Наследник - Православный молодежный журнал
православный молодежный журнал
Контакты | Карта сайта

Постоять за себя

До девяти лет я росла в тихом городке на берегу Волги. Общий двор, много друзей, любящая бабушка. Я, конечно, шалила, как и все дети, но  не была разбалованной, слушалась старших, хотя меня никогда не наказывали.

Родители работали в Москве, собирали деньги на квартиру. Когда квартира была наконец куплена, все сильно переменилось. Нам пришлось переехать в Москву. Мой отец, с которым до сих пор я виделась еще реже, чем с мамой, -  очень импульсивный, эмоциональный человек, широкая натура, и мама тоже. А я по натуре очень спокойная, наверное, в бабушку, и мне было непросто с родителями, на которых я так не похожа. У отца была одна идея фикс: ребенка надо строго контролировать. Он стал рьяно меня воспитывать, почти что дрессировать, требовать абсолютного послушания. Я доверчиво впитывала все, что он мне говорил. Но мои родственники до сих пор ужасаются, вспоминая, как наблюдали это «воспитание», приезжая к нам в гости пока не сделала уроки, из-за стола не встанешь. Вставать утром во столько-то, ложиться во столько-то, никуда кроме школы не ходить и так далее. У меня не было социальной адаптации в новом городе, не было друзей, я одиночкой сидела дома на 15 этаже. Только летом на Волге все было, как раньше: прогулки, любимые друзья и свобода, которую я, впрочем, не использовала во вред себе.

Мама пыталась вмешаться в процесс отцовского воспитания, но он не особенно ее слушал, они часто и громко ругались,. Для меня, восприимчивой и мягкой девочки, это было ужасно. Я не могла слышать их ссоры, плакала и переживала.

В 12 лет мы переехали в новый район Москвы, папа стал ходить в храм и резко подобрел. Я сама искренне восприняла Православие, начала молиться. Конечно, я сильно отличалась от одноклассников, одевалась очень скромно,  не гуляла в компаниях, не курила. В общем, была белой вороной. Папа не пытался адаптировать меня в их среде, а наоборот, усиливал мои отличия от них. Просто поговорить с мальчиком – грех, отстричь длинную косу – грех, носить юбку не до пола или брюки – тем более. Сама по себе я не забитый человек, у меня нет стремления одевать на себя бесформенную одежду, но в тот момент я очень восприняла все эти ограничения, для меня они были воплощением чего-то очень светлого, чистого. Так часто бывает у неофитов.

После школы осуществилась моя мечта: я попала в православную среду, поступила в православный вуз. Наконец началось настоящее общение, у меня появились друзья. Наши ребята периодически ездили куда-нибудь загород, по святым местам, но отец мне не разрешал даже сходить в гости к подружке, не то что поехать с ними. Он продолжал допрашивать меня, с кем это я говорила сейчас по телефону, ограничивал в деньгах, требовал прийти ровно во столько-то домой, то есть полностью контролировал, хотя я уже повзрослела. И пользовался тем, что я не люблю врать и ничего не утаиваю. Мне не нравилось, что меня так допрашивают, ведь я ничего плохого не делала. Но в голове твердо засело: я должна слушаться. Отец мог пилить меня часами за малейшую провинность, когда у меня уже немели руки-ноги сидеть и слушать его. К тому же это обычно происходило перед сном, и у меня уже захлопывались глаза, пока отец успокоится и перестанет меня отчитывать. На исповеди я постоянно каялась батюшке в непослушании, хотя теперь понимаю, что была идеально послушным ребенком. Мне внушалось, что я самая плохая и не могу сама ничего решать за себя, просто не имею права делать что-то так, как хочу.

Первый всплеск моего протеста произошел на 3 курсе института. Мы должны были ехать в однодневную паломническую поездку. Естественно, я не могла поехать, не спросив папу. «Можно я поеду? Мы едем всем курсом» – «Нет, нельзя» – «Почему? Что в этом плохого? Ребята же православные» – «Нельзя и все». И тут я сорвалась впервые в жизни, начала плакать и кричать, почему же мне ничего нельзя.  Но он стоял на своем – и в результате я не поехала! Я могла сделать наперекор, но не захотела. Проплакала несколько часов, но не поехала.

 С этого времени у меня началась страшная депрессия. Я - самое непослушное, ужасное существо на свете. У меня всю жизнь все будет плохо из-за моего отвратительного характера… И я никогда не выйду замуж, кому я такая нужна? Маминой поддержки я не чувствовала, замкнулась в своем унынии и унижении, абсолютно не верила в себя. С батюшкой, у которого я исповедовалась, у меня не было душевного контакта. Даже  священник не смог мне помочь.  И я совсем сломалась: если уж меня в храме не понимают…

Летом я снова поехала на Волгу, где всегда отдыхала душой. При этом я продолжала вести себя так, как в Москве, хотя никто меня не заставлял. Просто это было для меня естественно, хотя мои ровесники отрывались по полной программе. Но, наконец, я решилась переступить один отцовский запрет: отрезала свою длинную косу, как давно мечтала. Хотя ужасно боялась скандала. Когда я вернулась в Москву, отец был вне себя, он почувствовал, что теряет контроль надо мной.

Все стало меняться, когда я стала ходить к другому батюшке, более молодому, но тому, кто мне поверил и подарил мне веру в саму себя. Он просто спас меня от затянувшегося уныния.  Это первый человек, который, обладая авторитетом, мне сказал: «Ты должна отстаивать свою свободу, свое «я». Ты выросла и если не сделаешь этого сейчас, то всю жизнь проведешь под гнетом». И моя депрессия прошла, я вдруг расправила плечи и поверила в себя. У меня будет все хорошо, я не плохая, ни в чем не виновата. Хотя внешне все оставалось по-прежнему. Я не принялась ходить по ночным клубам, доказывая свою свободу, меня все также пилил отец. Изменилось мое внутреннее состояние, появился защитный барьер.

До этого меня, конечно, расстраивало то, что я ни с кем не встречаюсь и никогда не встречалась, хотя многие мои ровесницы уже повыходили замуж. А с кем я могу познакомиться, если в основном сижу дома? Но когда Господь дал мне уверенность в хорошем, я перестала переживать из-за личной жизни. И вот, на свадьбе подруги я встретила моего будущего мужа! Сначала я не верила, что это моя судьба, думала, что мы не подходим друг другу. Но решила положиться на волю Божию и не отвергла его внимание. Мы стали встречаться,.. Мне довольно долго удавалось скрывать наши отношения от отца.  А когда он догадался, то молчал, продолжал делать вид, что ничего не знает. Со временем папа смирился. И когда мы  поженились, он принял моего мужа в семью. Папа как-то успокоился, словно передал меня с рук на руки моему мужу.

Как на меня повлияло мое детство, воспитание отца? По натуре очень мягкая, гибкая, я научилась отстаивать свое мнение, сопротивляться, когда нужно. Это не приняло крайние формы, но теперь я умею постоять за себя. Конечно, во многом благодаря своему новому духовнику.

К сожалению не у всех подобное воспитание заканчивается благополучно.  У моей подруги, которую папа держал  не менее строго, это кончилось разгулом. Как только она уехала к бабушке в другой город, начались веселые ночи, многочисленные молодые люди.

Ксения

Рейтинг статьи: 0


вернуться Версия для печати

115172, Москва, Крестьянская площадь, 10.
Новоспасский монастырь, редакция журнала «Наследник».

«Наследник» в ЖЖ
Яндекс.Метрика

Сообщить об ошибках на сайте: admin@naslednick.ru

Телефон редакции: (495) 676-69-21
Эл. почта редакции: naslednick@naslednick.ru