Наследник - Православный молодежный журнал
православный молодежный журнал
Контакты | Карта сайта

Что ответить Инне?

 

Я сижу и смотрю в чужое небо из чужого окна

И не вижу ни одной знакомой звезды.

Я ходил по всем дорогам и туда, и сюда,

Обернулся – и не смог разглядеть следы.

В. Цой

       Я сижу на траве, вытянув ноги и запрокинув голову. На мне рубашка, джинсы и кроссовки. Кроссовки куплены на распродаже в «Меге» или «Ашане» – я уже точно не помню. Сколько километров они прошагали со мной, мои дорогие пыльные кроссовки с потрескавшимися носами! Мне даже кажется, они приняли форму моей ноги и сидят как влитые.

       Красивый тихий вечер. Вокруг меня – люди, много людей, они сидят группами или парами. Тоже, в основном, в кроссовках, похожие на меня. Они сидят на траве, на «пенках», на подстилках, с детьми, с собаками, с сэндвичами, с книгами, с айподами и наладонниками; здесь много влюбленных парочек. Интересно, о чем они думают? Я вот думаю о кроссовках. Наверное, пора купить новые. Но с этими я как будто даже сроднилась. Ни о чем больше не думается почему-то. Мимо проходят парень с девушкой, держатся за руки и смеются. Хорошо, наверное, сидеть тут не одной.

       Но, между прочим, я сижу не где-нибудь, а в Ванкувере, в известном городском Stanley Park, его приморская набережная – очень популярное место отдыха. Наверное, многие мне позавидуют. Как подруга Инна. Она недавно прислала мне письмо: «Ты в Канаде? Уже три года?! В Ванкувере? Ну ты даешь! Счастливица! Так, нам надо увидеться. В Ванкувере! Ты не против? Какие у тебя планы?».

       Ванкувер прекрасен: он расположен на побережье океана, окружен горами с белоснежными шапками на вершинах. Он считается одним из красивейших городов мира. И я его люблю. Я ехала сюда в надеждах и мечтах, что я покорю этот город, меня признают и примут – я молода, симпатична, образованна. У меня все получится. Известный факт: на что ты себя настроишь, то и получится. Но в моем случае это почему-то не сработало. В школе я хорошо читала тексты по ролям. Это заметила наша классная руководительница, учитель русского и литературы, и на Новый год предложила мне главную роль в школьной сценке. Я играла, и мне аплодировали. Наверное, в тот веселый вечер пришло осознание: у меня талант. Я будущая актриса. Я смотрела фильмы и представляла себя на месте главной героини, как бы я сыграла эту роль. Я поступила в Щепкинское училище.

       Потом я вышла замуж, мне был 21 год.

       Оглядываясь назад, я думаю, что могла бы сохранить брак, если была бы чуть умнее в то время. Ценила бы семейные отношения, понимала бы, что надо трудиться, не только брать, но хоть что-то отдавать. А когда берешь, ничем не заполняя пустоты – любые ресурсы истощаются: такой закон, такой, казалось бы, очевидный для всех, но не для меня в то время. Итак, я думала, что я хорошая актриса. Муж поддерживал мои начинания, видя, как для меня это важно, и обеспечивал меня. Но столичные театры совсем не торопились брать меня на работу. Пару раз я снималась в сериалах, в массовке. Старалась изо всех сил и мечтала: сейчас, вот сейчас меня заметят, я же особенная, у меня талант. Но я оказалась как все. Даже не совсем так: кто-то был и явно лучше, талантливее меня. Муж предложил получить еще какое-нибудь образование, и я пошла учиться на психолога, потому что не смогла для себя придумать ничего более практичного. Я рассуждала так: вот выучу психологию, узнаю о себе, о своем внутреннем мире, о комплексах и о людях все-все, и смогу играть еще лучше, научусь правильно строить отношения с режиссерами… Но ничто на меня не снизошло. Я бы ничего не вынесла из университета, кроме корочки психолога, если бы доучилась до конца. Но университет я бросила, потому что наскучило.

       Еще до этого события мы с мужем расстались. Я не очень расстроилась, понимая, что мы слишком разные, он не понимает мою сложную натуру, мой надрыв... Он же компьютерщик, а я актриса, душа мятежная, да еще и постигаю тайны человеческой сущности, учусь на психолога.

       Муж переехал с нашей съемной квартиры… и тут я проснулась – оплачивал ее он. Мне пришлось вернуться к родителям и найти подработку администратором в салоне красоты.

       Мне было 24 года. Время шло, и ничего не происходило. Я все так же работала, почти не играла, потеряла и без того слабые связи в киноиндустрии…

       И тогда появилась навязчивая идея: тут все так плохо. Мне нечего терять. Надо ехать. Все бросить, круто изменить жизнь. Но куда ехать москвичке из Москвы? В Европу, конечно. Положительных примеров вокруг хоть отбавляй. Одна подруга уехала в Израиль, вышла замуж. Вторая – в США. Третья с мужем перебралась в Канаду. Она-то, Катя, и давала мне мудрые советы:

– Пойми, тут все надо начинать с начала, забыть о своих амбициях, образовании. Я тут начинала официанткой в баре, хотя у меня две «вышки».

       Я была согласна. К тому же, у меня не было двух «вышек».

       Катя продолжала давать мне ценные указания по выживанию:

– Так, английский – срочно учить (у меня был низкий уровень), и иди на курсы… маникюра, или педикюра, или массажа. Это всегда кусок хлеба. И с маслом. Запомни.

       Я пошла на курсы, заняла деньги у родителей. Выбрала массаж. Все-таки актрисе делать педикюр, возиться с чужими ногами – как-то не комильфо. Да и с руками тоже. А массаж можно делать и детям. Или аппаратный массаж, что-то такое я слышала…

Параллельно мы с Катей думали, как же мне проще эмигрировать. Самой простой, хотя и затратной по деньгам, оказалась специальная программа для эмигрантов. Эмигрантов устраивали в семьи в качестве няни или сиделки. И главное – эмигрантов в Канаде любили. Потому что сами канадцы никогда не стали бы заниматься подобной работой.

– Ну, а что ты хочешь, это нормально. Я же говорю, начинают всегда так! – отрезала Катя, когда я пожаловалась, что я – актриса и почти психолог – должна смотреть за чужими детьми или – еще того хуже – за чужими престарелыми родителями. – И вообще – радуйся, что эта страна дает тебе возможность стать ее гражданином в будущем. – добавила Катя.

       Я запихнула гордость подальше.

       28 ноября. Я улетаю в Ванкувер, полная надежд. Родители плачут, подруги завидуют.

       Мне нашли семью по этой эмигрантской программе. Все будет хорошо.

       Я как сейчас помню свою комнатку на втором этаже в доме, где я работала, вид из окна на гаражи, и я сижу на кровати и плачу. Трое детей. 8 лет, 6 лет и 4 года. Сначала я радовалась, что это не младенцы, не малыши, я бы просто с ними не справилась. А тут – вполне сознательные личности. Зря я радовалась.

     Самой ужасной оказалась старшая девочка, Меган. Она ругалась, передразнивала меня, дралась с сестрами и часто делала что-то назло. Меня поразило, как вели себя с ней родители – как со взрослой, зрелой, объясняя, что хорошо и что плохо, и почему она должна поступать так, а не иначе. Наверное, это разница менталитетов, но я бы ей давно дала хорошего ремня, например, когда она нарочно изводила младшую сестру, вырывая у нее любимого мишку, или дула на горячий шоколад так, что он оказывался на скатерти.

       Я недолго продержалась в этой семье. Последней каплей стало то, что Меган как-то забрела в мою комнату (я вышла на минутку на кухню) и выстрелила из игрушечного пистолета в экран моего ноутбука. Экран треснул.

– Анна, ты должна закрывать дверь на ключ. Меган – сложный ребенок, жертва развода, (хозяин приходился девочке отчимом), ты же психолог, ты же училась, или вас не учили этому в России? – говорила мне мама Меган.

       Я ушла из их семьи работать во всем известное предприятие фастфуда. В Москве бы я никогда не пошла туда работать, это была участь студентов-первокурсников. Но Ванкувер – не Москва. Здесь нет мамы, у которой для тебя всегда есть вкусный ужин, нет папы, который может подкинуть на машине или подкинуть денег в случае чего. Нет подруги, к которой можно прийти и поплакаться. Вернее, есть, но это как-то не принято в среде эмигрантов. Плохо тебе? Сам приехал, это твой выбор. Живи, крутись, Ванкувер слезам не верит. Здесь так же надо платить за съемную комнату, что-то есть, что-то носить, покупать проездной…

       Я работала.

       Я встретила в Ванкувере много русских, но почти все они жили семьями. А я жила одна.

       «Это временно… я тоже встречу кого-нибудь», – уговаривала я себя. К эмигрантам тут относились хорошо, да. Но до известной степени. Это сложно объяснить, но я кожей чувствовала, что меня считают тут... второсортной. Вполне возможно, потому что я работала на такой работе, в сфере обслуживания. Русская? Ну, радуйся, что ты тут, что эта страна предоставила тебе приют, жилье и работу. Приехала сюда – значит, в России тебе было плохо. Будь благодарной, тихой и помни: тебя тут милостиво приняли. Это витало надо мной в воздухе, следовало за мной, как шлейф, как тень, от которой нельзя было избавиться.

       В Москве мне тоже было плохо. И в какой-то момент до меня, наконец-то дошла и следующая банальная истина: от перемены мест слагаемых сумма не меняется. Хоть тресни. Если у тебя проблемы в Москве, они никуда не денутся и при переезде в Ванкувер. В Сидней. На Марс. Куда угодно. Потому что они – внутри тебя. Ты повезешь их с собой вместе с чемоданом. Здесь я встречалась с парнем-эмигрантом из Кении, мы расстались.

       Потом в Ванкувер переехала Катя с мужем (раньше они жили в Виктории). Они открыли тут спа-салон, Катя – и исполнительный директор, и бухгалтер, и мастер маникюра, и массажист. Это направление пользуется спросом: в любое время на всех континентах женщины хотят быть красивыми. Катя взяла меня массажисткой, обучила антицеллюлитному массажу, разным обертываниям для тонкой талии. Я ей за все благодарна.

       Уезжая сюда, я думала, что тут будет лучше – например, как у Кати. Она счастлива тут, у нее русский муж, работа, машина, дом и двое детей, которые болтают по-английски уже лучше, чем по-русски. А у меня ничего не изменилось. В Москве я занимала деньги у родителей, тут – у Кати. Каждый раз я скрупулезно подсчитываю зарплату, сижу с блокнотом и калькулятором, отдаю долги, изредка могу себе позволить что-нибудь купить…

     Я жду изменений, но почему-то ничего не меняется. Мои фото, сделанные мужем Кати на профессиональный фотоаппарат, давным-давно висят на серьезных сайтах знакомств, и ни у каких добропорядочных канадцев не возникает желания со мной познакомиться. Вернее, периодически возникает – у мужчин за 60. Или у эмигрантов с Востока или из Африки. И почему-то мне не симпатичны ни первые, ни вторые.

       Мне 29. Я в Ванкувере. И ничего не меняется.

       Здесь прекрасно жить, если ты канадец. Или у тебя хорошая работа, как у Кати. Или семья. Или деньги. Но ничего этого у меня нет.

…Люди наслаждаются видом парка. А я привыкла. Мне не до эстетического удовольствия, поэтому я думаю не о красотах природы, а о кроссовках. Завтра на работу. Может, мы с кроссовками скоро вернемся в Россию. По крайней мере, я теперь отлично знаю английский, а это новая статья дохода в России, если что. В последнее время я тоже часто об этом думаю. А пока – пора, скажем так, домой. Завтра рано утром у меня антицеллюлитный массаж. Моя клиентка – женщина очень занятая, у нее все расписано, массаж она назначила на восемь утра. И я рада, конечно, это мой хлеб. Я отряхиваюсь, встаю, по привычке вежливо улыбаюсь проходящим мимо. Мне тоже улыбаются в ответ, так же вежливо-безлико.

…Ванкувер прекрасен: он расположен на побережье океана, окружен горами с белоснежными шапками на вершинах. Он считается одним из красивейших городов мира. И я его люблю. Я не знаю, что сказать Инне. Писать о том, что у меня все тут не очень, как-то глупо, еще подумает, что я не хочу приглашать ее в гости. Что ей ответить?

Анна, Ванкувер

Рейтинг статьи: 5


вернуться Версия для печати

115172, Москва, Крестьянская площадь, 10.
Новоспасский монастырь, редакция журнала «Наследник».

«Наследник» в ЖЖ
Яндекс.Метрика

Сообщить об ошибках на сайте: admin@naslednick.ru

Телефон редакции: (495) 676-69-21
Эл. почта редакции: naslednick@naslednick.ru