Наследник - Православный молодежный журнал
православный молодежный журнал
Контакты | Карта сайта

«Вести к Богу человека нужно трепетно, с любовью и добром»

№ 18, тема Власть, рубрика Тема номера

О власти вообще и духовной власти в частности, об авторитете Церкви в современной России, о взаимодействии Церкви с государственной властью, о возможности для простого человека критиковать власть, о взаимоотношениях духовника с духовным чадом и о многом другом наша беседа с епископом АМВРОСИЕМ.

беседовал священник Максим Первозванский

Справка: Епископ Бронницкий АМВРОСИЙ Викарий Святейшего Патриарха Московского и всея Руси, председатель Комиссии по делам молодежи при Епархиальном совете города Москвы, настоятель храма Рождества Иоанна Предтечи на Пресне. (интервью было опубликовано в январе 2008 года)

– Владыка, мы обратились к Вам не только как к епископу, посвящающему много времени работе с молодежью, но и как к человеку, закончившему Академию государственной службы при Президенте Российской Федерации. Мы хотели бы поговорить с Вами о власти вообще и более конкретно – о духовной власти.

– Власть, действительно, бывает очень разная: государственная, судебная, власть денег, власть родителей над своими детьми... Я думаю, что такое деление и различие правомерны, потому что все эти виды власти имеют разные задачи, разные механизмы осуществления, используют разные средства. Вместе с тем, для блага народа эти власти должны быть, с одной стороны, юридически независимы одна от другой, а с другой стороны, дополнять и помогать друг другу.

– А власть и сила – это одно и то же?

– В России – нет. Вообще надо хорошо понимать, что возвышение российской государственности никогда не было чистым утверждением могущества. Силе, которая практически всегда была на стороне противников России, противопоставлялась Правда. Вот это отождествление с Правдой, которая является неодолимой, укрепляло дух российской государственности. И всякие ссылки на материальные, экономические, технологические преимущества противника не служили достаточным поводом для уныния, не вызывали деморализации.

– В Средние века Церковь была фактически единственным представителем духовной власти. То, что сегодня не только она обладает духовным авторитетом и властью в России, – это признак развития или упадка духовности народа?

– Петровские преобразования XVIII века привели к тому, что Церковь утратила статус независимой духовной власти. Сначала Петр устранил патриаршество и учредил Синод, в сущности одно из чиновничьих ведомств. Последующие установления вообще подорвали роль Церкви как силы, соединяющей общины, регионы и народы не по административно-государственной земной горизонтали, а по небесной вертикали.

При Екатерине II была устранена автономия церковного прихода. Престижу священства был нанесен смертельный удар, приведший сначала к сочинительству похабных сказок про попов, а затем, в 1917 году, и к физической расправе над ними.

Одновременно сама политическая власть становилась все более светской, освобождаясь от духовно-религиозного надзора со стороны утратившей всякую автономию духовной власти. Принцип разделения властей на политическую и духовную был нарушен. Все это не только предопределило одновременную дискредитацию и государства, и Церкви в глазах народа, но и привело к тому, что сам народ перестал чувствовать ответственность за чуждое ему государство.

– Почему же свое государство стало казаться чуждым?

– Как только «верхи» оставляют выполнение религиозного и государственного долга «темным низам», государственность распадается, начинается период смуты. Появляются совершенно иные, подчас очень странные «духовные» авторитеты – шарлатаны и колдуны. Возникает множество безответственных самозванцев и временщиков, готовых красивыми словами увлечь народ. Иногда эти люди искренне заблуждаются, иногда действуют очень цинично. И только тот, кто призывает народ, и «верхи» и «низы», жить по правде и сам живет в соответствии со своими призывами, оказывается реальным духовным авторитетом – духовной властью.

– А вот такой непростой вопрос: взять какого-либо средневекового юродивого, допустим, Василия Блаженного. Когда после воскресной литургии из собора выходили знатные прихожане, он кидался в них всякой дрянью, чтобы показать, что их благочестие напускное, фарисейское, что нет в них любви. Есть ли в современной церковной или общественной жизни такие явления, которые позитивно выступают с критикой существующего образа благочестия?

– Если мы обратимся хотя бы на два-три десятилетия назад и вспомним уже уходящее поколение наших бабушек в белых платочках, мы увидим, что для них быть рабами Божиими была высшая ценность. Сегодня для молодого человека уже непонятно, что значит быть рабом Божиим. Он больше ищет в Боге отца.

В то время, о котором Вы упоминаете, даже цари, проявляя жестокость по отношению к окружающим людям, в то же время испытывали благоговение перед такими рабами Божиими, перед такими юродивыми. Юродивый – это вообще особое явление в жизни Церкви и общества. Юродивые были не хулиганами, не скептиками и критиками, каких сейчас много. Это были люди-подвижники, люди-молитвенники. Попробуй-ка сейчас у нас в Москве походи босым, поживи где-нибудь на стройке да еще по ночам, как блаженная Ксения, потаскай кирпичи! Я вот таких юродивых сегодня не знаю.

И в то же время знаю довольно людей, которые со злобой готовы метать всякую нечистоту в священноначалие. Но у них нет ни святости, ни подвига. И поэтому их юродивыми в том смысле, в котором мы называем наших святых, очень почитаемых людьми, назвать нельзя.

– Что же, совсем никого обличать нельзя?

– Когда я учился в семинарии, я очень хорошо запомнил совет нашего преподавателя отца Феодосия, сейчас он архиепископ Полоцкий. Однажды я составил проповедь и в этой проповеди выступил с обличением. Мне казалось, что это будет очень актуальным и очень сильным. Я был очень собой доволен. И, проверив эту проповедь, отец Феодосий меня подозвал и говорит: «Ты знаешь, ты можешь говорить это, я тебе разрешаю, но запомни, что это опасно для тебя с духовной точки зрения. Ты не преподобный, не блаженный, не юродивый, чтобы выйти и с амвона вот так красиво заявить. А сам-то ты способен на избавление от того, что ты обличаешь в своих потенциальных слушателях?» И привел мне ряд примеров, когда подобного рода проповеди произносились и какие потом духовные последствия через какое-то время наступали для обличителей.

– И как Вы отреагировали?

– Для меня это было совершенной неожиданностью. Я, с одной стороны, как-то внутренне сначала взбунтовался, не согласился – правильные же вещи написаны! С другой стороны, я задумался и очень испугался. Но не поверить человеку, который, действительно, старше меня и духовно опытнее, я не мог. И, безусловно, я его совет принял и вычеркнул эту часть своей проповеди.

Мне думается, что, наверное, в наше время оскудения любви и умножения жестокости и порока люди настолько устают от этого негатива, что если еще начинать с обличением обращаться с церковных амвонов, то это не будет являться осуществлением нашего призвания и реализацией через нас, грешных, но поставленных на проповедь людей, власти Бога над человеком. Власти любви.

– Мы размещали у нас на форуме сообщение о том, что если кто-то хочет, может задать свои вопросы, зная, что я буду брать у Вас интервью. Девушка одна добавила вопрос: какова власть духовника над своим духовным чадом, насколько это не принижает личности самого человека?

– Духовник должен понимать, что он осуществляет не свою собственную, человеческую, власть, он ведет не к себе, он ведет к Богу. Через священнослужителей осуществляется покровительство Бога над человеком. Самая высшая власть – это власть Бога над человеком, потому что существует несоизмеримое расстояние между Богом и Его творением – то расстояние, которое Господь по Своему смирению преодолел Своим воплощением и крестной смертью.

А вести к Богу человека нужно очень трепетно, с любовью и с добром, особенно сегодня, когда навязываются в качестве норм жизни жестокость, равнодушие к чужим проблемам, грубость, надменность, ханжество и прочие вещи, которые мы ежедневно, включив телевизор в любое время суток, можем увидеть. И сегодня духовнику, наверное, особенно необходимо делать акцент на любви, на добре, на прощении и милосердии.

Но очень часто чада сами пытаются переложить ответственность с себя на плечи своего духовного руководителя. И мне самому приходится очень часто слышать ну просто совершенно нелепые вопросы. Подходит неизвестный человек и говорит: «Владыка, у меня такой-то диагноз. Врачи мне сказали делать операцию. Вы мне благословите ее делать или мне ее не делать?» Как я могу принимать такое решение? Это решение может принимать только сам человек на основании заключений тех специалистов, которые ведут его уже какое-то время, знают очень хорошо его болезнь и не предложат то, что будет ему во вред. По крайней мере, не предложат целенаправленно. То же происходит и в духовной жизни человека. Я думаю, что Господь не случайно сотворил человека, дав ему свободную волю. И в то же время дал ему разум.

И каждый человек должен максимально работать над тем, чтобы его свободная воля и разум были в синергии, четко осознавая, что не какие-то мелочи играют главную роль в жизни, а осуществление сути христианства на своем жизненном пути. А суть христианства – любовь, и по любви можно и простить, и наказать. Но тот, кто осуществляет эту власть любви, должен постоянно об этом помнить, не смешивая вот это свое предназначение и свое благодатное призвание со своеволием, с тем, чтобы своей личностью подавить другую личность.

– А если говорить про конкретного человека? Вот я, молодой человек, вижу какие-то негативные явления у себя в приходе. Каковы могут быть мои действия в этой ситуации?

– Мне кажется, что лучше все-таки такого рода вещи – и это всегда более эффективно – исправлять добром, может быть, намеком, добрым советом и так далее.

Бывает, когда люди, видя в ком-то что-то такое, что хотелось бы исправить, начинают якобы про кого-то что-то рассказывать. Вот был некий человек, у него была такая-то особенность характера, в конце концов это кончилось тем-то, тем-то и тем-то. И когда это слушает человек мудрый, он вдруг начинает понимать, что это не про кого-то, а про него говорят. «Будьте просты, как голуби, и мудры, как змии» – эта евангельская мудрость способна много сделать. – А если я вижу, что наш священник, как мне кажется, ведет себя недостаточно правильно, – должен ли я пойти к церковной власти, к архиерею или попытаться здесь, на приходе, что-то исправлять? – Я думаю, что счастлив тот священник, который имеет на приходе такого человека, у которого есть возможность что-то сделать, что-то исправить. На самом деле, конечно же, он должен обратиться к священнику и высказать свое какое-то видение, если это касается просто устроения приходской жизни. Потому что Церковь – это постоянно живущий организм, который должен воспринимать все положительное и использовать ради блага людей. И каждый день появляются какие-то новые возможности. И если они не противоречат нашему христианскому устроению, если не противоречат Евангелию, мы всегда обязаны их направить на благо прихода.

Но этот молодой человек должен подойти к священнику и не просто сказать: «Батюшка, вот вы неправы, у вас этого нет, у вас того нет», – а лучше: «Батюшка, а давайте я сделаю то-то и то-то, благословите меня». Я думаю, что подавляющее большинство священников просто обрадуется и скажет: «Ну наконец-то кто-то есть».

– А в поддержке государства Церковь нуждается?

– Я бы даже не ставил так вопрос. Церковь, как живой организм, может существовать в любых ситуациях, просто этот организм будет более скудным и малочисленным. А вот государство, отказываясь помогать Церкви, теряет намного больше. Но мы ни в коем случае не должны сливаться. Ни в коем случае не должны осуществлять контроль друг над другом. Церковь сегодня, кстати, и не вмешивается ни в политическую жизнь страны, ни в дела управления. Да, собственно говоря, и государство сегодня дает Церкви возможность «свободного плавания». Но уж слишком свободного, потому что, к сожалению, еще более 10 000 храмов не возвращено. А ведь без этих «стен», без материальной базы невозможно осуществлять те или иные программы, в том числе социальную деятельность, которую сегодня несет Церковь на своих пока еще слабых плечах, не окрепших после десятилетий гонений.

– При этом иногда Русскую Церковь обвиняют в угодничестве властям. На многих православных форумах продолжают высказываться очень жесткие мнения по поводу декларации митрополита Сергия от 1927 года и его «сотрудничества» с богоборческой властью. Как бы Вы это прокомментировали?

– Несколько лет назад по благословению Святейшего Патриарха и Священного Синода была учреждена комиссия, которой был поручен диалог с Русской Зарубежной Церковью. Вы знаете, что именно в среде Русской Зарубежной Церкви деятельность митрополита, затем Патриарха Сергия вызывала наибольший соблазн. Естественно, этот вопрос был одним из наиболее обсуждаемых на комиссии. Так вот, встречные комиссии выработали документ, который был одобрен руководством с обеих сторон. В этом документе приводятся слова, сказанные Святейшим Патриархом Алексием II в самом начале его служения: «Сегодня мы можем сказать, что неправда замешана в декларации. Декларация ставила своей целью поставить Церковь в правильное отношение к советскому правительству. Но эти отношения – а в декларации они ясно обрисовываются как подчинение Церкви интересам государственной политики – как раз не являются правильными с точки зрения Церкви». Вместе с тем в документе комиссий отмечено, что критическая оценка декларации не выражает собой стремления умалить подвиг служения Патриарха Сергия: его действия предотвратили маргинализацию Церкви и ее превращение в подполье, способствовали воссозданию церковной жизни во время и после Второй мировой войны. Как недавно отметил Святейший Патриарх, когда Отечество постигла война, «внятный и авторитетный голос Предстоятеля оказался востребованным: с ним вынуждены были считаться».

– А Вам в ответ на это скажут: «Это просто казенные слова. На самом деле все было гораздо хуже»…

Понимаете, кто не болеет за дело, кто не работает, тот и не ошибается. Ошибки, безусловно, нужно признавать, но нужно уметь и прощать. Мы сегодня видим плоды того, что, собственно говоря, было заложено митрополитом, впоследствии Патриархом Сергием здесь, в России. Я знаю, что даже у нас есть противники этой декларации, особенно это проявляется в институтах, на конференциях. Но не было бы сегодня Свято-Тихоновского университета, нас бы не было, если бы в свое время не было компромисса со стороны митрополита Сергия. Очень легко кричать сейчас со всех трибун. А где были эти крикуны в 20-х? Кто знал тогда о них? И даже не тогда, а два-три десятилетия назад? Все молчали. А митрополит Сергий говорил. И Русская Церковь не ушла на дно благодаря тому, что повел этот корабль митрополит Сергий. Да, напарывались на рифы, да, были пробоины, их латали, подтекало где-то, но, по крайней мере, церковный корабль все равно выплыл, не утонул.

Надо сказать, что ведь не только в ХХ веке Церкви было непросто, но все наши Предстоятели были очень достойными, мудрыми и терпящими людьми. Нам кажется, что мы сегодня такие свободные христиане, перед нами уже должны все расстилаться, а на самом деле еще Патриарху Пимену приходилось терпеть и унижения, и запреты. Даже святитель Тихон тоже иногда принимал непопулярные меры, и некоторые его распоряжения можно расценивать по-разному. Но вот слова, сказанные им, ставшие хрестоматийными: «Пусть мое имя в истории погибнет, лишь бы Церкви была польза!»

Рейтинг статьи: 0


вернуться Версия для печати

115172, Москва, Крестьянская площадь, 10.
Новоспасский монастырь, редакция журнала «Наследник».

«Наследник» в ЖЖ
Яндекс.Метрика

Сообщить об ошибках на сайте: admin@naslednick.ru

Телефон редакции: (495) 676-69-21
Эл. почта редакции: naslednick@naslednick.ru