Наследник - Православный молодежный журнал
православный молодежный журнал
Контакты | Карта сайта

Не головой, так руками

№ 8, тема Труд, рубрика Профессия

Вы когда-нибудь видели, как крепкие мужские руки подхватывают пахучие смолистые бревна, как на глазах рождается колодец избы, ее светелка? Все при этом – чудо: и мерное “раз-два-три”, и пляска топорика, и капли пота на спине, и упорство и радость строителя. “Строитель” — созидатель, творец. Так толкует словарь. Сруб отстоится до весны: ссохнутся бревна, крепче насядут друг на друга. Станет стройным, – то есть статно сложенным, слаженным. Перенесут его на фундамент. Закатают крышу, прорубят окна, сложат печку, пристроят завалинку. Встанет дом. Строение. Строитель введет в дом хозяйку. Пригласит гостей. Настроит-наладит гармонь или гитару. Стройно споет с родными-друзьями. А потом будет устраивать жизнь. Строить отношения. Недаром древний русский глагол “строить” такой желанный для слуха. Ведь его сердце, его корень – слово “Троица”, нераздельный Союз Бога Отца, Сына и Духа Святого. Непостижимое Единство. Строить… Кто строит? Человек. Никто больше в целом мире не делает этого осознанно. Один он. Гармония человеческих отношений – замешанное на добродетели согласие, верх гармонии – согласие не двоих, а троих. Согласие в желаниях, действиях, мыслях, целях. В слове “строить” – жажда гармонии. Идеальная поэтика творчества, которую всегда можно приложить к любому делу. Строить – посвящать Троице, полагать Ее основанием дела. Жажда такого строительства сокровенно заложена в каждом человеке…

Лада Панишева

Они не боятся жизни

 – Дмитрий Валерьевич, какие специальности  ребята у вас получают и как потом устраиваются в жизни?

– Во-первых, у нас есть и нереставрационная специальность – это столяр по производству художественной мебели.

Наша основная специальность – реставраторы деревянного зодчества. С этого года мы набираем еще и группу реставраторов произведений из дерева. По поводу таких специалистов нам даже звонят из кадровых агентств и сразу готовы предложить ребятам неплохие деньги: 400–500 долларов – это стартовые.

Есть еще специальность для девочек – реставрация лепных изделий и покрасок.

– А эта специальность сейчас востребована?

– Очень. В Москве больше каменных зданий, чем деревянных. И наших ребят охотно берут на реставрационные работы, даже в Кремль. Их  с удовольствием приглашают работать и за границу –  школа у нас хорошая, иностранцы это ценят.

Кроме того, мы ведь не только реставрируем, но и новые проекты создаем: дома, бани в традиционном стиле. И ребята работают на специально созданном производственном участке «Свияжск». Здесь они создают так называемые малые формы: беседки, скамьи, качели – все это со знанием дела и по старинным технологиям, то есть все топором и из бревна. Они участвовали в программе «Мой двор, мой подъезд», сейчас строят площадки в детских садах. Уже в процессе обучения ребята понимают важность и востребованность своего труда.

– Работа ребят оплачивается?

– Да. Но мы настоятельно рекомендуем им тратить эти деньги на свой собственный инструмент. Это вещь сейчас дорогая. И за время учебы многие ребята уже обзаводятся очень хорошим арсеналом электро- и бензоинструмента.

Кроме того, работа в «Свияжске» развивает их и в плане предпринимательской активности. Кто-то выдвигается в процессе работы, то есть, проявляя определенные качества, начинает руководить бригадой, часто они берут на себя и менеджерскую работу – сами находят заказы, которые выполняют всей бригадой.

Тут неподалеку есть Центр экономики, культуры и образования, с которым мы стали сотрудничать, наши ребята изучают там основы предпринимательства. И к концу обучения они уже социально адаптированы и готовы к встрече с жизнью.

А это ведь сейчас большая проблема. Часто бывает так, что после обучения молодой человек ни к чему не готов.

– Ну да, он привыкает 10–15 лет учиться, учиться…

– Да, причем беспредметно. И начинает бояться жизни и работы, а когда он работает уже во время учебы… Школа в последнее время стала очень беспредметной. Раньше мальчишек учили очень важным для повседневной жизни вещам на уроках труда. Сейчас у девчонок еще есть домоводство, а у ребят труд заменили информатикой, которую и так каждый из них прекрасно знает. Но ведь для каждого живого человека важно знать качество реального употребляемого предмета: потрогать его руками, понять, как он устроен, знать, как располагаются волокна в дереве, чем вообще металл отличается от дерева, как и с каким материалом можно работать… Не говоря о том, чтобы самому сделать какое-то устройство.  Теперь же здоровые парни уходят из школы, ничего этого не узнав.

 

«Сделайте с ним что-нибудь!»

– Тут есть еще один момент. Ведь часть людей приобретает какие-то знания через голову, а остальные (по нашему опыту, их очень много) – через руки. И многие ребята, которые к нам приходят, в школе совершенно неуспешны – это, как правило, троечники и даже двоечники. Там на них давно махнули рукой и дружно решили, что из них в жизни ничего не получится. Несколько лет назад одна женщина привела к нам сына, говорит: «Сделайте с ним что-нибудь! У меня уже руки опустились – он просто ту-пой!» Сейчас этот мальчишка  - гордость и радость нашего отделения, у него золотые руки, а какая светлая голова!

Приход сюда для многих ребят – настоящее спасение. Здесь они начинают свой путь заново – через рукоделание. И идут не от знания к предмету, а наоборот. Если парень видит, что для изготовления какой-то детали ему нужно знать устройство и принцип работы станка, то ему приходится с этим разбираться. Здесь у ребят возникает насущная, осознанная  потребность в приобретении знаний. И они с интересом принимаются изучать физику, химию… У нас был такой случай: ребятам дали задание построить беседку, но на этапе проектирования они вдруг столкнулись с неразрешимой проблемой – не могли поделить окружность на шесть частей. Я им говорю: это же геометрия 5-го класса! Они только плечами пожимают. Думали-думали, наконец сообразили поделить окружность эмблемой «мерседеса» – на три части, а потом еще раз на три тем же способом.

- В этом году много абитуриентов ожидаете?

- Сейчас все меньше и меньше ребят приходит. Этому две причины. Первая – демографическая (сейчас должны поступать дети 90-го года рождения – самое начало перестройки, когда была очень низкая рождаемость). Во-вторых,  школы сейчас получают финансирование на каждого ученика, и их благосостояние напрямую зависит от количества учащихся. И они всеми правдами и неправдами стараются дотянуть учеников до 11-го класса…

- А вы принимаете с 9-го?

- Да.

- А иногородних ребят берете?

- Берем. В этом году к нам поступил парнишка с Кижей. Но у нас нет общежития, и ребятам самим нужно решать вопрос с жильем.

 Живая практика

- А сами за пределы Москвы выезжаете? Ведь в России столько удивительных памятников деревянного зодчества…

- В последние годы мы возим ребят в Архангельскую область. Там мы восстанавливаем деревянный храм Преподобного Александра Свирского (кстати, в этом году будет праздноваться 500-летие этого святого), сотрудничаем с Кенозерским национальным парком и местной церковной общиной. И в этом видим свою воспитательную задачу: ребята, попадая в совершенно иную среду, живут другой жизнью и начинают чувствовать это своеобразие ушедшей жизни, а те, кто попродвинутее, понимают, что они наследники этой жизни и имеют к ней какое-то отношение. Здесь очень многие вопросы для них обостряются. А это в подростковом возрасте очень важно для закладки базовых понятий. Две-три недели, которые они проводят на Севере, порой бывают важнее, чем годы обучения в Москве. Город – среда противоречивая…

Но мы и в Москве разработали кое-какие формы живой практики, сотрудничаем со многими храмами. Главное, что стараемся привить, – понятие важности таких общественных работ. В наше время ведь повсеместно говорится, что любое шевеление пальцем должно приносить материальную выгоду. И во многих учебных заведениях так и учат - любое предпринимательское движение оценивать с точки зрения прибыли.

– Ребята охотно берутся за такую работу?

– Ну, конечно, по-разному – у них неодинаковый стартовый багаж. Правда, это не значит, что ребенок из православной семьи охотнее возьмется за дело, чем любой другой. Часто бывает, что парень, впервые столкнувшись с вопросом веры только у нас, вдруг так ею проникается (ведь для него все это – новое, это открытие, к тому же его собственное), что он семимильными шагами опережает тех, кто рос в этом с детства.

 

Этот город был бы чудный!

– Дмитрий Валерьевич, а сами Вы где учились?

– В строительном институте. И тоже понимаю, что я, к сожалению, не учился. И слава Богу, что после учебы я пришел на завод – на самое такое «предметное» место, где нужно было проявлять конкретные знания, работать с конкретным материалом и конкретными людьми. Причем с самыми конкретными – там были солдаты и зэки. И у меня сразу произошла встряска, и пришлось наверстывать упущенные знания.

– А как Вы пришли к реставрации?

– Это были перестроечные годы, время всплеска интереса к истории. И на волне этого интереса я попал в экспедиции Общества охраны памятников. И когда стало понятно, что это – более интересное дело, чем железобетонные конструкции, я переквалифицировался.

В советское время у нас практически не было реставрационных учебных заведений. Московский архитектурный институт (МАрхИ) – это хорошая школа, но она выпускает специалистов высшего уровня, они делают проекты, но сами-то не работают. Поэтому у нас всегда был разрыв между тем, что люди проектируют и тем, что получается в реальности. Непонятно, кто эти замыслы будет осуществлять. Были единицы – бригады самородков, которые пронесли это мастерство через поколения, от своих отцов, дедов. А сейчас и их нет. Но если бы на те деньги, что сейчас выделяются в Москве на восстановление культурных объектов, делать действительно реставрацию, это был бы такой город – чудный! Деньги есть, проекты есть, а саму работу исполнить никто не может. И берут чуждые западные технологии, по которым хоть что-то можно сделать. Как правило, памятник разрушается и на его месте строят нечто совершенно новое, разрисовывая стены «под старину». И получается такой кошмар, такие невероятные формы, уродующие вид целых площадей в центре города. Так вот, у нас есть далекая цель и надежда – стать реставрационным образовательным центром.

Беседовала Наталья Ермилова

 

Тузов Дмитрий Валерьевич

Заместитель директора строительного колледжа №26, руководитель отделения реставрации памятников деревянного зодчества.

Рейтинг статьи: 0


вернуться Версия для печати

115172, Москва, Крестьянская площадь, 10.
Новоспасский монастырь, редакция журнала «Наследник».

«Наследник» в ЖЖ
Яндекс.Метрика

Сообщить об ошибках на сайте: admin@naslednick.ru

Телефон редакции: (495) 676-69-21
Эл. почта редакции: naslednick@naslednick.ru