Великий проект, или Технология выживания России в XXI веке

Василий Пичугин

Без этих 16-ти книг, изданных монахами Оптиной пустыни в середине XIX века, современной России не обойтись

Ответ читателю

Современный читатель, который знает, как ежемесячно издаются тысячи всевозможных книг, который видит православные книжные магазины, забитые духовной литературой, в том числе и творениями святых отцов, может задать резонный вопрос: а нам-то что до «великого» проекта – до каких-то 16 книг, изданных в середине XIX века? Вполне вероятно, что он даже признает Православие как важное культурное наследие, но, по словам современного читателя, – сейчас же на дворе XXI век!

Ответ современному читателю достаточно прост. Если Россия хочет выжить в XXI веке и остаться при этом самой собой, то без этих 16 книг ей никак не обойтись. Россия не может существовать без монастырей. Монастырь – ее духовный архетип, школа на пути в Царство Небесное, в небесный Иерусалим. А жизнь духовная ни одного монастыря не может быть налажена без глубокого усвоения монашествующими этих книг.

Монастырь на Руси – это и университет, так как именно монастырь задавал основные направления просвещения с позиции Православия, и предприятие – образец взаимоотношений внутри любого коллектива (от армейской роты до государства), на котором «производилась» одна из уникальных русских «технологий» – русский аскетизм. Благодаря последнему даже формально атеистический Советский Союз достиг феноменальных успехов – достаточно вспомнить победу в Великой Отечественной войне (разрушив же монастыри, советский строй подрубил сук, на котором сидел, – каждое следующее поколение советских людей все меньше хотело отдавать, а все больше получать… Результаты последнего известны). Но, конечно же, монастырь – это прежде всего молитва, молитва о живых и умерших, молитва о делах прошедших и делах нынешних.

Нетерпимое положение

Летом 1846 года в Калужской губернии, в дворянском имении Долбино, принадлежавшем  великому  русскому мыслителю Киреевскому, гостил духовник его семьи  Оптинский старец преподобный Макарий.

Предыдущий год и начало 1846-го для Ивана Васильевича Киреевского и его супруги Наталии Петровны выдались сверхтяжелыми. За этот период ушли из жизни  несколько дорогих им людей, среди них – и трехлетняя дочь Катя.

Старец Макарий чем мог пытался утешить своих духовных чад.  Он постоянно приводил примеры из творений святых отцов, чьи труды знал в совершенстве. В ходе общих разговоров вышли на тему острой нехватки хороших книг на русском и церковнославянском языках, наставляющих в христианской жизни. Так получилось, что жемчужины святоотеческой аскетической литературы в России почти не издавались (некоторые даже не были переведены с греческого и других восточных языков, а переводы других были утеряны) и были практически неизвестны основной массе монахов и мирян.

Подобное положение вещей было нетерпимо. Российская империя,  практически единственное на тот момент независимое православное государство, главная хранительница сокровищ Православия, фактически не имела доступа к одной из важнейших частей православного Предания – святоотеческой литературе. Именно православное Предание через святоотеческую литературу,  по сути, задает взгляд Православия на окружающий мир. Без этого можно было даже и не мечтать о построении собственной оригинальной школы, оригинальной науки. И процесс поглощения русской культуры западноевропейской был бы только вопросом времени.

Промыслительно, что и у старца Макария, и у Киреевских были переводы святоотеческих трудов. У преподобного Макария хранились переводы, выполненные самим преподобным Паисием Величковским, который в середине XVIII века, собственно, и начал процесс перемещения святоотеческого наследия в Россию. Он совершил паломничество на Афон, где сумел найти драгоценные рукописи творений святых отцов, и начал грандиозный культурный проект – их перевод. Семье Киреевских переводы святоотеческих творений достались от их первого духовника, иеромонаха Новоспасского монастыря старца Филарета (Пуляшкина). Так получилось, что именно он и благословил Киреевских перед своей кончиной окормляться у преподобного Макария.

Святой о святых

Опыт совместной деятельности у Киреевских и их духовника уже был. В предыдущем 1845 году Иван Васильевич Киреевский помог напечатать старцу Макарию в журнале «Москвитянин» житие преподобного Паисия Величковского. И супруги не сомневались, что при переводе святоотеческих творений необходимо не только отличное знание древних языков, но и реальный опыт подвижнической жизни. Поэтому и духовно, и практически возглавить подобный проект было под силу только старцу Макарию.

В результате этого согласия за 15 лет под руководством старца Макария было издано 16 книг, из которых пять – на русском языке, одна – и на славянском, и на русском, остальные десять – на славянском. Среди этих книг – жемчужины святоотеческой аскетической литературы: труды преподобных Исаака Сирина, аввы Дорофея, Иоанна Лествичника, Максима Исповедника, Феодора Студита, отцев Варсонофия и Иоанна, Симеона Нового Богослова.  И если книга преподобного Исаака Сирина предназначена опытным подвижникам благочестия, то книга преподобного аввы Дорофея доступна любому монаху и мирянину. Эти книги получили все академические и семинарские библиотеки, все епархиальные архиереи, ректора и инспектора духовных академий и семинарий, лавры и все общежительные русские монастыри, многие славянские обители на Афоне. 

Участники

В этой уникальной издательской работе объединились  самые яркие представители православной интеллектуальной элиты того времени: сам митрополит Московский Филарет; духовные цензоры – профессор Московской духовной академии, философ протоиерей Федор Алексеевич Голубинский, основатель русской теистической философии; инспектор Московской духовной академии архимандрит Сергий (Ляпидевский), в будущем митрополит Московский; профессор Московского университета, поэт, историк и филолог Степан Федорович Шевырев; Константин Карлович Зедергольм, сын лютеранского пастора, магистр в области древних языков (впоследствии перешел в Православие, принял монашеский постриг и стал иеромонахом Оптиной пустыни отцом Климентом).

Непосредственно в Оптиной у преподобного Макария были не менее замечательные помощники: будущий знаменитый Оптинский старец, тогда иеромонах,  преподобный Амвросий; монах Ювеналий (Половцев), бывший артиллерийский офицер, будущий наместник Александро-Невской и Киево-Печерской лавр; будущий архиепископ Литовский и Виленский  монах отец Лев (Кавелин); также бывший офицер, будущий архимандрит Леонид, наместник Троице-Сергиевой лавры, виднейший церковный историк и писатель.

Несколько лет за то, чтобы слышать

Эта работа потребовала колоссальных усилий – и духовных, и интеллектуальных. По сути, перевод святоотеческих творений на русский язык для людей XIX–XX веков был сделан таким образом, чтобы показать  предельную актуальность святоотеческого предания как для этого времени, так и для всех времен. При подобном переводе требовалось сделать труды святых отцов максимально доступными, но при  этом нисколько не утерять всей духовной глубины переводимого. Основная тяжесть в этой работе, безусловно, легла на плечи  преподобного Макария. В житии святого архимандрит Леонид (Кавелин) так описывал его деятельность: «Для сих занятий все вышеупомянутые лица ежедневно собирались в келии старца, который не прекращал своих обычных занятий с братией и приходящими… тем не менее принимал самое деятельное участие в сих занятиях: можно утвердительно сказать, что ни одно выражение, ни одно слово не было вписано в отсылаемую в цензуру рукопись без его личного утверждения… Деятельность его в этом отношении была поистине изумительна: старец, одаренный от природы живым энергическим характером, в этих занятиях точно забывал себя, почасту жертвуя для них тем кратким отдыхом, который был очевидно необходим его утружденному и немоществующему телу. Но зато как щедро были награждены мы за малые труды наши! Кто из внимающих себе не отдал бы несколько лет жизни, чтобы слышать то, что слышали уши наши: это объяснения старца на такие места писаний отеческих, о которых, не будь этих занятий, никто из нас не посмел бы и вопросить его…»

Хранителям Великого проекта

В современном мире, где количество природных ресурсов стремительно уменьшается, наилучшие шансы будут иметь те народы, которые в массовых масштабах сумеют освоить технологию аскетизма, то есть сумеют сократить свои потребности и кроме того будут иметь свою идею. Только настоящая идея дает народу силу.

 Для России эта идея известна – идея Святой Руси, идея Третьего Рима, последнего оплота истины в современном мире. Обе эти идеи зиждятся  на православном аскетизме. И если сейчас мы с ужасом видим, как ведут себя в Новом Орлеане «свободные», «демократичные» американцы, то лет через 10–15 после массовой обработки населения программами типа «Последнего героя» и «Слабого звена» мы получим свой отечественный Новый Орлеан. Когда перед новой реальной угрозой мы не сможем сплотиться, а начнем каждый по одиночке спасать свою шкуру, уничтожая на пути «спасения» все встречающиеся «слабые звенья».

Поэтому аскетизм (помощь ближнему, жертва собственными интересами ради интересов общества) потребуется в XXI веке и от простого труженика, и тем более от самого высокого начальства. Без аскетичного начальства, аскетичной элиты шансы у России в XXI первом веке минимальны.

«Война – мера всех вещей», – сказал еще древнегреческий философ Гераклит. В современном мире идут войны самых разных типов: «классические», экономические, идеологические, демографические... Но главная война, которая бушует в этом мире, – это война духовная. И наши противники это прекрасно понимают. К сожалению, большинство наших соотечественников имеет об этом слабое представление, в их умах господствует представление о «классической» войне – с танками, пушками, ракетами. Духовная же война – война добра со злом – имеет свои законы. Эти законы прекрасно изложены  святыми отцами. Для нас сделали их доступными деятели Великого проекта. И если мы хотим выжить в надвигающихся испытаниях, то мы должны стать творческими хранителями и продолжателями этого проекта.