Культура

«Суздальские родники» и другие стихи

Родниковая страна

Звонных колоколен.

Богородица видна

В синеве над полем.

Рынок

Я иду на рынок пешком – туда час ходьбы,– лениво, борясь со сном, не до конца его преодолевая, потому что спячка, должно быть, створожила и расщепила самую кровь, иду по цветущему клевером и седым одуванчиком пустырю, как по дну морскому, точно каждое движение сковывает вода, каждое – разрывают длинные волокнистые водоросли. За мною катится, стуча по ухабам, сумка на колёсиках.

Русский человек

 "Кто хоть раз побывал на Амыле, обязательно вернется к нему", – уверяли меня каратузские рыбаки после того, как я на исходе лета совершил с ними свой первый поход по этой чудесной таежной реке. Признаться, я отнесся к их уверениям довольно скептически, ибо слышал уже нечто подобное на иных реках и морях, в городах и селениях.

Ворота судьбы

 Жил в нашем Таскино старый мастер по хлебопашеской технике Платон Гудилин. Это античное имя было ему как нельзя к лицу. Лобаст, высок ростом, широк в кости. Медно-красное лицо основательно продублено вьюгами и знаем. Крепко посажены большие уши, предвещающие долголетие. На голове – жесткие русые волосы с курчавинкой.

Плач по Черному Тому

 Среди многочисленных прозвищ, на которые мне приходилось откликаться в детстве, пожалуй, самым безобидным было Черный Том. Более того, я втайне гордился им, ибо получил его от литературного героя, созданного с моим участием и сыгранного мною на школьной сцене.

Чалдонки

Студент-горожанин Мишка, попадает с бригадой однокурсников в деревню на уборочные работы. Повесть о том, как молодые любили в 60-е: о чем мечтали, страдали и думали. Впервые в интернете.