Наследник - Православный молодежный журнал
православный молодежный журнал
Контакты | Карта сайта

Гости из детской деревни

 В одной из школ советского Узбекистана учились мальчик и девочка. Да вроде и не замечали друг друга. Потом и вовсе разъехались, но на новом месте, на БАМе, встретились вновь. Правда, дружба опять не завязалась, а спустя некоторое время он ушел в армию. Думаете, на этом все? А вот и нет! Потом была свадьба общих друзей, где они и познакомились в очередной раз. Совсем скоро свадьба была уже у них. И стали они, между прочим, родителями четырнадцати детей. Хотя такой большой семьи могло бы не получиться, опять же, если бы…

Получается прямо история из фильма! Причем, из такого, какой вызывает улыбки: мол, придумали небылицу! И было бы это действительно небылицей, если бы не было сущей правдой и жизнью конкретных людей – семьи иерея Александра Тылькевича из  города Шилка, что в Читинской области.

Недавно отец Александр и матушка Светлана приезжали в Москву – по делам. Дел у них много, ведь батюшка – благочинный Шилкинского округа Читинской епархии, настоятель храма святых апостолов Петра и Павла и еще шестнадцати приписных церквушек. Но в столицу Тылькевичей привело совсем другое – строительство «Детской деревни» для приемных семей. Перед самым отъездом отец Александр и матушка Светлана заглянули в редакцию «Наследника». Согласитесь, с ними есть о чем поговорить. Не только о шестнадцати храмах и четырнадцати детях, но и о том, как вообще удивительно складывается человеческая жизнь. Или, может быть, Кто-то ее складывает?

– В нашем случае без Промысла Божьего явно не обошлось. То, что мы вообще встретились, – это само по себе чудо. Ведь встречались и знакомились мы не раз, прежде чем наконец-то обратили друг на друга внимание. Я уже не говорю о том, что я не должен был вообще дожить до этого возраста.

– Вы о работе в милиции?

– Не только о ней. Сколько всего мы в детстве творили! Мы и взрывались, и бегали где попало. Ну, и служба в органах, конечно, добавила экстрима в мою жизнь. Однажды вообще стоял перед лицом смерти – точнее, перед пистолетом Макарова. Причем, тому, у кого он был в руках, ничего не стоило нажать на курок. Не нажал… Кто стоял на пороге смерти, как никто другой понимает, насколько же хороша жизнь!

– А почему Вы пошли работать в милицию?

– Это был такой романтический порыв юности. Хотелось помогать, делать доброе.

– Не пожалели? Все-таки, профессия небезопасная. Не каждого на работе ждет дуло Калашникова…

Не пожалел. До женитьбы я вообще буквально жил на работе, потому что дома было делать нечего. Конечно, при таком раскладе на большинство происшествий приходилось отправляться мне. Зачем кого-то вызывать и ждать, если можно заглянуть в кабинет или в комнату отдыха и всегда найти там меня? Похоже, у начальства даже не возникало вопроса, кого можно послать на срочное дело. Правда и на повышение я всегда был первым кандидатом. К двадцати шести годам уже стал начальником штаба своего отдела. И теперь я уверен, что годы службы принесли мне только пользу. Хотя я с разным сталкивался: и с честностью, мужеством людей, и с их слабостями. А что касается опасности, могу сказать, что приключенческие фильмы о милиционерах имеют мало общего с реальностью. Да, бывают всякие случаи, но и рутины хватает. И, кстати, кино про себя милиционеры не смотрят.

– Отец Александр, как Вы отважились усыновить столько детей?

– Мы всегда мечтали о большой семье. Я почему-то думал, что у меня будет двенадцать детей. Матушка, шутя, соглашалась на восемь.

Матушка Светлана: Но первые четыре года детей у нас не было вообще. И тогда мы задумались об усыновлении. Впрочем, эта мысль не исчезла даже с рождением своих детей с разницей в два с половиной года. Хотя мы и не возвращались к этой теме, ведь было много хлопот, связанных с малышами. Но однажды батюшка сказал мне: «Ну, ты помнишь, что мы хотели взять ребеночка? Их же там столько, они одинокие, им нужны родители!».

Отец Александр: Посещение детского дома до сих пор оставляет у меня особые впечатления. Когда ухожу, то спиной чувствую, как вслед смотрят воспитанники – с надеждой и разочарованием одновременно. Зная это, жить спокойно невозможно. С другой стороны, чтобы взять на воспитание сироту, нужна смелость. Мы в свое время решились на то, чтобы сделать это в первый раз. Ну, а потом уже было невозможно не думать о том, что мы можем согреть и приютить еще какого-то малыша, который пока не с нами.  

– А кто этот малыш? Как его узнать из сотен других? Не хочется спрашивать, как выбрать ребенка, но ведь если пришли за ним в детдом, то рано или поздно приходится именно выбирать …

– От этого никуда не денешься. Но это как раз тот случай, когда Промысел Божий бывает достаточно очевиден. Опять же, у нас бывали просто удивительные случаи. Например, решили мы удочерить девочку. Познакомились с одной воспитанницей, общались с ней некоторое время, и на праздники решили взять домой. Едем ее забирать – а ее нет. Ей сразу позвонили, напомнили, что за ней пришли, а она спокойно отвечает: «Ну ладно, я уже у подружки, приехать не смогу». Возвращаться одним нам не хотелось. И тогда мы взяли другую девочку – двенадцатилетнюю Наташу. Она в итоге с нами и осталась, и стала для нас родной. Хотя перспективы в плане удочерения у нее были совсем не радужные, и причин тому было много: начиная с внешности и заканчивая поведением. Жизнь без семьи наложила на нее отпечаток.

Матушка Светлана: И это не единственный такой случай. В другой раз, когда мы пришли уже за мальчиком, то нам вывели двоих ребят одинакового возраста. Воспитательница предупредила, что у одного из них проблемы со здоровьем (это было видно с первого взгляда). Да и сам ребенок, видимо, стеснялся – забился в уголок. А мы в это время беседовали со вторым. И в какой-то момент из дальнего уголка услышали: «Маленькой елочке холодно зимой. Из лесу елочку взяли мы домой…». Мы были ошеломлены. Конечно, сразу подошли к мальчику, батюшка взял его на руки.

Отец Александр: Надо сказать, что малыши обычно меня пугаются: я весь в черном, с бородой. Выделяюсь на фоне персонала в белых халатах, тем более, преимущественно женского. Но этот не испугался, сразу потянулся ко мне, да так крепко за шею обнял! Я поворачиваюсь к матушке: «Все, мать, наш!». С нами тогда приезжали и другие дети. Они это решение поддержали.

– Ваши дети знают, кто из них родной, кто приемный?

– Они у нас даже с разными фамилиями… Правда, есть один, Артемка – мы его брали маленьким, и он не очень-то помнит, где был раньше. А другие его спрашивают: «А ты раньше где был?». То есть, для них это нормально, что каждый раньше был где-то еще: в детском доме, приюте, и так далее. Ну, он придумывает для них какие-то истории, в основном, из того, что от них же слышал. А вообще, у нас есть такая семейная шутка: кого-то мы нашли в капусте, а вот Дарью (она у нас Петрушкина) – в петрушке. Ну, а Тему, однозначно, в редиске!

– А как адаптировать ребенка в семье?

– Ой, у нас дети быстро привыкают. Очень любят маму. Первый вопрос после возвращения домой: «Мама дома?». А мама у нас – председатель совета помощи детям, так что дома часто отсутствует. И вот, если ее нет – сразу такой разочарованный вздох, полный сожаления взгляд… Так что воспитывает у нас мама. С другой стороны, в решении семейных конфликтов у нее всегда есть запасной вариант – сообщить мне. Фраза «Я звоню папе!» действует безотказно. Та же Наташка, при всех своих положительных качествах, часто капризничает. Например, надо заниматься музыкой, играть, а она хочет поговорить. В итоге ей кажется, что ее не хотят слушать, обижается, убегает… Матушка зовет меня. А я ставлю перед Натальей вопрос: «Ты понимаешь, что твое отношение разрушает состояние любви между тобой и твоей матерью? Ты ее любишь больше всего, она готова ради тебя на все, но сейчас вы не рядом, она там, ты здесь…».

– Наказывать приходится?

– У нас в семье наказание – это, например, посадить ребенка на табуретку на полчаса. А они же на одном месте не могут, это для них настоящий урок! Иногда заменяем это наказание более гуманным – предлагаем отжаться 50, 100, 200 раз… Ну, это уже для них может быть и наказанием, и поощрением. Вот, например, пришли гости, мы говорим детям: ну-ка, покажите, сколько раз вы умеете отжиматься? Они: «Сорок!» – «А я – пятьдесят!» – «А я – сто!». Кстати, сейчас на грани наказания стоит наш сын Кирюха. У него в школе выходит одна тройка – у единственного среди наших детей. И если к нашему возвращению он ее не исправит, то будет наказан. Не возьмем его на лесоповал!

– На лесоповал?

– Да! Мы сами дрова заготавливаем. А кое-где в наших краях люди и воду сами добывают – в том числе, в селе Тумгокочин. И мы туда ездили, участвовали в этом: лед откалывали, а потом делали из него воду…

– Сложно с таким количеством детей?

– Одного ребенка воспитывать – это каторга. Двух – уже легче, но тоже не сахар. А больше трех – легко. А вообще, человек может быть счастлив только тогда, когда он что-то отдает: свое время, силы, деньги, почку даже… Жизнь ради одного накопления – это не жизнь, рано или поздно куча накопленных богатств загниет и превратится в навоз. Невозможно быть спокойным, зная, что кто-то нуждается в том, что у тебя есть, но ты этим не делишься. Если у меня есть пять копеек, то я должен отдать их нищему, ведь для него даже эта малость – серьезное подспорье. Если я могу взять ребенка, которому нужны родители, почему бы его не осчастливить?

– Но с другой стороны, детей-сирот много, усыновить и осчастливить всех невозможно.

– Это правда. Для этого мы сейчас и реализуем проект «Детская деревня», в которой будут жить приемные семьи. «Деревня» наша – это четыре дома на окраине Шилки. Цель строительства – это не только создать условия для приемных семей, но и показать людям, что «чужой» ребенок – это не страшно. Мы часто принимаем гостей, показываем им свой быт. И если в первый день человек думает: «Как можно жить в этом дурдоме?» – то потом он начинает понимать, что у нас установлен определенный, достаточно жесткий порядок, вникает в нашу жизнь. И в итоге уже сам хочет жить так же, появляется желание усыновить ребенка. Таким образом мы некоторых детей из местных сиротских учреждений устроили в семьи. Сейчас нам уже из детдомов звонят и говорят: «Ой, у нас появился такой ребеночек, такой ребеночек! Жалко его, он здесь пропадет!». Приходится помогать, обустраивать.

– Любая семья может принять участие в проекте?

– Жестких рамок мы не ставим. Нам не нужно, чтобы в семье были кандидаты наук или педагоги-звезды. Но определенные параметры есть: мы не возьмем пьющих, курящих, людей с другими вредными привычками. У нас же дети, и все это делается для детей.

– Кстати, на какие средства ведется строительство?

– На разные. Нам много помогают благотворители, местные предприниматели. Кстати, просим читателей помолиться о здравии раба Божия Александра, который помог нам осуществить наш замысел. Так же мы глубоко благодарны попечительскому совету во имя святителя Алексия, митрополита Московского. А вообще, мы многое делаем своими силами, в этом плюс нашего проекта. Например, сами производим строительные блоки. Самостоятельно собрали кран из того, что было: половина «УАЗика», половина иномарки, ну, и так далее. А в сентябре в наших краях побывал премьер-министр Владимир Путин. И после этого на нас обратили внимание даже те, кто раньше не замечал!

– Он посещал «Детскую деревню»?

– Нет, просто был где-то рядом. Но после этой поездки нам позвонили из Москвы и спросили, чем мы занимаемся, как живем, чего не хватает. Предложили помощь, сказали: мы строим дома, вы создавайте инфраструктуру (понимают же, что у нас в этом уже есть опыт). Честно говоря, пока не понимаем, откуда в Кремле узнали о нас. Хотя мы писали на сайт президенту, пробовали передать письмо через знакомых. Но что из этого привлекло внимание, неизвестно. Как бы то ни было, стоило премьер-министру проявить интерес к нашей «деревне», как все вокруг оживились, заинтересовались: чего это мы там делаем? Хотя до этого нас чуть по миру не пустили, свет отрезали, воду…

– Вы любите мечтать?

Отец Александр: Очень! Матушке иногда приходится меня возвращать на землю.

Матушка Светлана: Да, когда мы только приехали в Шилку, был такой случай. Зашли в храм, спустились посмотреть подвал. А там никогда нижнего храма не было, подвал был просто подсобным помещением. И тут батюшка и говорит: «Представь, мать, что здесь служба! Какая акустика, какой храм!». Ну, я сразу о земном: «Где деньги-то взять?». Это нам, женщинам, свойственно. И что вы думаете? Сейчас у нас нижний храм действует, его наш владыка Евстафий освятил в честь иконы Божией Матери «Неупиваемая чаша».

Отец Александр: А сейчас я мечтаю поскорее достроить деревню…

– А деревня? Как планируете развивать проект?

– Мы готовы не только принимать семьи к себе, но и поделиться задумкой с тем, кто захочет построить то же самое где-нибудь в другом городе. Бесплатно, разумеется, – в благодарность Богу за то, что люди нам помогают, за внезапное внимание властей. С одним условием: молиться за раба Божьего Александра, который в нас вложил уже много личных сил и средств. Если честно, хотелось бы, чтобы деревня наша уже была достроена. Но Господь лучше знает, когда это должно произойти. Например, если бы строительство уже было завершено, не пришлось бы мне сейчас ехать в Москву. Не попал бы в редакцию «Наследника»… Это, кстати, к вопросу о Промысле Божьем.

– Хотели бы, чтобы дети пошли по Вашим стопам?

– Наша Наталья уже решила для себя, что обязательно возьмет на воспитание сироту. Говорит: меня осчастливили, и я хочу тоже осчастливить кого-то… Девочка наша многое пережила. Я уже говорил, что перспективы усыновления у нее были очень плохие. И она это понимала. Сейчас она признается: «Я точно знала, что никто меня не возьмет. И думала: ну что, неужели вся жизнь – это горе? Неужели же человек живет только для того, чтобы страдать? А теперь понимаю: мы живем для Царствия Небесного». 

Рейтинг статьи: 0


вернуться Версия для печати

115172, Москва, Крестьянская площадь, 10.
Новоспасский монастырь, редакция журнала «Наследник».

«Наследник» в ЖЖ
Яндекс.Метрика

Сообщить об ошибках на сайте: admin@naslednick.ru

Телефон редакции: (495) 676-69-21
Эл. почта редакции: naslednick@naslednick.ru