе, что в двенадцати километрах от монастыря, на другом берегу Кожозера. Двадцать лет назад, не найдя себе места в обычной жизни, он ушел в лес, да так там и остался. Не смотря на свой грозный вид (весь зарос бородой и длинными волосами) он оказался очень добрым, простым и вполне адекватным человеком. Сейчас собирается прибиться к какому-нибудь монастырю. А Кожеезерский, скорее всего, станет женской обителью. Раньше отец Михей пытался собрать здесь братию, но монахи каждый раз не выдерживали и уходили из этих мест. Женщины, оказывается, к такому проживанию приспособлены больше, хотя физическую работу им делать сложнее. Те сестры, которые живут в Кожеезерском сейчас (две пожилые – 70 и 80 лет – и одна помоложе) ведут хозяйство, ухаживают за огородом, готовят, поют на клиросе. А восстановлением монастыря, строительными работами, занимаются мужчины: отец Михей и паломники, такие как мы. Благо, за стройматериалами ездить никуда не приходится: кирпич можно брать, разбирая старые разрушенные постройки, а вместо цемента хорошо подходят глина и песок. В одной из построек сохранился старенький советский генератор, но электричеством в монастыре не пользуются. Единственные уступки, на какие отец Михей пошел в этом вопросе, – это фонарик и спутниковый телефон. Да и то, его включают очень редко, чтобы сообщить важную информацию, а чтобы зарядить его, нужно добраться до ближайшего села. Кстати, молиться без света и вправду лучше. Только представьте: полумрак, только свечи горят да огонь в печке потрескивает… Ощущение непередаваемое! Тем более что службы в Кожеезерском очень длинные: отец Михей ничего не сокращает. Вообще, он сам говорит, что к нему должны приезжать только те, кто любит богослужение. Хорошо там! Вся окружающая суровая северная природа, озеро в лунном свете и монастырь нам обоим напомнили кадры из фильма «Остров», только все было в действительности. А приехать туда под силу многим. В обители ждут всех: и паломников, и особенно женщин, желающих влиться в общину, продолжить историю этого славного монастыря. В монастыре мы пробыли пять дней. Все это время с насельницами мы почти не общались: жизнь в монастыре устроена так, что женщины и мужчины порознь работают, отдыхают и даже обедают, только молятся в храме вместе. Только когда мы уезжали, одна из бабушек дала адрес своих родственников и попросила отправить им письмо: мол, жива, все хорошо. Другой возможности сообщить о себе здесь нет, а эти женщины (хотя они еще не монахини) собираются прожить там всю оставшуюся жизнь. Во всяком случае, старшие. В Тихвинском храме, где проходят службы, печная труба короткая, бывает, что сильный «свальный» ветер с крыши через трубу врывается в храм и наполняет его дымом. Для устранения этой проблемы нужно поднять уровень края трубы до конька крыши. Когда отец Михей нас попросил об этом, мы сразу ему объяснили, что делать этого не умеем. Но он ответил коротко: «А кроме вас здесь никого нет, я знаю, у вас получится». В итоге действительно получилось! Потом нас просили сложить еще одну трубу, но нам нужно было торопиться, чтобы успеть на поезд, мы лишь успели все приготовить для работы: сколотили помост, принесли и согрели кирпичи, чтобы не замерзал на них раствор, замесили глину и… уехали. А уже в пути, в лесу, мы встретили двоих путников, которые шли в Кожеезерский. Они нас спрашивают: в монастыре работа какая-нибудь есть? Мы даже засмеялись! Есть, говорим, и мы для вас как раз все приготовили – трубу печную нужно сложить! И оказалось, что они как раз мастера в этом деле… На обратном пути мы поняли, что нас ждут проблемы с питанием. Мы не были уверены, что так же легко сложится с дорогой и транспортом, а хлеба и сухарей могло не хватить. Тогда, подсчитав запасы, мы начали буквально кусочки хлеба и сухарики делить пополам, а суп заваривали в большой тарелке из одного пакетика «Роллтон». Кстати, в тамошних краях растет вполне съедобный мох, о котором нам говорили еще раньше: мол, когда у вас кончатся сухари, можете его есть. И вот наступил момент, когда это было для нас как раз актуально… В цивилизацию мы возвращались постепенно. Уже Нименьга со своими редкими фонарями и электрическим светом в окнах показалась нам фантастическим местом! По совету бабушек мы пришли к бывшему леснику Виктору. К сожалению, здесь, как и во всей российской глубинке, спиртное – одно из главных утешений. Но, несмотря на это, люди оказались здесь очень добрыми и гостеприимными. У Виктора нас приютили, накормили, и даже от денег за постой отказались. А когда мы, уходя от него, попросили прощения за причиненные неудобства, он ответил: «Ребята, я вас простил еще до того, как вы ко мне пришли!». Вот такие люди здесь живут! Выйдя из поезда в Москве и увидев, как снуют туда-сюда люди и машины, мы ощутили, что попали в какую-то компьютерную игру, в нереальный мир после тихой, спокойной жизни русского Севера. Но Православие – это не экзотика, на которую можно полюбоваться, и все. Наверное, мы стали немного другими людьми. Мы смогли почувствовать какой-то новый объем жизни. То, что мы нашли в этой поездке, мы взяли с собой домой, и теперь этот опыт будет с нами всегда и наверняка поможет нам жить дальше. Чуточку лучше, увереннее, закаленнее, чем прежде.
Записала Вера Шарапова
Оставить комментарий
|
||||||
115172, Москва, Крестьянская площадь, 10. Сообщить об ошибках на сайте: admin@naslednick.ru Телефон редакции: (495) 676-69-21 |