православный молодежный журнал | |
ВидеоЦарь Давид и жабы08.02.2012Марина Ананьевна Котова родилась в г. Дзержинске Нижегородской области. Окончила филологический факультет Нижегородского университета и Высшие литературные курсы Литературного института им. А.М. Горького. Печаталась в журналах «Наш современник», «Москва», в «Литературной газете» и др. Автор трех книг стихов. Лауреат Всероссийской премии «Традиция», журнала «Москва», Всероссийской литературной православной премии им. Cв. блгв. князя Ал. Невского. Член Союза писателей России. Живет в Москве.
Царь Давид и жабы
Всякое дыхание да хвалит Господа. Пс. 150, 6
Был славен Давид — музыкант небывалый. Когда он играл на пастушьей свирели, То ветви деревьев от радости пели И овцы о тучной траве забывали.
Поклялся Давид, глядя в горние выси, Дать Богу жилище, когда воцарится. И сел за Псалтырь. Как возвышенны мысли! Стихам полнозвучным и сам он дивится.
Слагал, будто в утренний час на затишье Срезал розоватые зрелые гроздья. И видел вельможа, царя посетивший: Шептал ему на ухо Ангел Господень.
Однажды Давид, вдохновленный, счастливый, Окно распахнул серебристому саду. А гость светозарный его над долиной Взошел — на одеждах цветы и цикады.
Есть лестница в небо — крутые ступени, По ней, огнелики, с высот бирюзовых Спускаются к людям под звездное пенье И снова восходят по Божьему зову.
С болотца близ тайной палаты царевой, Где ряска и тина, тростник заполошный, Ударило в уши — полуночным хором Горластые жабы вопили истошно.
Нет мира в душе, и бесплодны усилья: Нет струнам Псалтыри чудесного лада. «Умолкните, твари!» — царь шепчет бессильно В орущую бездну за темной оградой.
Восторг вдохновенья — медовые соты! Настанет покой — вновь его он обрящет. Давид верных слуг посылает к болоту, Чтоб жаб разогнали соломой горящей.
И вот тишиною окутан провидец, Готовится царь низать жемчуг словесный. Но в круге дрожащем светильника видит: Огромная жаба вольготно расселась.
Болотная тварь на стихе драгоценном! И запах гниющих растений и тины. Пришелицы черной, как веянье тлена, И голос, и вид, и дыханье противны.
Сгинь! — царские ноздри белеют от гнева. Отбросил — и ждет, чтоб волненье утихло. Глядь, вновь, будто грязи комок здоровенный, Нахальная жаба — знакомое лихо.
Что злей, разрушительней, горше сомнений? Как враг, все сокровища сердца разграбят. Давид, прежде смелый, в немалом смущенье: Не бес ли явился в обличии жабьем?
А может, его неугодно писанье, Противно, как хор в тине стонущих тварей? Тут молвила жаба: как ты помешал нам, Так мы не дадим тебе Господа славить.
Не сон ли? Давид в изумленье немалом. Нахмурился царь, заходил по палате. Чудны и слова ему гостьи незваной, Чудно, что язык ему жабий понятен.
Но слуг отозвал. Тотчас жабы свободно Вздохнули, настроились и что есть силы Из тьмы камыша в глубину небосвода Запели, заплакали, заголосили.
И певчий тростник шелестел свои думы, Источник звенел, трепет шел по маслинам. И то, что казалось назойливым шумом, Теперь представлялось ликующим гимном.
Все славило жизнь и Творца ее в вышних На том языке, что дарован природой. Трава полевая, нет жальче и тише, Несла свою лепту вдовицей убогой.
И, завороженный, в предчувствии слова — О жизнь, до чего ты богата дарами! — Заслушавшись музыкой мира ночного, Давид пред пустыней пергамента замер.
|
|
115172, Москва, Крестьянская площадь, 10. Сообщить об ошибках на сайте: admin@naslednick.ru Телефон редакции: (495) 676-69-21 |