История и мы

Городок на Жиздре: Козельск

История не оригинальна. Множество малых русских городов, единожды поразив мишень вечной славы, исчезают в исторических чащах, рассасываются во времени, будто ранний туман над берегами неширокой Жиздры. Так и с Козельском. А ведь не только Бату-хан стоял когда-то на главном его холме, взирая окрест сожженного дотла города. В 1480 году побывал тут другой ордынец – хан Ахмат. И Козельска вновь не стало. Во времена Смуты над городом поиздевались отряды бунтаря Болотникова и наемники второго Лжедмитрия. В 1812-м чудом не добрался до Козельска Наполеон, остановили его севернее – под Малоярославцем. Зато танки Гудериана в октябре 1941-го добрались. В августе 1942-го недалече, в 15 верстах, грохнула танковыми залпами Козельская наступательная операция Красной армии.

ЗЛОЙ ГОРОД

До сих пор спорят о том, почему Батый, без особых трудов захвативший Северо-Восточную Русь, идучи на Новгород Великий, вдруг изменил планы и развернул конницу назад – в сторону степей Дикого поля. Московский летописный свод 1479 года объясняет это так: «За сто верст толико до Новагорода не дошли, заступи его Бог и Святая Богородица». Хотя, сдается, были и какие-то практические основания для столь неожиданного решения. Но вот что любопытно: в куда более раннем источнике – Галицко-Волынской летописи (XII–XIII века) – информация представлена иначе. А именно: «Разрушив город Владимир, захватив суздальские города, пришел Батый к городу Козельску». Про поход на Новгород – ни слова. С другой стороны, известно, что ордынцы в самом начале весны 1238 года взяли после двухнедельной осады Торжок, который относился вовсе не к суздальским, а к новгородским землям.

Ну да ладно. Сойдемся на том, что разведка и анализ ситуации привели Батыя к мысли, что соваться на северные русские земли во время распутицы и бескормицы, с уставшим от долгого похода войском – дело ненадежное. Да и куда торопиться? Тем более что на юге еще остались нетронутыми Киевское и Черниговское княжества с соседями.

Очень часто встречается утверждение, что ордынцы неминуемо должны были пройти через Козельск. Будто бы Бату-хан спал и видел, как бы ему отомстить поскорее козельцам за то, что в 1223 году перед битвой на Калке русские князья приказали убить ордынских послов. Среди принявших то решение был и князь козельский и черниговский Мстислав Святославич. Звучит это несколько странно, если принять во внимание, что в битве на Калке Мстислав Святославич погиб. Самому Батыю в 1223-м было всего четырнадцать, и требовался какой-то экстраординарный мотив для мести спустя полтора десятка лет. Опять-таки мстить-то кому, коли сын Мстислава, чье имя предположительно было Дмитрий, погиб вместе с родителем? И в Козельске в княжеском доме сидел двенадцатилетний внук Мстислава Василий?

Похоже, воины Бату-хана оказались весной 1238 года в районе Козельска по той простой причине, что это была самая короткая дорога в степи. Идти через разоренные земли Рязани бессмысленно, через Смоленск и Брянск – большая петля. А вскоре должны были вскрыться многочисленные русские реки. И тогда – конь копыта не вывезет…

Сама семинедельная оборона Козельска, учитывая скудость информации источников, описана в школьных учебниках достаточно полно. Но вот о том, отчего козельцам удалось так долго противостоять превосходящему их по численности врагу, говорится обычно так: сила духа и вера в правое дело помогли защитникам города! Оно конечно. Но помогло еще отличное расположение на холме деревянной крепости, окруженной водными преградами с трех сторон. Козельск отнюдь не был легкой добычей. Он был первоклассной пограничной цитаделью своего времени.

Перелом в осаде наметился лишь после того, как силы Бату-хана пополнились двумя отрядами Чингисидов – Кадана и Бури. Стенобитными орудиями был разрушен участок внешнего периметра обороны. Началась рукопашная сеча, в ходе которой сказалось многократное численное преимущество противника.

Летописи сохранили некоторые детали той битвы. Например, цифры: под стенами Козельска ордынцы потеряли 4 тыс. человек. И погибли все до одного 300 русских воинов. Правда, к этим данным надо относиться с крайней осторожностью, ибо военная статистика в те давние времена, мягко говоря, мало кого интересовала. А уж высчитать, сколько человек в Козельске поднялось с оружием в руках, вообще немыслимо.

Если верить той же Галицко-Волынской летописи, Батый был вне себя от ярости. Он приказал спалить непокорный, как он выразился, «злой город», а всех, кто был в нем, уничтожить. Всех, «до сосущих млеко», то есть младенцев. Но город выжил: ему еще предстояли большие испытания.

СМУТНЫЕ ВРЕМЕНА

Смута на Руси растянулась, если считать формально, на полтора десятилетия. От прихода к власти Бориса Годунова в 1598-м до избрания на царство Михаила Романова в 1613-м. А по мне, так на все 20 лет – до 1618 года, когда поляки последний раз сунулись к Москве.

Для Козельска же смутное время оказалось куда продолжительнее: с 1238 по 1610 год! Такова уж участь пограничных крепостей. За три с половиной века Козельск несколько раз менял хозяев. «Злой город», по определению Батыя, стал доброй добычей сначала Черниговского княжества, потом – Рязанского. Позже отошел к Великому княжеству Литовскому. В 1402-м его захватили московские князья, но не прошло и трех лет, как он был обменян на Ржев и стал собственностью князей серпуховско-боровских. В середине XV века Козельск снова оказался под властью Литвы. И только в самом конце того века, в 1494 году, окончательно был включен в состав Московского великого княжества.

Все это время, да и потом, набеги «любезных» соседей продолжались. И литовцы беспокоили, и крымчаки, и ордынцы по старой «дружбе». Вот хотя бы уже упомянутый хан Ахмат, так сильно расстроившийся после стояния на Угре против русских объединенных сил в 1480 году, что нашел единственный способ поднять настроение себе и своим воинам: сжечь Козельск!

В который раз город отстроили, снабдив его мощной крепостной стеной с восемью башнями, оснастили артиллерией, прислали из Москвы гарнизон. И Козельск вновь занялся привычным для пограничной крепости делом – отбивался от набегов.

В итоге при Борисе Годунове в нем проживало более 15 тыс. человек – немало по тем временам. К слову, воеводой там в 1606–1607 годах был дядя будущего первого царя из династии Романовых – Иван Никитич по прозвищу Каша. Но грянула общая Смута, и после очередных «посещений» разных вооруженных людей, к 1610-му, Козельск опять был разграблен и число жителей сократилось вдвое. В те годы тяготы жизни горожан в полной мере разделяли и монахи основанной в XV веке Оптиной пустыни.

КРЕПКИЙ ТЫЛ 12-ГО ГОДА

Жизнь в Козельском уезде успокоилась к началу XVIII столетия. Во многом потому, что навсегда сгинула Орда, угомонились на западе поляки с литовцами, перестало беспокоить набегами Крымское ханство. А еще и потому, что Россия приросла землями – и город перестал быть пограничным. Народу жило немного, все те же 7 тыс., как после Смуты. Ничем особо выдающимся козельцы не занимались. Торговали по большей части. В 1777 году Козельск обрел герб, в символике которого было учтено его героическое прошлое. Пять серебряных щитов с черными крестами и четыре золотых креста на червленом поле знаменовали храбрость и верность.

И в том же году – новая напасть, столь часто подстерегавшая русские городки: пожар, спаливший половину Козельска. И в который раз жители собрали волю в кулак. К началу XIX века не только жилье отстроили, но и кое-какую промышленность завели. Купчины местные освоили производство парусины и открыли две фабрики, которые довольно скоро обрели известность и за пределами Калужской губернии, в состав которой Козельск вошел в XVIII веке.

Возможно, в качестве компенсации за давние и недавние страдания Козельск оказался избавлен от знакомства с Великой армией французского императора в 1812 году. Но сказать, что остался в глубоком тылу, тоже нельзя. Самый что ни на есть прифронтовой городок. Точнее, санитарно-интендантский. После разгрома французов под Тарутином и Малоярославцем в Козельск и его окрестности прибыло много пострадавших в боях русских солдат. Самый большой госпиталь был разбит в стенах полотняно-парусиновой фабрики Брюзгина в селе Березичи. Всего Козельский уезд принял в 1812-м более 5 тыс. раненых. Принимала козельская земля и пленных французов.

В самом городе еще весной 1812-го разместились склады или, как тогда говорили, магазины с разнообразным товаром для нужд армии – начиная с рубах и заканчивая полушубками. Важно, что все эти горы вещей собирались в уезде исключительно на благотворительной основе. И, как нетрудно заметить, загодя. Ждали Наполеона в России, ждали. За месяцы до вторжения бродил среди козельского простого люда слух о том, что летал над их землями воздушный шар, а в нем – французский офицер-шпион. Все высматривал что-то…

Рубахи рубахами, а воевать – человеку. После указа императора Александра I о сборе ополчения Калужская губерния тоже получила разнарядку. Армия пополнилась 1200 мужчин из Козельского уезда, распределенных в разные ополченческие части. Но Козельск не был бы Козельском, если бы и тут чем-то не отличился. Когда выяснилось, что на войну готовы идти местные казаки, осевшие на Жиздре еще во времена Смуты, пришла идея – сформировать свой конный полк. Понятно, что доморощенных казаков на полк не хватило бы. И тогда бросили клич по другим губерниям. От силы через месяц полк был сформирован: 1200 казаков, 150 унтер-офицеров. Офицерами в полк пошли дворяне-отставники, лошадей поставили два крупных местных конезаводчика. Первое дело конного полка – бои с французами под Ельней в октябре 1812-го. А затем был поход к границе империи, охрана Бобруйска, форсирование Немана, боевые действия на территории нынешней Польши, взятие Гданьска… Ратный путь козельской конницы завершился лишь в начале 1814 года, в Саксонии.

ОБИТЕЛЬ СТАРЦЕВ

В двух верстах от Козельска – Оптина пустынь, один из великих православных монастырей. Чуть далее по той же дороге на северо-восток вдоль Жиздры – не менее знаменитая женская ставропигиальная пустынь в Шамордине. Через них приобщался Козельск к людям, составившим славу русской земли.

Подавляющее большинство известных и важных персон посещали Оптину пустынь начиная со второй половины XIX века. Оно и понятно: Предтеченский скит, в котором селились оптинские старцы, возник только в 20-е годы этого столетия. Понадобилось время, чтобы православная Россия узнала о появлении нового религиозно-философского центра, чтобы убедилась в его уникальности и истинности. И тогда уже – поехали.

Поехали поэт Василий Жуковский и композитор Петр Чайковский, писатель Николай Гоголь и академик Михаил Погодин… А еще – Киреевские, Тургенев, Аксаковы, Хомяков, Тютчев, Вяземский, Лев Толстой, Достоевский, Рубинштейн, Есенин, Леонтьев, Соловьев, Флоренский, Циолковский, великий князь Константин Константинович.

Остались в истории Оптиной пустыни два человека, имевшие отношение более к воинской службе, нежели к служению музам. В 1812 году, в канун войны с Наполеоном, здесь был генерал-майор Яков Кульнев, командир Гродненского гусарского полка. Яркий и любимый всеми, прошедший 23-летний боевой путь, он получил смертельное ранение от пушечного ядра в начале Отечественной войны под Клястицами во время арьергардного боя. Он стал первым кавалерийским генералом, сраженным в той войне. А в 1914-м Оптину пустынь навестил молодой великий князь Олег Константинович, корнет лейб-гвардии Гусарского полка. Как выяснилось позже, единственный из Романовых, погибший в боях Первой мировой.

«Саров и Оптина – вот два самых жарких костра, у которых грелась вся Россия», – писал философ Георгий Федотов. В чем же уникальность обители и почему создание скита привело к такому ее влиянию на русскую общественность?

В самой Оптиной объясняют так: «Чтобы обеспечить духовный рост Оптиной Пустыни, свт. Филарет решил основать при ней скит. Скит есть маленькое общежитие с более строгим уставом и с меньшей регламентацией жизни инока и потому с большими средствами для его самовоспитания и с большими удобствами для его руководства со стороны старца; вследствие этого скит является хорошим средством для воспитания иноков на строгих началах монашеской жизни. Для этого Преосвященный Филарет приглашает на жительство в скит известных пустынников, обитавших в рославльских лесах Брянской губернии… Основой внутренней жизни Оптиной Пустыни становится строгое соблюдение требований монастырского устава и сосредоточение внимания на внутренней стороне иноческой жизни, на началах духовного подвижничества, указанных великими аскетами христианства, на усовершенствовании духа инока, чтобы по достижении его служить ближним».

И вскоре началось это служение. Если в большинстве монастырей старец жил отстраненно, а нередко – абсолютно уединенно, то в Оптиной сформировалась своеобычная старческая община, готовая разговаривать с миром о всех его духовных проблемах и нравственных болячках…

После Октябрьского переворота монастырь разделил судьбу многих своих собратьев. Сначала – закрытие в 1918-м. Далее – лесопилка и санаторий. На сей раз – имени Горького. В 1939-м – лагерь НКВД, в котором содержали польских военнопленных, отправленных после фильтрации в Катынь. Тогда в обители на бумаге фиксировали совсем не духовные открытия, и подписи под этими бумагами стояли такие: «Нач[альник] ОО НКВД Козельского лагеря мл. лейтенант госбезопасности М. Старикович. Оперуполномоченный ОО лагеря НКВД сержант госбезопасности В. Тютенко».

Оптина вернулась людям в 1987 году. Большое счастье для Козельска и его жителей в том, что любой, отправляющийся в Оптину пустынь, прикасается и к истории их маленького древнего города. А таких – отправляющихся – с каждым днем в России все больше.

ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ

Война ударила по нему так, как ударила по многим нашим городам. А такая война – рутинная, повседневная, уставшая от крови и злобы – самая страшная.

Немец подошел к Козельску в начале октября. Группа армий «Центр» реализо- вывала план взятия Москвы и выставила южную клешню для охвата столицы с правого фланга через Калугу, Тулу, Колом- ну. Встречать врага встречали, но – особо некому было. Соединения Брянского фронта ранее попали в окружение и занять рубежи на Жиздре не успели. Сначала фашисты город подожгли, затем взорвали старинный железнодорожный мост. Он, кстати, и сейчас такой, каким стал после взрыва в 1941-м. 8 октября Козельск был взят. К этому времени к нему начали прорываться отдельные части Брянского фронта. Те, кому удавалось переправиться на правый берег реки, окапывались, а 9 и 10 октября эти голодные, усталые сводные роты пошли в контратаку. Против них – 2-я танковая армия генерал-полковника Гудериана!

Не получилось. Козельск остался под оккупантами на два с половиной месяца. Между прочим, это был один из последних успехов талантливого генерала вермахта. Как именно 28 декабря 1941 года 1-й гвардейский кавалерийский корпус генерал-лейтенанта Павла Белова освободил Козельск, покоритель Парижа уже не увидел. Его сняли с должности тремя днями ранее. За то, что так и не смог прорваться к Туле и отвел танки в оборонительные порядки. А Белов…

Корпус Белова, усиленный пехотой, танками и артиллерией, творил чудеса. Гвардейцы приблизились к Козельску 26 декабря, начав контрнаступление под Москвой раньше других – 1-го числа. Вот что отметил в служебном дневнике германский генерал Гальдер: «27.12.41 г. Центральный участок фронта группы армий удерживался. На участке фронта у р. Ока прорвался кавалерийский корпус русских».

А вот что вспоминал сам генерал Белов: «27 декабря 2-я гвардейская и 75-я кавалерийские дивизии подошли вплотную к Козельску, где оборонялись остатки 216-й и 296-й немецких дивизий. На подступах к городу противник встретил наши войска сильным артиллерийским, минометным и пулеметным огнем. Фашисты в большом количестве использовали и ранцевые огнеметы. Самолеты звеньями и эскадрильями бомбили и обстреливали наши наступающие части и обозы… Штурм Козельска продолжался всю ночь на 28 декабря. Сковывая гарнизон фронтальным наступлением с востока, наши войска одновременно обошли город с юга и северо-запада. Опасаясь полного окружения, немцы поспешно отступили, бросив много техники. По пятам гитлеровцев в город ворвались наши части… После освобождения Козельска и Калуги немцы начали сдаваться не только тогда, когда оказывались в безвыходном положении, но и добровольно. Они предъявляли листовки-пропуска, которые разбрасывали наши самолеты. Длинные колонны пленных потянулись по заснеженным дорогам в тыл».

Козельск освободили, и части 1-го гвардейского кавалерийского корпуса повернули на северо-запад, на Вязьму. Кстати, гвардейским корпус Белова стал именно во время боев за Москву согласно приказу Государственного Комитета Обороны от 26 ноября 1941-го.

Но под Козельском все закончилось не так быстро. Операция Красной армии по освобождению данного района получила название Козельско-Белевской. А была и еще одна, в 1942-м, о которой вспоминают редко и которая в официальных бумагах осталась безымянной. Тогда гитлеровцы еще не выдохлись и летом предприняли операцию «Смерч», целью которой было вернуть ситуацию южнее Москвы к положению октября 1941- го. Здесь немцам противостоял все тот же генерал Белов. Теперь уже – командующий 61-й армией, закончившей победный путь в 1945-м в Берлине.

Ожесточенные бои шли в считанных километрах от Козельска. Немцам выполнить намеченное не дали. В конце 1942-го Гитлер признался, что попытка справиться с русскими на этом направлении, получившем название «Сухиничская дуга», стала одной из главных ошибок кампании того года.

С той поры Козельск с войной не встречался.

…Интересно, на каком языке говорил Бату-хан? Монгольский, татарский, тюркский? Какие-то древние диалекты? Как звучало имя «Злой город», данное Козельску Батыем? На монгольском – «ёс бус хот». По-татарски «злой» – «яман». По-тюркски – «ёмон». Есть и другие варианты.

Но Бату-хана давно нет на свете. А Козельск – вот он. Как славяне-вятичи тысячу лет назад придумали, так и называется.

Автор: Михаил БЫКОВ

Источник: журнал «Историк»

← Вернуться к списку