Наследник - Православный молодежный журнал
православный молодежный журнал
Контакты | Карта сайта

Победить на киноэкране

№ 59, тема Битва, рубрика Культура

 

Любая битва поражает человека. Именно она заставляет практически каждого почувствовать, что произошло нечто предельно значительное. Поэтому у любого – неважно, был ли он непосредственным участником сражения, либо он просто знает о происшедшей битве, – присутствует желание ее увидеть. Причем у участника сражения желание увидеть битву, в которой он непосредственно принимал участие, оказывается еще сильнее. Он как никто понимает, что, оказавшись в гуще событий, он видел только часть, а увидеть всегда хочется целое.

            Это привело к тому, что уже в XX столетии появился такой вид искусства как кинематограф, который сполна сумел утолить подобную жажду. Но путь к появлению кино был долог.

             Первая битва, дата которой точно известна науке, – знаменитая битва при Мегиддо в 1457 году до нашей эры. О победе фараона Тутмоса III мы знаем благодаря сохранившимся записям в зале анналов Карнакского храма, посвященного богу Амону. И хотя мы употребили слово «запись», вместо него можно употребить и слово «изображение» (благо сами египетские иероглифы этому способствуют). Зал анналов Карнакского храма по сути оказался визуализацией деятельности многих фараонов, причем такой деятельности, которая лишний раз доказывала их богоподобие. Для Тутмоса именно победа при Мегиддо оказалась таким деянием. Эта битва напоминала египтянам великие сражения богов, и прежде всего – победу бога Хора над богом хаоса и разрушения Сетом.

            Действительно, на протяжении долгих времен битвы в глазах многих людей – это проявление в земной сфере сражений в сферах небесных. Причем практически все религии мира сходились в том, что битва происходит между силами Добра и Зла.

            Детальное изображение главной битвы всех времен и народов оказалось возможным благодаря Апокалипсису Иоанна Богослова: на западной стене в православных храмах изображаются сцены Страшного суда, окончательной победы над диаволом. Мало того, есть храмы, чья роспись в значительной степени посвящена Апокалипсису. В качестве примера достаточно вспомнить Архангельский собор Московского Кремля. По сути, в Архангельском соборе был переформатирован зал анналов Карнакского храма. Поврежденность древнеегипетской религии устраняется, и любой вошедший в храм человек может не только увидеть ясное христианское изображение этой битвы, но и стать ее непосредственным участником. Захоронения московских князей и царей в подобном изобразительном пространстве лишний раз напоминали каждому входящему об уникальной роли московских правителей в этой битве.

            Но современный человек живет в мире, где для большинства религия – не самая главная сфера жизни, а всего лишь «одна из». Поэтому битвы человеческие в современной культуре предлагается изображать, не прибегая к воспоминанию битвы между силами Добра и силами Зла. Шаг в этом направлении сделала живопись Ренессанса. Именно в позднем Ренессансе был разработан такой жанр живописи, как батальный. У истоков этого жанра стоит итальянский художник Паоло Уччелло и его картина «Битва при Сан-Рома». Но уже первые картины выявили ограниченность возможностей батальной живописи: либо ты изображаешь какой-то яркий момент битвы и героя этого момента (и тогда у тебя нет охвата всей битвы), либо ты изображаешь максимально подробно всё сражение, но при этом происходит измельчение изображаемого. В XIX веке художники-баталисты стали использовать изобретение ирландского художника предыдущего столетия Баркера, который назвал свою картину Эдинбурга панорамой. Панорама была широкоформатным изображением, которое окружало зрителя. Для баталистов панорама оказалась сущей находкой. С помощью панорамы зритель оказывался в самом центре сражения и мог видеть самые разные его участки. От панорамы был всего лишь один шаг к диораме, когда передний план становился предметным. И необходимо отметить, что именно панорамы и диорамы особенно прижились в России.

            Со времен Петра Первого в России семимильными шагами развивался батальный жанр живописи – благо Россия в 18 столетии воевала постоянно и было, что изображать. Затем последовала война 1812 года, о которой было написано множество картин, но чувствовалось, что какой-то главной так и не было создано. Уже было «Бородино» Лермонтова, а картины не было. Уже Толстой написал «Войну и мир», а картины не было. Ситуацию исправил Франц Рубо. Именно он стал пионером батальных панорам в России. Первым его опытом стало в конце XIX века создание панорамы «Оборона Севастополя». К 100-летию Бородинской битвы была создана самая знаменитая панорама сражения при Бородино. А дальше пошло-поехало. Военные панорамы и диорамы стали появляться в советской России, как грибы после дождя. Мало того, стали помогать и нашим соседям. Батальная панорама о Пловдивской битве в русско-турецкой войне 1877–1878 годов появилась в Болгарии, панорама о Крестьянской войне в Германии начала XVI века – в ГДР.

            Появившийся новый вид искусства – кино – давал безусловно новые возможности по изображению битвы. Неслучайно в 1911 году – когда кипела работа по созданию Бородинской панорамы – был снят первый полнометражный российский документально-художественный фильм «Оборона Севастополя». Его продюсером и режиссером был знаменитый Александр Ханжонков, одну из ролей играл еще один гений отечественного немого кино – Иван Мозжухин.

            Кино дало уникальную возможность совместить динамику взгляда изнутри и взгляда сверху – взгляда Бога.

            Поражение в Первой мировой войне резко отбросило советскую Россию в художественном батальном кинематографе. Правда, многие с этим не соглашаются. С их точки зрения, советские режиссеры просто снимали фильмы о битве битв – о революции. Неслучайно фильм Сергея Эйзенштейна «Броненосец Потемкин» многие воспринимали как пособие в реализации идеи мировой революции.

            Но уже с середины 30-х годов советская Россия возвращается к традициям визуализации битв, заложенным еще в имперской России. В 1934 году сразу после смерти художника Грекова (настоящая фамилия – Мартыщенко) его провозгласили главным советским баталистом. Его именем тут же назвали студию военных художников (подобной студии не было ни в одной стране мира). Показательно, что сам Греков – ученик Рубо (перед смертью он успел вместе с группой учеников создать панораму «Взятие Перекопа»).

            Схожие процессы протекали и в кинематографе. Апофеозом этих процессов стал фильм «Александр Невский». Если в 1925 году Эйзенштейн снимал пособие по мировой революции, то в 1938 – фильм о древнерусском полководце с рефреном «вставайте люди русские» – главным эпизодом картины стала битва на Чудском озере.

            Во время Второй мировой войны батальный кинематограф заработал вовсю. Достаточно вспомнить такие фильмы как «Суворов» и «Кутузов» и конечно же «Взятие Берлина». После Второй мировой выпуск фильмов о войне был поставлен «на поток». Можно смело утверждать, что советский кинематограф создал новый жанр в кино – «фильмы о Второй мировой войне».

Изображению самой грандиозной войны в мировой истории, ее основных битв было уделено колоссальное внимание. Важнейшим этапом стала киноэпопея «Освобождение», создававшаяся к 25-летию победы. Масштабы съемок эпопеи поражали. В них принимали участие войска нескольких военных округов, тысячи единиц техники времен войны. Подобные фильмы могла позволить себе лишь сверхдержава. Но безусловным апофеозом советского военного кинематографа стал фильм Сергея Бондарчука по роману Толстого «Война и мир». В историю мирового кинематографа фильм вошел как самый дорогой и как самый глобальный в изображении битв. Одновременно картина отличалась высокой художественностью. В отличие от Озерова, Бондарчук сумел создать в стране, чьей официальной идеологией был атеизм, по-настоящему религиозную картину. Чего только стоят знаменитые виды сверху (виды Бога на языке кинематографистов).

            Что же в это время происходило в США? Другая сверхдержава не отставала от СССР (по сути, только эти государства и могли позволить себе изображать битвы – это удел сильнейших), тем более что во многом кино и создало Америку.

Для начала небольшой экскурс, ведь именно кино сумело показать американцам и всему миру главную битву, которая создала Америку, – покорение Дикого Запада. Американский вестерн стал неотъемлемым жанром мирового кино и мировой культуры.

            Став сверхдержавой в результате Второй мировой войны, США изображению этой войны уделили колоссальное внимание. Но поскольку США – держава морская, главной войной, которую изображали американские кинематографисты, оказалась война с Японией. Например, американцы трижды сняли масштабные киноленты о нападении японцев на Перл-Харбор. Но у американцев было одно важное преимущество перед советской Россией. Американцы более глубоко понимали миссию своей сверхдержавы. Во-первых, они чувствовали себя реально Новым Римом – поэтому войны и битвы Древнего Рима

являлись частью американской истории и идеологии, во-вторых, Америка обладала четким протестантским мессианизмом и свое главенство и своих врагов в мире рассматривала через призму Апокалипсиса.

Американцы как никто поработали на этой ниве. И им уже всё равно, кто будет их противником – русские, террористы или инопланетяне, – к последней битве «сил добра» и «сил зла» на уровне Голливуда США готовы.

            В 90-е годы после распада СССР, когда советский остерн логично оказался в упадке, Америка потрудилась и на ниве кино о Второй мировой в Европе. Новые американские фильмы, такие, как «Спасти рядового Райана», должны были навсегда оставить в прошлом советское кино о войне.

В 90-е же совершил свой рывок к мировому лидерству Китай. И опять подобный рывок был осуществлен в том числе и с помощью кино. Чего только стоит 40-серийный фильм о Чингиз-хане. Основные битвы китайской истории, запечатленные с помощью кино, укрепляли умы простых китайцев в неизбежности пути к мировому Олимпу и показывали всему мировому сообществу: Китай идет!

            Одним из главных этапов возрождения постсоветской России стала съемка фильмов о войне «на постоянной основе». Пускай они не всегда хорошего качества, но так или иначе все они работают на укрепление нашего культурно-исторического кода. Отрадно, что это прекрасно осознают на самом «верху». Когда опасность развязывания новой мировой войны со стороны США стала очевидной для нашей элиты, свое понимание ситуации она выразила языком кинематографа. Дважды подряд на «Оскар» были выдвинуты картины о войне – «Белый Тигр» Шахназарова и «Сталинград» Бондарчука. Обе картины четко транслировали «кому надо»: мы знаем, против кого воюем на духовном уровне («Белый Тигр»), и – русские непобедимы («Сталинград»). Несмотря на ряд положительных тенденций, задача номер один для нашего кинематографа – введение в кино о войне, в кино о битвах православной апокалиптики. Хотим мы того или не хотим, подобное кино в нынешнем противостоянии – это наше оружие. Остается только сожалеть, что Никита Михалков вместо так долго вынашиваемого фильма о Куликовом поле снял неудачный фильм о Великой Отечественной войне (на затратный фильм о Куликовом поле государство могло дать такие деньги только под Михалкова). Именно на примере Куликова поля (которое до сих пор остается единственной великой битвой России, о которой не снято ни одного фильма) православная апокалиптика стала бы абсолютно органичной для современного российского кинематографа.

            Развернувшаяся война оставляет не очень много пространства для маневра России. Отсидеться в стороне, наблюдая за конфликтом США и Китая, не удалось. Нам осталось только победить, в том числе и на киноэкране.

Василий Пичугин    

Рейтинг статьи: 0


вернуться Версия для печати

115172, Москва, Крестьянская площадь, 10.
Новоспасский монастырь, редакция журнала «Наследник».

«Наследник» в ЖЖ
Яндекс.Метрика

Сообщить об ошибках на сайте: admin@naslednick.ru

Телефон редакции: (495) 676-69-21
Эл. почта редакции: naslednick@naslednick.ru