Наследник - Православный молодежный журнал
православный молодежный журнал
Контакты | Карта сайта

Кризис предметного образования

Как известно, в состоянии гипноза взрослый человек способен выдать номер запорожца, который стоял в его дворе, когда ему было три года. Мозг словно биологический многомедийный черный ящик, включающийся еще в утробе матери и продолжающий записывать всю доступную информацию, пока не закончатся батарейки. Вал информации, которая ежедневно обрушивается на среднего городского человека, беспрецедентен. На всех доступных глазу поверхностях информативные изображения: телевидение, интернет, книги, этикетки на одежде и продуктах, рекламные изображения и политические лозунги на стенах и стендах, дорожные указатели, номера автобусов и машин, назаборная живопись, бесконечные СМС-ки и игры на мобильном. Мы постоянно слышим рекламу, объявление двадцати станций в метро, из которых нужная – лишь одна, разговоры соседей по толпе, музыку, бытовые шумы города (рассказывающие, например, с какой стороны на нас надвигается машина), радио, не очень-то необходимые телефонные звонки. Все это и еще много такого, чего мы просто не замечаем, вбирает в себя и анализирует наш мозг, хотим мы того или нет.

Сколько информации проносится через органы чувств студента с момента пробуждения до момента входа в аудиторию? Можно ли требовать от него такой же восприимчивости к сдержанным и не разукрашенным ярким видеорядом словам лектора, которая была нормой всего двадцать лет назад? Как современные информационные технологии деформировали классическое предметное образование? Почему люди без образования порой оказываются мудрее своих образованных сверстников?

В целом преобладающая сегодня предметная система образования – производная промышленной революции и эпохи просвещения. Кен Робинсон, специалист по образованию, приводит любопытное сравнение школы с заводом. Отдельные предметы соответствуют разделению технологического процесса на производстве. Классы для каждого предмета подобны фабричным цехам для разных этапов производства. Дети в классах рассортированы по возрасту. Они получают знания по единой для всех программе вне зависимости от индивидуальных склонностей и способностей. Существует система классификации продукта – оценки. Занятия заканчиваются по звонку, как и трудовой день на фабрике. Как и в любом промышленном производстве на выходе есть определенный процент брака – двоечники, второгодники и те, кто школу не закончил.

Такая система при многочисленных плюсах имеет ряд недостатков. Во-первых, система хороша лишь для тех, кто вписывается и подстраивается под ее критерии успешности, и никак не учитывает интересы так называемых «особо одаренных» (в данном контексте это крылатое выражение должно звучать двояко). Во-вторых, она оторвана от современной науки, как, впрочем, и от любой другой жизненной практики. Научные открытия попадают на школьную парту спустя сотню лет после их совершения, а вчерашние школьники, попадая в институт, очень часто слышат: «Забудьте все, чему вас учили в школе!».. В-третьих, предметная система в ее сложившемся на сегодняшний день виде ориентирована на заучивание фактов, часто разрозненных, а не на организацию мышления.

То, что мы знаем сегодня как советскую систему образования, зародилось в условиях контролируемой информации. С одной стороны, не всякую книгу можно было купить в магазине, с другой – взгляд вперед не преграждали полуголые красотки на рекламных щитах. Были другими и информационные технологии. Тогда нельзя было присесть на лавке в сквере с переносным электроприбором размером с калькулятор и почитать свежие отчеты научной конференции, проходящей на другой стороне земли. Если в условиях контролируемой информации университет и образование были привлекательным окном в мир, то в эпоху бесконтрольной информации университет и образование нередко отнимают время, которое можно было использовать для познания мира с помощью современных возможностей.

Общепринятая предметная система образования в свое время была прорывным шагом, но все меньше соответствует современным условиям. Как уже говорилось, ее основным принципом были раздельные дисциплины и ориентация на запоминание фактического материала по каждому предмету. Сегодня количество школьных дисциплин растет, фактическая информация стала так доступна, что люди скорее нуждаются в навыке ее структурирования, чем запоминания, емкие носители информации общедоступны, и у человечества возникает соблазн переложить мыслительные усилия на искусственный интеллект так же, как в свое время мускульные усилия были переложены на плечи машин. Обязательные студенты и школьники, теряют здоровье и время для жизни: нужно много времени и сил на то, чтобы обрабатывать огромные массивы учебной и фоновой информации, а нерадивые - последнюю возможность что-то выучить самим: нет смысла самим писать убористым почерком шпоры из толстых книг, если их можно скопировать у кого-то в несколько кликов или получить подсказку через наушник мобильного телефона.

В мире выработалось, по крайней мере, два вида приспособления предметной системы к изменившимся условиям. Западный подход можно условно назвать «узко и глубоко». На школьном уровне заметно снижаются требования к ученикам, а вся система в целом направлена на суперспециализацию (которая, по словам П. Т. Шардена, убивает). Поэтому в школах ребенок выбирает лишь несколько дисциплин, которые желает изучать и которые определяют профессиональную судьбу человека, а выпускник вуза может быть специалистом по позднему Мандельштаму и ни йотой больше. Современный российский подход – «мелко и широко». Универсальность советского образования, бывшая предметом гордости, в нынешних условиях выродилась в поверхностность. Это особенно заметно в вузах, когда преподаватели и студенты обмениваются не реальными знаниями, а их знаками: студент приносит знак курсовой работы (пачка листов с текстом, правильно оформленным заглавным листом, внешне очень похожая на настоящую работу), а преподаватель ставит знак в зачетке.

Предметная система образования продолжает успешно работать в Китае и Индии, где молодые люди проявляют настоящую жадность к знаниям, и куда она пришла сравнительно поздно. Китайцы составляли 70 процентов на курсе подготовки иностранцев к университету UCL, где я учился, и были похожи на компьютеры, знавшие все ответы. И в этом знании была особенность. Йен Хао, мой напарник по лабораторным работам, с трудом разбирался в сути экспериментов (это делал я), но молниеносно считал по формулам результат. Так мы кооперировались.

 Кризис образования наблюдается во всем мире. Везде он имеет свои формы и свои извращения, но проблема везде стоит достаточно остро: где-то дети стремительно тупеют и жиреют, где-то, умнея, зарабатывают сколиоз и близорукость к тринадцати годам. Везде ищут выходы. Посмотрим, какими   они могут быть. 

Рейтинг статьи: 0


вернуться Версия для печати

115172, Москва, Крестьянская площадь, 10.
Новоспасский монастырь, редакция журнала «Наследник».

«Наследник» в ЖЖ
Яндекс.Метрика

Сообщить об ошибках на сайте: admin@naslednick.ru

Телефон редакции: (495) 676-69-21
Эл. почта редакции: naslednick@naslednick.ru