Наследник - Православный молодежный журнал
православный молодежный журнал
Контакты | Карта сайта

Открытия и сокровища

Три взгляда на время и наша история

 

Заметкой о наших взаимоотношениях со временем открылась больше года назад наша рубрика. Отношение ко времени делит людей на три перемешанные между собой группы. Одни восхищены прошедшим, другие поглощены настоящим, третьи увлечены будущим. Первые заняты историей в широком смысле и в разнообразных формах. Их деятельность связана с реконструкцией прошлого в письменной, графической, музыкальной, скульптурной, архитектурной форме. Последние увлечены реальным или иллюзорным проектированием дальнего и ближнего будущего и видят себя либо гражданами этого будущего, либо героями, закладывающими его фундамент для будущих людей. Вторые живут сегодняшним днем, не соотнося себя со своим прошлым или будущим. Они пожинают в меру своего аппетита возможности настоящего, иногда даже не утруждаясь его возделыванием. Когда же возделывают и сеют, рассчитывают на скорую жатву. Примерно в такие три коробочки можно условно разложить членов большого социума. Каждая из этих групп обладает своими достоинствами и недостатками, а вместе они составляют гармоничное многоликое общество.

Эти три взгляда на время служат для сборки общественных и политических групп и сообществ. Соответственно один собирает под свое знамя консерваторов, другой – модернистов-футуристов, третий – прагматиков одного дня. Отсылка к определенной исторической эпохе собирает людей определенных взглядов и склонностей. Люди отыскивают во временной толще слой, удовлетворяющий определенным условиям и либо называют его той точкой, до которой всё было так, а после стало не так, или всё начало становиться так, но так так и не стало. И вот теперь мы снова предлагаем вернуться туда и начать всё с того места, где нас прервали. Точки в прошлом предлагаются самые различные: ельцинская эпоха, 70-е, сталинское правление, эпоха пламенных ленинцев, миг с февраля по октябрь 1917-го, имперская Россия, выступление декабристов, допетровская эпоха, дораскольное время, время последних рюриковичей, новгородская и псковская демократии, наконец, Русь до крещения… В общем, история наша предлагает точки на любой вкус. Иногда к этим точкам привязываются всерьез и искренне, иногда используют их как привлекательное знамя. За некоторые особенно блестящие периоды истории как за опорную точку сражаются самые разные, порой противоположные по направленности группы. Найдя нужную опорную точку в прошлом, одни сообщества углубляются в их изучение и реконструкцию, другие строят проекты будущего.

Группы, ставящие пристрелочные реперы в будущем – футуристы. Их задача в пределе – прорваться в будущее любой ценой. В топку этого локомотива при определенных обстоятельствах можно бросить традиции, историю, собственную биологическую оболочку. Последнюю предлагают сменить на механический более совершенный аналог представители общественного движения «Россия–2045», о котором мы писали в одном из выпусков рубрики. Ценен сам прорыв в будущее; удастся взять с собой традиции и самоидентификацию предков – хорошо, придется отбросить, как отработанные ступени ракеты, – тоже нестрашно.

В русском обществе эти охранители и футуристы редко сотрудничают, много чаще сражаются между собой. Возможно, именно это хаотическое сражение-бурление людей с разным отношением ко времени и приводит к попеременному преобладанию то одних тенденций, то других. Страна то рвется в будущее, сминая и сжигая всё мешающее, то возрождает традиции. Эти циклы были условно обозначены Владимиром Паперным в его монографии как культуры 1 и 2. В своей книге он подробно разбирает механику чередования этих культур лишь в советский период, но касается аналогичных процессов и в более ранние периоды истории. По Паперному, для футуристической культуры 1 характерен пафос сжигания, от физического до метафизического сжигания лишнего прошлого. Культура 1 – это расплавление-растекание общества, уничтожение старых структур. Культура 2 – это кристаллизация-затвердевание-структуризация, обращение взгляда в прошлое. Текучести и изменчивости культуры 1 противопоставляется моментальное затвердевание событий в истории в культуре 2. Смена этих двух культур, фундаментальное различие которых можно свести к разнонаправленности взгляда на время, и порождает особую динамику русской истории, которая постоянно пребывает в одном из двух крайних состояний. Одновременная взаимодополняющая и эффективная работа обоих подходов ко времени почти не случается. В России.

А во многих странах мира эти группы умудряются эффективно сосуществовать на одном временном поле, не раздавливая друг друга. Например, японцы как сообщество удерживают в коллективном сознании и самоидентификацию, и движение в будущее. Противоречие снимается разделением обязанностей в обществе. Охранители занимаются воспроизведением прошлого, пользуясь плодами новейших научных достижений, футуристы пробивают дорогу в будущее, подпитываясь воспроизводимой живой традицией. Находясь в силовом поле традиции, они строят будущее, ей соответствующее и с нею соотнесенное.

Приведу пример из архитектуры. Именно эта область человеческой деятельности показательна, так как находится на стыке искусства и технологии. Япония – один из признанных лидеров современной мировой архитектуры. Японская архитектура сколь современна и футуристична, столь и узнаваема. Удивительно, как, двигаясь на передней кромке мирового архитектурного процесса, можно сохранять национальное своеобразие архитектуры. В русское сознание подобная комбинация укладывается нелегко. Скорее мы мыслим современное как нечто в национальном смысле безликое и неинтересное. Как же это удается совмещать японцам (немцам, англичанам, голландцам)? Кроме небоскребов есть и традиционное японское деревянное зодчество (да, таковое есть не только в России). Памятники сохраняются в превосходном состоянии благодаря постоянному обновлению. Реставрация происходит по старинным технологиям с использованием традиционных приемов и материалов, не меняющихся уже много веков. Так в японской строительной культуре сосуществуют крайний консерватизм и столь же решительное стремление к новому. Это сосуществование двух взглядов порождает такие явления современного дизайна, как японский сад, который выглядит удивительно современно и который в то же время невозможно спутать ни с чем другим. Он японский и никакой другой.

Подобную ситуацию можно обнаружить в Великобритании, Германии, Голландии и во многих других странах: бережное отношение к традициям не только не мешает, но и способствует движению вперед.

В России между устремлениями в будущее и гармонией старинной избы ощущается какая-то непреодолимая пропасть. Кажется, нельзя работать топором, изготовленным по ископаемым образцам XIX века, и заниматься нанотехнологиями в одной и той же стране. Невозможно в стремительном темпе современной жизни следовать нелепым ритуалам позапрошлого века, вставая, когда в помещение входит женщина (хотя японцы упорно продолжают кланяться при встрече и успешно применяют в бизнесе психологические наработки самураев). Размышляя так, мы пришли к странному парадоксу последних десятилетий: в будущее не летим, прошлое не бережем. Опять пример из темы архитектуры. Последние полвека не породили в России интересной современной архитектуры в количестве достаточном, чтобы украсить наши города. И за те же полвека сгнило без должного обращения огромное количество шедевров деревянной (и не только) архитектуры. Под угрозой гибели даже всемирно известная жемчужина – Кижи. Самая интересная русская архитектура последнего полувека – бумажная, в виде макетов и графики. Самые ценные памятники народного деревянного зодчества тоже постепенно переселяются на бумагу: фотографии, обмерочные чертежи, рисунки.

Попеременное обращение коллективного взора общества то в прошлое, то в будущее разрывает преемственность традиций с одной стороны и подрывает устойчивое развитие – с другой. Идем рывками.

Рывок в будущее начала XX века стоил гигантских культурных потерь. Из повседневности и быта исчезло чувство укорененности в пространстве, редкие из окружающих нас предметов хранят теплоту рук наших прадедов, не всегда мы помним, кем были прадеды. Мы не знаем на опыте годового ритма русских праздников, каждый из которых отмечался по-своему, со своими ритуалами и блюдами. Трудно, если вообще возможно, восстановить эту ритмику жизни, если она не закладывается с детства руками бабушки и матери, а известна лишь по книгам. Всё это порождает непонимание того пространства, в котором мы живем, тех артефактов, которые рассыпали в этом пространстве наши предки. Нам сложно установить связь с нашим пространством, начать с ним глубоко работать, оно становится из нашего «этим». А потеря контакта с почвой лишает жизненной силы. Человек, лишенный корней, мало отличается от подрубленного дерева.

Периоды чрезмерной исторической рефлексии подавляют и подрывают развитие. Ведь в процессе развития тоже нужна преемственность, непрерывность. Это как бежать против эскалатора: если остановишься, то вроде стоишь, а на деле довольно быстро сползаешь вниз. Так, максималистский посыл русского авангарда 1920-х не нашел дальнейшего продолжения в нашей стране, хотя опыт развития его идей по всему миру показал их огромную плодовитость. Русский авангард – один из главных источников всей современной архитектуры и дизайна – на своей родине пресекся.

Сегодня без труда можно заметить особенность восприятия нашей истории нашими согражданами. Мы редко воспринимаем нашу историю как неделимое целое: каждому хочется что-то из нее выбросить, назвать операцией вражеских шпионов или влиянием инородных монголоидных генов. В определенных кругах бытует предельное «полосатое» восприятие истории как чередования правильных и неправильных периодов. Причем цвет полос в восприятии разных людей оказывается противоположным. Одни считают зебру белой в черную полоску, другие – черной в белую, и спору этому нет конца. К сожалению, спор имеет свойство оборачиваться из обывательской болтовни в кровавые реки.

Возможно, один из ключей к нашему будущему – восприятие нашей истории как состоявшегося факта, как целостного процесса, каждый этап которого содержит свои важные для нас открытия и сокровища. Вероятно, это поможет нам понять, что можно оставаться пассажирами одного корабля, даже если один смотрит вперед, а другой ведет бортовой журнал и отмечает на карте маршрут. Стоит позволить одним беречь сокровища нашего прошлого, другим – делать открытия нашего будущего. А косоворотка – не реверанс традиции, а удобная стильная одежда.

 

Филипп Якубчук

Рейтинг статьи: 0


вернуться Версия для печати

115172, Москва, Крестьянская площадь, 10.
Новоспасский монастырь, редакция журнала «Наследник».

«Наследник» в ЖЖ
Яндекс.Метрика

Сообщить об ошибках на сайте: admin@naslednick.ru

Телефон редакции: (495) 676-69-21
Эл. почта редакции: naslednick@naslednick.ru