Наследник - Православный молодежный журнал
православный молодежный журнал
Контакты | Карта сайта

История и мы

«Иван Васильевич первый прославил русское имя, до тех пор не известное»


Предыдущая главка

 

“Великая гора был царь Иван”, — так назвал Ивана III в своей знаменитой трилогии о Смутном времени один из лучших наших поэтов — Алексей Кон­стантинович Толстой. Почему же “горой”, да ещё и “великой”?

Насколько справедлива эта характеристика? Неужели он так высоко возвы­шался над своими предками? Историк С. М. Соловьев назидательно замечает: “Мы знаем, что в древней нашей истории не Иоанн III был творцом величия России, но что это величие было приготовлено до него в печальное время кня­жеских усобиц и борьбы с татарами...”.

Так ли это? Полная ли это правда? Возможно, Виссарион Белинский был более прав, когда восторженно писал: “Вот могучий Иоанн III, первый царь русский. Душа отдыхает и оживает, когда выходит на сцену этот могучий че­ловек с его гениальною мыслию, с железным характером, непреклонной во­лею...”. И всё же посмотрим, как было на самом деле. Кто были предтечи Ивана Великого?

В истории существования московского княжества первым значительным лицом, деятельным и норовистым, был Иван I, по прозвищу Калита, внук Александра Невского, сын родоначальника московских князей Даниила Алек­сандровича, младшего сына Невского. При нём Москва стала резиденцией митрополита всея Руси — задолго до того, как стала политической столицей. Его часто называют собирателем Руси. Это далеко не так. Но Калита стал за­чинателем соединения всех русских земель в единое целое. И немало преус­пел всеми правдами и неправдами на этом неблагодарном поприще.

Второй выдающейся фигурой среди сменяющих друг друга московских князей был политик и полководец Дмитрий Донской, внук Ивана I. При нём началось строительство белокаменного Кремля, ибо Москва из центра ма­ленького удельного княжества становилась общерусской столицей. И благо­даря его объединительным усилиям с благословения Сергия Радонежского стопятидесятитысячная армия русичей разгромила карательную рать татар­ского темника Мамая. Эта победа имела великий смысл: русские освободи­лись от страха перед полчищами ордынцев. Эта же победа легла краеуголь­ным камнем в фундамент строительства общерусского государства.

Но велики были людские потери на Куликовом поле, страшным катком прошлась в 1382 году по княжеству безжалостная военная машина хана Тохта­мыша, разоряя города Юрьев, Звенигород, Можайск, Боровск, Рузу, Дмит­ров и, конечно, Москву. Долго пришлось Руси оправляться от такого разора. Сын Дмитрия Донского Василий I немало приложил усилий, восстанавливая уничтоженное и потихонечку-помаленечку приращивал к Московскому княже­ству то Нижний Новгород, то Муром, то Вологду, то земли Коми.

При княжении юного Василия II в Московии началась смута, в которой участвовали дядя его Юрий Дмитриевич, а после смерти его — сыновья Васи­лий Косой, Дмитрий Шемяка и Дмитрий Красный. Эта борьба за великокня­жеский стол грозила свести на нет мечту о едином Русском государстве. Но уже окрепла в народном сознании мысль о первенстве Москвы в собира­нии русских земель, да и молодой князь, несмотря на татарский плен и ос­лепление Дмитрием Шемякой, показал бойцовский характер. Василий Тём­ный сумел одержать победу в феодальной войне и, уходя из жизни в 47 лет, твёрдо указал в своём духовном завещании: “А сына своего старейшего, Ива­на, благословляю своею отчиною, великим княжением”, — не упоминая ни словом о “царе” — золотоордынском хане.

Что же получил молодой Великий князь во владение? “Треть в Москве, и с путьми”, то есть наследство Василия II, доставшееся тому от Василия I, “с Добрятинским селом с бортью и Васильцевым с людьми. А также 12 горо­дов со всеми землями и доходами”. Это — Коломна, Владимир, Переяславль, Кострома, Галич, Устюг, Суздаль, Нижний Новгород (с Муромом, Юрьевцем и Великой Солью), Боровск, Калуга, Алексин, а также Вятская земля, хотя власть над ней была номинальной. И братья его получили немалые уделы: все четверо вместе владели 11-ю городами с уездами. Кроме того, у каждого из них была доля в Московских владениях и право судебной и политической вла­сти в своих вотчинах. Накануне княжения Ивана III русская земля “представ­ляла собой пеструю мозаику княжеств и городов, связанных сложной систе­мой договоров и феодальной традицией” (Ю. Г. Алексеев). Удельная система осталась в неприкосновенности.

Чтобы понять, на каком фоне совершалось становление Московской дер­жавы, уважаемому читателю необходимо вспомнить, что происходило во вто­рой половине XV столетия с европейскими государствами.

В 1453 году в результате захвата турками Константинополя династия Пале­ологов, процарствовавшая почти двести лет, прекращает своё существование, а вместе с нею и вся Восточная Римская империя. Османское государство вби­рает в себя Грецию, Болгарию и Сербию. Католическая Европа, ненавидевшая Православие, ничего не сделала для спасения этих христианских стран от ма­гометанского притеснения.

Италия является ареной раздоров между городскими республиками. Рим­ская империя, Испания и Франция борются за право обладать этим лакомым куском. Франция во второй половине XV века, так неудачно начавшегося для неё, находит в себе силы освободиться от власти англичан и собрать воеди­но свои земли.

Германская империя под руководством Фридриха III (1440-1493) неумо­лимо идёт к своему закату и грозит распасться на десятки удельных княжеств, которые только в XIX веке под прусским шлемом Бисмарка снова сольются в единое государство. Королевства Кастилия, Леон и Арагон именно в это время объединяются в могучую испанскую державу.

Англия после поражения от французов вступает в период своего смутно­го времени (1455-1485), называемого войной Алой и Белой Розы. Португалия весь XV век занята открытиями заморских земель и созданием своих колоний в Старом и Новом Свете. На севере Европы в конце XIV века объединяются, хотя и временно, для совместной жизни Дания, Норвегия и Швеция.

Королевская Польша вступает в союз с Великим княжеством Литовским при Ягайле (сыне тверской княжны) и образует мощное государство, которое спорит, и успешно, с императором Германии, оказывая своё влияние на Че­хию и Польшу.

Московское же княжество в этот период представляет собой небольшое образование, граничащее с Тверью (80 км) — самым враждебным ему рус­ским княжеством, с Литвой (100 км) — самым опасным врагом русского кня­жества, с татарами (100 км) — самым агрессивным своим соседом. Несколь­ко переходов и — Москва под ударом с запада или с юга!

Академик Борис Александрович Рыбаков в предисловии к моей историче­ской драме “Противоборство” (Тула. ПКИ. 1988. С.126) так писал об этом вре­мени: “Казалось, что звезда Москвы уже совсем померкла. Но объективный ход истории, общенародная воля к единству (подкреплённая циклом былин о могуществе богатырской в своём единстве Киевской Руси) привели к пре­одолению центробежных сил”. И в этом преодолении великую роль сыграл ос­трый ум и недюжинная воля государственного деятеля и полководца Ивана III.

Жизнь не баловала юного княжича. Чтобы понять его последующие дей­ствия, осторожные и продуманные, надо заглянуть в его детство, беспокой­ное и тревожное. Когда ему было четыре года, казанский хан Улу-Мухаммед, внук Тохтамыша, захватил Нижний Новгород. За пять лет до этого он 10 дней осаждал Москву, к счастью, безуспешно. Его отец — Василий II — на следую­щий год попытался нанести ответный удар, но 7 июля 1445 года потерпел по­ражение под Суздалем и попал в плен, из которого был отпущен ханом только за большой выкуп. Естественно, что Иван III не мог забыть разбоев и униже­ний, чинимых татарами, и, когда пришёл к власти, попытался умерить амби­ции их властителей. Но понадобилось ещё долгих двадцать лет, чтобы русские войска взяли Казань и молодое ханство попало в вассальную зависимость от Москвы.

Кровавая междоусобная борьба, длившаяся около тридцати лет, когда двоюродный брат отца пленил его, а потом и ослепил, оставила тяжёлый след в сознании княжича. Через несколько десятилетий он напомнил об этом сво­ей дочери Елене, выходившей замуж за короля Польши и Великого князя Ли­товского Александра Казимировича: “Ино, дочи, слыхал яз, каково было не­строение в Литовской земле, коли было государей много, айв нашей земле, слыхала еси, каково было нестроение при моем отце”.

2 июля 1451 года ордынский царевич Мазовша со своим войском стреми­тельно подошёл к Москве. Столица приготовилась к осаде, а Василий Тёмный спешно выехал из города, чтобы собрать войско для защиты Москвы. Его со­провождал старший сын, впервые названный Великим князем. К счастью, го­рожане успели дать отпор налётчикам. Помогли ли им небесные силы или му­жество самих горожан, или какая иная была тому причина, но утром татар и след простыл. Этот дерзкий, неожиданный набег и возникшую в результате суматоху и панику юный Великий князь запомнил на всю жизнь, и в будущем он всегда старался предупреждать действия своих противников, в частности, через восемь лет он “со многими силами” отбил на Оке нашествие ордынцев Сеид-Ахметовича. За всё своё полувековое правление он никому не позволил приблизиться к столице Руси.

В двенадцать лет он стал не только Великим князем, но и соправителем отца. В те времена взрослели рано: к примеру, Василий Тёмный по завеща­нию отца стал Великим князем в десять лет, а дед его Дмитрий Донской — да­же в девять лет. Отсюда, из сурового детства, вероятно, и растут корни его ранней зрелости как государственного деятеля.

В январе 1452 года Василий Васильевич “отпусти сына своего, великого князя Иоанна... противу князя Дмитрия (Шемяки)”. Это был первый самосто­ятельный и очень трудный зимний поход длиной в сотни километров по север­ному краю Руси. Здесь он первые увидел ужасы военных действий. Бесстра­стный летописец сообщает нам: “воюючи, город Кокшенгу взял, а кокшаров секл множество”. Такова была жестокая школа жизни. Но Шемяку он не до­гнал — очень уж быстро бежал от него дядя.

В том же году 4 июня отец женил Ивана на десятилетней (!) тверской княгине Марии Борисовне. Этот брак был удачной попыткой остановить сто­летнюю вражду между Тверью и Москвой. В двадцать пять лет любимая жена князя умерла, потому тело её удивительным образом отекло. Подозревали в ворожбе служанку великой княгини Наталию Полуектову, но Иван не пове­рил в её злодейство. Он не был таким подозрительным, каким станет его царственный внук.

Через десять лет умер и Василий Васильевич. 28 марта 1462 года Иван Васильевич стал полноправным государем Московским. Впервые за более чем двухсотлетнюю историю государства русский князь не обращался за ярлыком на великое княжение в Орду, хотя ещё в течение четырнадцати лет платил Ор­де “выход” и принимал её посольство, но при этом зорко следил за границей и отбивал набеги кочевников. Ахмат, умный и дальновидный хан Золотой

Орды, не спешил наказать строптивца. Он понимал, что к карательной экспе­диции необходимо основательно подготовиться, потому что поспешный набег не приведёт к успеху. Через десять лет он попытался учинить разгром на Ру­си, но неожиданно встретил умелый отпор 180-тысячной армии Ивана III и по­спешно ретировался, а через восемь лет попытался взять реванш...

А пока молодой князь наводит порядок в своём хозяйстве и пристально следит за положением в соседних княжествах. В нём рано проснулся зрелый ум стратега и дальновидного политика, умеющего провидеть и терпеливо ждать, ценящего друзей и союзников. Когда подрос в Москве юный Василий Рязанский, его отпустили в стольный город Переяславль. В январе 1464 года он приехал в Москву, чтобы жениться на Анне, сестре Великого князя. В Моск­ве родился их сын Иван, будущий великий князь Рязанский, союзник Ивана III.

Николай Карамзин верно подметил рано созревший ум правителя: “В ле­та пылкого юношества он изъявлял осторожность, свойственную умам зре­лым, опытным и ему природную: ни в начале, ни после не любил дерзкой от­важности; ждал случая, избирал время; не быстро устремлялся к цели, но двигался к ней размеренными шагами, опасаясь равно и легкомысленной горячности, и несправедливости, уважая общее мнение и правило века”.

В 1463 году Ярославское великое княжество вошло в состав Московского государства. И совершилось это тихо и спокойно, без военных действий, ибо княжество угасало естественным образом. Ярославские князья переходили на службу к сильному правителю. Они “простились со своими отчинами навек, подавали их Великому князю Ивану Васильевичу. А князь Великий против их отчины подавал им волости и села”, то есть те становились московскими вот­чинниками.

В зимних переговорах начала 1464 года с Новгородом и Псковом Москов­ский князь впервые выступает как государь всей русской земли, который вправе судить власти Новгорода и Пскова, считая эти земли своей “отчиной”. Через семь лет, подписывая Коростынский мирный договор, Иван III согла­сился держать Новгород “в старине, по пошлине, без обиды”. Разгромив на Шелони, по своему плану и под личным руководством, сорокатысячное нов­городское войско, Иван III мог диктовать свои условия. Падение торговой ре­спублики, которая была противником общенациональных интересов и посто­янно вела политические интриги, означало одно: создание крупного центра­лизованного государства. Отныне государь Московский именовался “князь Великий... Володимирский и Новгородский... И всея Руси самодержец...” А ещё через семь лет и “Господин Великий Новгород” войдёт составной час­тью в русское государство.

Поразительно, как в таких неблагополучных условиях жизни смогло в нём сформироваться аналитическое мышление и объёмное мировоззрение? Он стал отцом в семнадцать лет. Его пятнадцатилетняя жена подарила ему сына Ивана, будущего талантливого полководца. Но это не удивительно. Для того времени подобное было нормальным явлением: через сто пятьдесят лет, что­бы восстановить численность населения после потерь Смутного времени, Рус­ская Православная Церковь разрешит браки с пятнадцати лет. Удивительно другое: Иваном Васильевичем с молодости владела мысль о Руси как общей Отчизне. Он был первым из русских князей, кто не только думал или писал (как Симеон Гордый), но и говорил о себе как о Государе Всея Руси, считая себя преемником Рюрика и Владимира Святого, Ярослава Мудрого и Влади­мира Мономаха. Отсюда и его поведение с правителями соседних княжеств — стран иных. Придёт время, и он откажется от великой чести для европейско­го государя — принять корону короля от германского императора. Но именно при нём возобновятся международные связи Киевской Руси с Италией, Гер­манией, Персией, скандинавскими странами...

Смирив непокорный Новгород, Великий князь берётся за обустройство своей столицы. Успенский собор, строительство которого началось по благо­словению митрополита Петра при Иване Калите, уже устарел. Нужен был но­вый, который бы соответствовал настоящему положению Москвы. Ивану III очень хотелось поставить такой храм, каким был Успенский собор во Влади­мире. 30 апреля 1472 года состоялась торжественная закладка нового храма. Через три года его заново начнёт строить великий зодчий Аристотель Фиора- ванти. А через семь лет собор будет стоять в центре Кремля, изящен и вели­чествен, благороден, как русская и европейская культуры, родившие его.

Да и неудивительно: ведь чтобы построить этот собор, Иван Васильевич от­правляет Аристотеля в поездку по северным русским землям, вплоть до Бе­лого моря. И в этой поездке итальянский архитектор смог напитаться духом старинного русского зодчества, обозревая удивительные русские храмы, по­строенные ещё до монгольского нашествия.

26 июня того же года пришла радостная весть от воеводы Фёдора Пёстро­го Стародубского о победе на реке Колве над войском князя пермского Миха­ила. Это означало, что северная часть Пермской земли вошла отныне в состав Московского государства. Открывалась возможность хозяйственного освоения Северного Урала.

Этот государственный подход к собиранию Руси дивно отметил старый, ныне, к сожалению, забытый, умный историк князь Щербатов: “Он был разу­мен и дальновиден: свидетельствуют то его дела и мудрые учреждения; ибо никогда нечаянная война его не находила неготового к брани, и все почти свои брани окончил с меньшим, елико возможно, кровопролитием; приобрёл себе самодержавную державу над Новым Городом и покорил Тверское княже­ние, не толь силою оружия своего, коль мудрыми своими поступками, и при- нудя и самые вольные народы любить свою власть. Разными образами сыс­кал способ присоединить к Московскому княжению в полную себе власть и другие удельные княжения и чрез сие самое прекратить все междоусобия и беспокойства, которые Россию колебали и ослабливали ее. Старался с ев­ропейскими государствами иметь союзы и сообщения, дабы чрез сие про­светить свои народы в нужных вещах; чего ради и множество чужестранных разных художников в Россию выписывал; а союзами в Европе хотел учинить некоторый перевес и силе татарской. Тщателен он был содержать союз с Менгли-Гиреем, ханом крымским, как для устрашения всегдашних врагов России, поляков и литовцев, так дабы и более татар большие орды всегда в разделении содержать, от подданства которых он первый почти освободил­ся. Строгий исполнитель веры, во всю жизнь свою показывал совершенное набожие, исполняя то строением храмов, почтением к духовному чину и ис­треблением ересей. Можно ещё сказать, что самая твёрдость его в греческом католицком законе много ему и в политических делах послужила: ибо, быв по­читаем истинным защитником православной веры, ту часть новгородцев, ко­торые не хотели ради разности вер поддаться полякам и литовцам, по самой обязанности к вере, в доброжелательстве к себе удержал; и когда началась брань с князем Александром Литовским, тогда многие князья и с вотчинами своими по единоверию под власть великого князя Московского предались. Знающий в военном тогдашнего времени искусстве, но елико можно избега­ющий от войны, яко от величайшего государствам зла. Хотя сей государь и не во многие походы сам ходил, но я не думаю, чтобы сие было от недостатка личной его храбрости; но за лучшее почитал чрез воевод своих всегда дейст­вовать, представляя себе изнутри государства равно действия войск своих уч­реждать, нежели обратя свои внимания на единую войну, оставить какую дру­гую часть государства без нужного призрения”.

12 ноября 1472 года произошло ещё одно знаменательное событие: в сто­лицу торжественно въехала невеста великого князя, дочь Морейского деспо­та Фомы, племянница последнего византийского императора Константина Па­леолога Софья Палеолог, она же Зоя Палеологиня. В тот же день состоялось венчание Софьи Фоминичны с Иваном Васильевичем. Н. М. Карамзин приво­дит слова митрополита Филиппа: “Бог посылает ему столь знаменитую неве­сту, отрасль царственного древа, коего сень покоила некогда всё христианст­во православное, неразделённое; что сей благословенный союз, напоминая Владимиров, сделает Москву как бы новою Византиею и даст монархам на­шим права императоров греческих”. Правда, правами греческих императоров приторговывал её брат Андрей, отдавая их то одному европейскому королю, то другому. Но польза от этого династического брака была несомненной: Россия становилась преемницей Византии в Европе, единственной среди православных стран, не зависящей ни от турецкого султана, ни от хана Зо­лотой Орды. Последний же сделал всё для того, чтобы наступило поскорее время расплаты с дерзким “улусником Ивашкой”.

1480 год был с самого начала тяжёлым для Московского государства. 1 января войско Ливонского ордена напало на псковские земли, взяло Вышгородок и осадило Гдов. Семнадцатилетнее перемирие закончилось. Воевода Ивана III князь Ноготь Оболенский с московскими полками выступил навстре­чу псковичам. Совместно они взяли укрепление Омовжу на Чудском озере и осадили Юрьев. Но на следующий день воевода неожиданно ушёл из псков­ской земли. В первых числах февраля в Новгород, где находился Великий князь, который стремился погасить крамолу, зажжённую архиепископом Фе- офилом и его сторонниками, пришло известие о том, что “князь Андрей Боль­шой да князь Борис отступиша от Великого князя”. Мятеж родных братьев, недовольных стеснением своих удельных прав и усилением влияния Великого князя, грозил новой смутой, подобной недавней шемякинской.

Возвратившись в Москву, Иван III пытается уничтожить конфликт в заро­дыше и посылает к братьям с мирными предложениями боярина Андрея Ми­хайловича Плещеева. Но тщетно. Братья закусили удила. Тогда Великий князь направляет к ним для переговоров своего духовника, архиепископа Вассиа- на, который пользовался у них несомненным авторитетом. Братья надеялись на то, что Новгород поддержит их мятеж, но Иван III успел выкорчевать кра­молу из этого города. Не отказавшись от переговоров, они всё же продолжа­ли свой мятеж, “грабише и плениша, токмо не секоша” русских людей.

Опасным для Великого князя было то, что братья обратились за помощью к польскому королю Казимиру, их “печальнику”. Формально это было так, ибо в духовном завещании Василия Тёмного записано, что тот должен “печалиться” о его детях. Но Казимир постоянно выступал против Московского государства, то пытаясь включить Новгород в состав своего королевства, то натравливая Ах­мата на Русь. Угроза совместных действий Ахмата и Казимира была реальной, и Московский государь старался активными действиями обезопасить себя от нашествия. Поэтому он через своего посла, князя Ивана Звенца-Звенигород- ского, подписывает с крымским ханом Менгли-Гиреем стратегически важный союзный договор о взаимопомощи при нападении, делает своими союзника­ми тюменского хана Ивака и вождей поволжских племён, направляет новое по­сольство к братьям для переговоров, предлагая им территориальные уступки, готовится к возможной осаде Москвы.

Эти приготовления не были напрасны: весной Ахмат, собрав огромное войско, вместе с Касымом, своим племянником, и дружественными им семь­юдесятью ордами выступил в поход. Двигался он не спеша, зная, что положе­ние Московского князя незавидно: продолжался мятеж братьев, стотысячная армия Ливонского ордена осадила Псков; кроме того, хан заручился поддерж­кой польского короля Казимира и ждал уже подхода его войск.

8 июня двадцатитрёхлетний полководец, Великий князь Иван Молодой выступил в поход к окским рубежам. Его отец Иван III с основными силами вышел из Москвы к Коломне. На рассвете 6 октября русские воины встрети­лись с передовыми отрядами Ахмата. Так началось Великое противостояние на реке Угре, которое длилось 33 дня. Стараниями русских историков Тати­щева, Карамзина и особенно советских — Базилевича, Павлова и Каргалова — восстановлена картина тех долгих дней. И встаёт перед нашим мысленным взором трудная и жестокая война, которая шла на многих фронтах. Острый дипломатический ум Московского государя позволил ему выиграть время, ве­дя ни к чему не обязывающие переговоры с Ахматом, поджидая прихода за­мирившихся братьев. И 20 октября их полки прибыли в ставку Московского правителя — в Кременец.

Хан узнал об этом. На приход войск Казимира он уже не надеялся. Зима была ранняя. Реки стали покрываться льдом. Начались болезни, падёж ко­ней. Воины стали роптать и растекаться по окраинам казимировых владений, чтобы хоть чем-нибудь поживиться.

Ахмат повернул коней назад, грабя и забирая в полон. Великий князь по­слал ему вдогон трёх своих братьев. Ордынцы побежали. Через два месяца хан Ивак убьёт Ахмата и верноподданнически сообщит об этом в Москву.

На берегах Угры завершился процесс складывания великорусской народности. Произошло второе рождение России. И в этом — в созда­нии русского государства и в освобождении от тяжкого ига — великая за­слуга Московского государя Ивана III. Немудрено, что к Москве сразу же потянулись русские единоверные земли, прося защиты от притеснений като­лической Литвы. В последующее двадцатилетие в состав Московского госу­дарства вошли Тверское княжество, Вятка, Вязьма, Новгород-Северский, Стародуб, Гомель, Брянск, Торопец, Мценск, Дорогобуж, Путивль, Рыльск и другие города и сёла. Своему сыну Василию III Московский князь оставля­ет централизованное государство, по размерам в восемь раз большее, чем досталось ему, с развивающейся инфраструктурой, в которой проглядывают будущие военные, дипломатические и производственные ведомства, со сво­им сводом законов и двуглавым гербом государства, не случайно заимство­ванным у Византии.

Мудрый Карамзин справедливо замечает, характеризуя время Ивана Ва­сильевича: “Уже союзы и войны наши имеют высшую цель, каждое особенное предприятие есть следствие главной мысли, устремленной ко благу Отечест­ва. Народ ещё коснеет в невежестве, в грубости, но правительство уже дей­ствует по законам ума просвещённого... Посольства иноземные одно за дру­гим являются к нашей столице: император, Папа, короли, республики, цари азиатские приветствуют монарха российского, славного победами и завоева­ниями от пределов Литвы и Новогорода до Сибири”.

Сын Ивана Васильевича Василий III упрочил и расширил приобретения своего отца. Кто-то из наблюдательных людей заметил, что той стране пове­зёт, у которой два мудрых правителя следуют друг за другом. России повез­ло, и заложенный двумя Рюриковичами потенциал позволил ей выстоять и преодолеть ещё не одно смутное время, включая и наше с вами, уважаемый читатель!

Академик Рыбаков справедливо заметил: “Иван III, к сожалению, не был воспет ни современниками, ни потомками, хотя обозначенная его именем эпоха вполне достойна эпического увековечивания”. (“Противоборство”. Ту­ла. ПКИ, 1988. С. 126.)

Слишком это была крупная фигура для того времени, чтобы современни­ки смогли разобраться в ней. Но мы-то можем отметить два (с моей точки зрения) несомненных качества, которые отличают его в ряду выдающихся личностей русской истории: он берёг людей и любил побеждать не мощью полков, хотя его армия была одной из лучших в Европе по умению биться и по оснащённости своей, а силой разума, полководческого предвидения; он це­нил свободу, это при нём выросло несколько поколений, не знавших опусто­шительных набегов и унизительного плена. Народ дал ему любовно не одно имя, как обычно, а сразу несколько: Иван Правосуд — для своих и для вра­гов, Иван Великий — от дел его. Прав Алексей Константинович Толстой — ве­ликая гора был царь Иван III! Настолько великая, что даже мы, дальние по­томки его, видим её отчетливо и уважительно склоняем головы пред ним.

 

 

Анатолий Парпара

Впервые опубликовано в журнале "Наш современник"

 

Начало книги

 

← Вернуться к списку

115172, Москва, Крестьянская площадь, 10.
Новоспасский монастырь, редакция журнала «Наследник».

«Наследник» в ЖЖ
Яндекс.Метрика

Сообщить об ошибках на сайте: admin@naslednick.ru

Телефон редакции: (495) 676-69-21
Эл. почта редакции: naslednick@naslednick.ru