Наследник - Православный молодежный журнал
православный молодежный журнал
Контакты | Карта сайта

Первый блин

№ 60, тема Путь, рубрика Профессия

– Саш, ты едешь в образцово-показательный, уникальный детский дом! Мы с ним в прекрасных отношениях, наш журнал там выписывают. Коллеги там бывали уже, они тебе все и расскажут.

Коллега тут же подключилась:

– Ехать просто! Не доезжаешь до города N километров 15–20. Там деревня будет, и на холме храм с голубыми куполами.

Мне девятнадцать, и это моя первая командировка! Меня переполняют радость, гордость, предвкушение! Надо получить удостоверение внештатного сотрудника, а то как же без него?

В голове недолго бродили преподавательские наставления о том, что надо знать о собеседнике и месте полную информацию, о том, что неплохо было бы заранее составить план статьи, чтобы задавать конкретные вопросы, экономить свои силы и время интервьюера…

Сияя от счастья, я хвастаюсь поручением, но наш умудренный опытом секретарь качает головой и ворчит.

– А редакторское задание какое? О чем ты будешь с детьми, с директором говорить? Вопросы набросал? А администрации о чем было бы интересно сказать? А какие основные проблемы в таких учреждениях? Об этом детдоме много статей написано, и не все так радужно-однозначно. Ты бы почитал….

– Ну, о чем вы? Это все когда написано было? Года два-три назад, да там все изменилось за это время! И неизвестно, кто все это писал, может, там одни эмоциональные девочки нюни распустили. Вот я приеду и на месте разберусь. Главное – коммуникабельность и настойчивость!

На автовокзале оказалось, что остановки такой не числится, надо просто водителя попросить остановить. Автобус ходит два раза в день в зимнее время. Вот это да! Билет дали до города, я про себя думаю: как отчитываться буду в бухгалтерии?

Еду часа два, мы проехали уже два храма на горке, и оба были с голубыми куполами. Но те по левой стороне, а мне нужен – по правой. Надеюсь, коллега ничего не перепутала. Вот и еще храм с голубыми куполами на горке – уже по правой стороне. Напрягаюсь. Но название не совпадает. Пока жду Алексеевки, вижу Васильевку, и Глебовку, и Даниловку…

Ехать надоело. За окнами однообразные заснеженные поля, изредка попадаются заброшенные деревни. Подходит четвертый час пути. И тут я вижу храм с блеклыми, почти серыми куполами по правой стороне, на холме, дорожный указатель подтверждает: пора выходить! Ура!

Выхожу. Храм вижу, а дороги к нему нет. Ну что делать? Прошел вдоль шоссе, дальше напрямик.

Но зимнее поле – это не припорошенная городская тропинка. Это сразу по колено, это плотный снег с корочками в слоях. Это снег в носках, под джинсами, на голой коже. А на улице минус десять. Темнеет стремительно, пока пройду, и вовсе ночь наступит. Будут ли мне ночью интервью давать?

Кругом ни души. Я все-таки надеюсь, что не ошибся, приехал туда, что про договоренность о встрече никто не забыл.

Вдалеке горит огонек, ориентируюсь на него, потому что лес с полем сливаются в массу, расстояние на глаз не определить.

Интересно, сейчас путников на ночлег пускают? Ну вот так, незнакомого парня в дом пустят, не дадут в поле замерзнуть? Я бы не пустил! Но это там, в городе. Город остался где-то далеко со своими правилами безопасности. Тут все иначе, нет регулярного транспорта и сотовой связи...

Пока шел эти 500 метров, я буквально с каждым шагом из жителя мегаполиса XXI века превращался в деревенского парня века XVIII.

Время – всего 17 часов. Тут же глухая ночь, одни звезды над головой. Открываю дверь храма – оттуда свет, чьи-то голоса. Господи, как хорошо!

От храма до дирекции детдома близко. Меня действительно уже не ждали сегодня.

Я достаю блокнот, диктофоны, фотоаппарат. Но вся цифровая техника замерзла, не работает! Пишу от руки, мысленно говоря спасибо своим преподавателям в институте, которые предупреждали о надежности блокнота. А я-то его для солидности взял…

Директор не рад позднему визиту. Предупреждает, что подвезти до ближайшего города меня не сможет, как мы условились раньше. Все машины уже ушли. Ночевать я буду в детдоме.

На вопросы отвечает неохотно, уклончиво, о своем рассказывает многословно. Я устаю записывать потоки речи. Разговор длится часа два, и в нем нет никакой сути. Джинсы разморозились и капают прямо на директорский ковер. От тепла клонит в сон, я не управляю разговором, он нескончаем. Прошу разрешить мне побеседовать с ребятами. Разрешают, но только в присутствии Мариванны.

После разговора, рукопожатий и дежурных улыбок остается, я уверен, взаимная неприязнь. Что-то не так с моими вопросами?

Стараюсь не упустить из виду детали, но наваливается усталость. Пометки в блокноте все реже и скупее. А непробиваемая Мариванна показывает мне музей, библиотеку, классы школы, предусмотрительно проводя вдали от детей. Делаю вывод, что я опасен.

Встречные ребятишки смотрят на меня как на инопланетянина, опускают глаза, норовят побыстрее ускользнуть – хоть руками хватай. Пытаюсь вопросы задавать некоторым – они сначала вопросительно смотрят на мою сопровождающую, потом отвечают развернутым предложением, как из учебника. В этих ответах ничего личного, никакой собственной мысли. Дополнительные вопросы обрывает надзирательница. Что я привезу в редакцию?

Наконец, наступает время ужина, экскурсия закончена. Потоки учеников стекаются к маленькому зданию. Узкая вешалка столовой в три-четыре ряда завешена куртками, в зале тепло, накрывают дежурные. Потом, как по команде, начинают стучать ложки. Пока до меня доходит тарелка, некоторые уже отужинали. Дети едят быстро-быстро, практически не жуя, без разговоров, сосредоточившись на еде.

Алюминиевая тарелка горячая, вилка тупая, картошка рассыпается. На вкус не понять, что к картошке подали. Есть быстро никак не выходит! Передо мной ставят алюминиевую же чашку с чаем, дежурный тут же, за плечом, ждет тарелку.

Как я мечтал о чае! Столько часов я мечтал только о горячем чае! Но выпить его не успеваю. Он обжигающий, а за мной уже стоит Мариванна. Жалко этой чашки до слез!

Она ведет меня к себе в кабинет, достает вазочку с печеньем, наливает чай. Я готов расслабиться и слушать обо всем, о чем ей захочется говорить. Ей хочется рассказать о своей судьбе. Рядом вертится ее маленький сын, периодически спрашивая у мамы что-то на ушко. Ему говорят несколько раз – «нет». Тогда я сам предлагаю взять печенье из вазочки. Мальчуган радостно протягивает руку, но в последний момент пугается, одергивает руку, озирается на мать. Но той уже некуда деваться, она разрешает, тогда парнишка говорит: «Я только одну», – и быстро уходит в другую часть комнаты.

Я тоже протягиваю руку к вазочке, но на вкус оказывается, что печенью-то уже года два-три. Оно деревянное, откусить невозможно, вкус прогорклый. С трудом заставляю себя проглотить угощение.

Меня положили спать в актовом зале, предусмотрительно заперев снаружи. Диванчик, подушка без наволочки. Прохладно. Но я все равно рад, что остался наедине с собой. Спать хочется страшно. Но спать не получается. Ветер гуляет в щелях, завывает и дребезжит в окнах. У меня ощущение, что он проходит сквозь ребра, гудит в пустом желудке.

Утром, около шести меня отпирают, сказав, что машина будет в семь. Сижу, жду у входа. За мной больше никто не следит. Никто не вышел попрощаться. Да и вообще, все забыли о моем существовании. Людей не видно. Дожидаюсь девяти утра, иду к дирекции. Секретарь говорит, что машина была, уехала, сегодня транспорта больше не будет. И завтра, возможно тоже. Я радостно прощаюсь и иду к шоссе.

Готов ехать в любую сторону. Но шоссе абсолютно пустынно. Кружит на нечищеной дороге поземка, под ногами хрустит снег. Я почти танцую, проклиная себя за пижонский вид – что не догадался одеться теплее.

Надеюсь на попутку. Мимо проезжает одна машина, другая. Должно быть, я правда как-то не так выгляжу!

Уже готов подъехать и на фуре. Одна проходит уже с пассажирами, другая не останавливается.

К моменту, когда рядом тормозит насквозь ржавый камаз, я не чувствую ног, рук. Мысли залипают и путаются.

– До города?

– До любого!

– А надо куда?

– В Москву.

– О, я как раз в Москву, только вот сейчас заеду в город N, разгружусь, и обратно. Буду рад подвезти.

Водитель оказался вдвое ниже меня ростом, вдвое старше, видимо, и душа у него была вдвое шире моей.

Не сразу я смог отогреться. Но пришла другая напасть – стало клонить в сон, ведь практически сутки я не спал. Я отвечал невпопад, рассеянно. Заснуть спокойно я тоже не мог – во-первых, меня взяли на условиях, что я буду травить анекдоты, во – вторых, я знал, что дальнобойщикам самим спать охота, и они берут попутчиков, чтобы бороться со сном, в третьих, у меня была ценная редакционная техника. Усну, а что если обкрадут?

В итоге анекдоты рассказывал водитель. Когда машина сломалась и мы остановились в перелеске, я даже не заметил, что кабина была наклонена все два часа ремонта. Этот человек был так любезен, что купил мне кофе на одной из заправок и не взял ни копейки! А я все переживал, как буду отвечать в бухгалтерии за обратный билет.

К сожалению, я не запомнил его имени. Спасибо ему огромное!

По приезде домой пришлось-таки перечитать все публикации об этом месте. В ходе работы я понял, почему директор не отвечал на прямые банальные вопросы. Если бы я потрудился подготовиться, то и разговор сложился бы удачнее. С наскоку я набрал много материала, но разношерстного, и скомпоновать его в одну статью было проблематично, в итоге ее так и не опубликовали.

Эта первая поездка навсегда изменила мое отношение к жизни. В моем рюкзаке поселились: сухой паек, спички, не одна шариковая ручка с блокнотом, теплый свитер, даже если жаркое лето… Одеваюсь теперь, чтобы «и в пир, и в мир, и в добрые люди».

Мне приходилось пешком проходить по двадцать километров до жилья, и ночевать в стогу прямо в поле. Это совсем не романтично – сено колется, там полно насекомых, могут быть мыши. Зато в поле, в лесу ночью намного безопаснее, чем в ночном мегаполисе.

Изменилось само определение комфорта. Я всегда радуюсь, если есть проходимые дороги и открытые маршруты. Если есть регулярный транспорт. Если на вокзале есть отопление и туалет, а в аэропорту – кафе. Если работает мобильная связь и есть интернет – это вообще рай!

Но еще важнее – ответственные люди с принимающей стороны. Которые не только выполнят свою работу – оптимально распределят время и покажут максимум, – но и окажутся радушными хозяевами. И если все договоренности в силе, а люди оказались отзывчивыми, значит, поездка удалась.

Саша Койдан

Рейтинг статьи: 0


вернуться Версия для печати

115172, Москва, Крестьянская площадь, 10.
Новоспасский монастырь, редакция журнала «Наследник».

«Наследник» в ЖЖ
Яндекс.Метрика

Сообщить об ошибках на сайте: admin@naslednick.ru

Телефон редакции: (495) 676-69-21
Эл. почта редакции: naslednick@naslednick.ru