Почем тайна?

 

Палыч открыл дверь сразу. Буркнул: «Проходи», – и сам первым прошел в комнату. Я два месяца не был у Палыча и ожидал немного другой реакции. А он обернулся, посмотрел на меня, покачал головой и сказал:

– Бытовая мистика.

– Какая-какая мистика?

– Да бытовая. Тайны нашей обыденной жизни.

– А при чем здесь я и бытовая мистика?

– Очень просто. С утра я нашел книжку Мирче Элиаде «Аспекты мифа», которую ты мне дал почитать полгода назад, а я практически сразу ухитрился ее потерять в собственной квартире. В полдень я встретился в метро с Сашкой Зверевым, твоим другом. А через несколько часов продавец DVD ни с того ни с сего стал мне активно предлагать диск с твоей любимой Одри Хепберн. И тогда я понял, что кое-кто, кто у меня не был два месяца, сегодня ко мне придет.

Мне слова Палыча понравились, но я чувствовал – ему есть что сказать, и решил поддержать тему:

– И чего ты так со своей бытовой мистикой валандаешься? Тебе что, других тайн не хватает? Их на каждом углу вон сколько навалено.

Палыч, казалось, только и ждал этого слова.

 – Ты здорово сказал: навалено! Ведь разве может быть настоящая тайна навалена? Это все наше общество потребления – вначале с помощью разума решило расколдовать мир, извести из него тайну, а затем докумекало: тайна – прекрасный товар.

– В смысле – товар?

– Еще какой! Этот товар прекрасно продается и покупается. Зайди в книжный магазин – целые отделы эзотерической литературы. Стотысячные тиражи газет типа «Тайная власть». Все завалено тайнами. А в любой газете тетя Глаша Гасан-оглы, потомственный халдейский маг в седьмом поколении, обещает тебе отворот-приворот, а после этого снимает венец безбрачия. А если тетя Глаша особо продвинута, то она и школу магии и астрологии возглавит и продаст тебе такой таинственный образовательный продукт – просто закачаешься. А по телевизору? Битва экстрасенсов!

– Да там целый мистический канал...

Тема серьезно захватила хозяина. Поэтому я сам поставил чайник, заварил чай. Неспешно разлил его в чашки. Достал варенье из холодильника и только после этого спросил:

– Ты считаешь, тайна не должна продаваться?

– С одной стороны, да, – Палыч снова завелся с полоборота. – В Евангелии четко сказано, что произошло, когда Симон волхв, восхищенный чудесами апостолов, попросил, чтобы его за деньги наделили такими же способностями. Ну, и ты помнишь, чем закончилась продажа индульгенций – отпущение грехов за деньги – для католиков.

– Ты сказал, это – с одной стороны... – тут я сделал большой глоток чаю и подвинул к Палычу его кружку.

– Ну да. А с другой... Есть два вида тайн. Нельзя торговать тайной мистической, тайной, связанной с миром божественным. На протяжении тысячелетий человек умел стоять перед подобной тайной, жить с ней, не продавая. Правильное отношение к тайне облагораживает. А в случае с христианскими таинствами просто ведет к спасению.

– Согласен.

– Но есть другой вид тайн – тайны рук человеческих. На них ничего нельзя выстроить. Рано или поздно тайное становится явным. И тогда все построенное на тайном рушится. Чем больше тайн у человека, тем более он уязвим.

– Ну да, тут хочешь не хочешь обрастешь враньем...

– Кроме того, сам понимаешь, любая тайна может превратиться в товар. Чем круче владелец, тем дороже товар. Для любого государства нормально свято хранить свои тайны и одновременно пытаться их выкрасть или купить у государства-соперника.

– Спасибо, Палыч, разъяснил. А ты все-таки чай-то пей. А то ты как-то таинственно сегодня его игнорируешь.

Палыч наконец последовал моему примеру. Допив свой чай, он снова наполнил кружку и спросил:

– Ты вот сколько раз в жизни пил чай?

– Несколько тысяч – точно.

– А какие-нибудь из них помнишь?

Я немного задумался, сделал глоток и ответил:

– Да, помню. Ну вот, например, я как-то ехал на студенческую практику на металлургический комбинат. И всю ночь за чаем проговорил с моим соседом по купе. Парень только что вышел из зоны и делал все возможное, чтобы туда не вернуться… Понятно, что я этого парня больше в жизни не видел. Но стойкое ощущение, что эта встреча произошла не случайно, не оставляет меня и сейчас.

– Теперь ты понимаешь, чай – это не только напиток, это еще и встреча, и разговор.

– Палыч, дальше не продолжай. Я все понял.

– Это – бытовая мистика! – сказали мы оба.