Женщина-мэр: «Я не считаю себя феминисткой»

Женщина у власти, мэр города, воспитывающая пятерых детей… Не верите? Я тоже не верила, пока не увидела. С Ириной Владимировной я впервые познакомилась на программе Матвея Ганапольского, в которой принимала участие в качестве журналиста. Мне хватило пяти минут, чтобы проникнуться к ней симпатией. Удивительно цельная натура, простая, целеустремленная. Ей веришь априори. После этой телепередачи я мечтала, что когда-нибудь обязательно возьму у нее интервью. И вот это случилось.

Беседовала Елена Коровина

Справка: Ирина Владимировна Табацкова, родилась в 1961 году в Красноярске. Мэр города Коврова, мать пятерых детей.

– Ирина Владимировна, расскажите, пожалуйста, об особенностях Вашего города.

– Ковров – удивительный город. Здесь много оборонных предприятий. Директора этих промышленных гигантов всегда имели прямой выход на московские структуры, на правительство. У нас очень много талантливых людей с высшим техническим образованием. Ковров работает на космос, на атомную энергетику. Я очень уважительно отношусь к нашим землякам, и, в целом, в таком городе приятно жить, но и с меня спрос, конечно, больше.

– Ковров – Ваш родной город?

– Нет, я родилась в Красноярске, а школьные годы провела на Крайнем Севере, в Норильске. Потом поступила в Ленинградский военно-механический институт, закончила его и по распределению оказалась в городе Коврове. С тех пор прошло более 20 лет.

– Кем Вы мечтали быть в детстве? И как оказались в большой политике?

– В детстве я кем только не мечтала быть: и врачом, и учителем, и журналистом, и геологом... Кое-что, частично, удалось реализовать, даже в газете поработала. А в большой политике… Большая политика в России существует в пределах Садового кольца, а здесь у нас – политика местная. В общем-то я никогда не бредила идеей стать высшим должностным лицом, я всегда хотела помогать какому-то честному человеку, который бы реализовывал те идеи и проекты, которые у меня были. Но так случилось, что мне пришлось принять основной удар в борьбе, потому что предыдущая власть, на мой взгляд, была не совсем справедливой. Я оказалась на острие этой борьбы, и в итоге народ оказал мне доверие. В конце 2005 года я вступила в должность.

– Что Вас привлекает в должности мэра города?

– Естественно, привлекает то, что наконец можно никого не заставлять, не убеждать, не доказывать, а реализовывать со своими единомышленниками то, что считаешь нужным. И, в общем-то, за два года определенные успехи в этой сфере есть. Мы приступили к решению задач, которые перед властью стояли десятилетиями. Мы взыскали с крупных предприятий задолженности в городской бюджет. У нас есть муниципальный фонд развития города – это структура, которая помогает решать социальные задачи. У нас будет Интернет-кафе для слепых, мы поддерживаем художников, местный монастырь. Построен новый морг (старый находился в бывшем старообрядческом храме, где вивисекционные столы были, извините, в алтаре). Реализуем программу «Доступное, справедливое жилье», открыли наконец-то художественную школу и православную гимназию.

– Что для Вас самое сложное в Вашей нынешней профессии?

– Сложно все. Груз ответственности, которую приходится нести. Всегда сложно убедить себя в правильности принятого решения. Потому что все время сомневаешься, понимая, что очень много людей зависят от тех или иных твоих действий и решений… Расслабляться не приходится.

– Вы производите впечатление самостоятельной и самодостаточной женщины. Вы себя можете назвать феминисткой?

– Нет. Я не считаю себя феминисткой и вообще с уважением отношусь к мужчинам и объективно оцениваю их роль в общественной жизни. Просто мужчины – другие, и пытаться встать с ними на одну планку – даже мысли никогда не возникало. Мне вообще стремление женщин подменять собою мужчин не очень импонирует. У нас есть свои сильные стороны, у мужчин – свои.

– Женщина у власти – это огромная ответственность и нелегкий труд. Как Вы думаете, чем объясняется то, что женщины все-таки идут на подобные должности? Это мужской инфантилизм, это чувство невозможности как-то реализовать себя в семье или особый склад характера – почему?

– Реализовать себя – это обычное желание любого человека. Я считаю, что у меня в семье все нормально, я состоялась как мама, дети уже большие, самостоятельные. Семья дружная, сплоченная, все привыкли друг о друге заботиться. То есть я считаю, что реализация в семье произошла, но еще есть горячее желание и возможность реализовать себя в работе – хочется жить в нормальном городе, в нормальном обществе. Это общество, где жить моим детям и внукам.

– А были такие моменты, когда Вам хотелось уйти с этой должности, из сферы власти?

– Не было. Власть взять легко, а удержать ее – намного сложнее. И возникает вопрос: для чего? У меня не было моментов, когда мне не хотелось заниматься созидательным трудом. И я постараюсь сделать так, чтобы порочная коррупционная система, которая была прежде, не смогла себя воспроизвести вновь, даже если что-то со мной случится или мне захочется все бросить. Это такая проблема для России – когда появляются люди с криминальным сознанием, они распространяют свое мировоззрение, как грипп, как гепатит С. Они пытаются внушить, что врать и воровать – это нормально. Хочешь жить – умей вертеться, воровать, обманывать… А мы хотим среду изменить, чтобы не было людей, которые не своим трудом получают какие-то блага. Вот работает художник, получает копейки, но нет же – не бросает своего дела, покупает холст и краски, потому что в этом творчестве – его жизнь.

– Расскажите, пожалуйста, о Вашей семье, о детях.

– Дети обыкновенные, с разными наклонностями, способностями. Первый мой ребенок, дочка Александра, – уже сама мама. Саша музыкой увлекается, у них семья музыкальная – играют на флейте, гитаре. Ее сыну, моему внуку Андрею, скоро шесть лет. Зять у меня очень хороший, сам из Луганска – работящий простой парень. Вторая дочка Татьяна – работает водителем. Сын Иван работает, готовится идти в армию. Илья только что отслужил, вернулся из Ханкалы. Гриша – младший, ему 14. Хочу в суворовское училище его отдать. Оболтус невозможный, но каждый вечер с моими престарелыми родителями сидит, ухаживает за дедушкой и бабушкой.

– Все-таки, когда в семье пятеро детей, у мамы практически не остается свободного времени. Поделитесь опытом, как получается совмещать работу и воспитание детей.

– Да какой опыт? Личным примером стараюсь воспитывать, любить детей – без сюсюканья, быть честной по отношению к себе и к ним.

– А в чем, на Ваш взгляд, предназначение женщины?

– Нести гармонию. У меня все подчиненные – мужчины. Они, бывает, как сцепятся – они же лидеры, – и бедная Татьяна Геннадьевна (секретарь) сидит между ними и не знает, куда деваться. Я никогда не стану кричать, на чем-то настаивать, просто все объясню. И, смотришь, все разошлись спокойные – выполнять свои обязанности.

– Что для Вас на первом месте – карьера или семья?

– У меня лично такой вопрос не стоит. Мне приходится заниматься всем – и семьей, и работой, и прочими делами, учитывая наличие родителей-инвалидов. Можно заниматься самому, а можно организовать процесс. Я, видимо, отношусь к тем людям, которые организуют процесс, в котором все само движется и каждый знает, что нужно делать. Это, на мой взгляд, самое главное. Мне хотелось бы, чтобы и на работе у меня все было хорошо, и в семье.

– Ирина Владимировна, Вы строгая мама? Кто у Вас в семье авторитет?

– Я бы не сказала, что я строгая, я даю детям возможность самим принимать решения, хотя я думаю, что влияю на них. Но никого не заставляю, не настаиваю на чем-либо, у нас это как-то демократично происходит. Авторитет, конечно, – мама.

Я замечаю, что если мамы водят детей за ручку до совершеннолетия, из таких детей часто вырастают совершенно асоциальные субъекты. Очень часто у богатых, обеспеченных, образованных родителей вырастают какие-то наркоманы и алкоголики. У меня дети все очень самостоятельные, они сами для себя принимают, на мой взгляд, правильные решения. И мне кажется, что в этом как раз и есть успех. А как он достигается? Все-таки очень важен личный пример. Например, мой Гриша очень уважает дедушку, моего отца. Придет домой и скажет: «А вот дедушка считает вот так», – это для него аргумент.

– Кто-то из детей хочет пойти по Вашим стопам?

– А по каким моим стопам? У меня первая запись в трудовой книжке – «Изготовитель творога 3-го разряда», потом подрабатывала на хлебозаводе, во Фрунзенском универмаге – по утрам полы мыла до занятий. Потом на заводе работала главным конструктором, после окончания института. Занималась предпринимательской и издательской деятельностью. У нас была первая частная газета «Авось» во Владимирской области. Предпринимательство шло вместе с благотворительностью. Я не могу отказать людям, которые нуждаются и пришли к тебе, уже отчаявшись. Я сначала взялась всем помогать, но потом поняла, что нужны другие методы, чтобы этим людям помочь. А одновременно заниматься бизнесом и политикой нельзя. Пришлось всё закрыть и заняться другим.

– Расскажите, пожалуйста, о самом счастливом дне в Вашей жизни.

– Я очень долго думала: что же это за день?.. Я вообще оптимист по натуре, поэтому у меня много радостных дней. Трудно определить, но, наверное, все-таки – это рождение первенца, потому для меня, 21-летней студентки, это было чудом. Никого не было – и тут появилась Сашка! Принесли мне ее: такая лысенькая, беленькая, ушки словно с кисточками, как у рыси, реснички, носик, пальчики... Ничего не было, и тут – раз: что-то пищит, шевелится, трясет лапками своими, чего-то требует…

– Трудно было учиться в институте и справляться с ребенком?

– Нет. Тогда я была на третьем курсе; специальность у меня была «Газово-динамические лазеры». Наша экспериментальная группа состояла из 12 человек – одна на весь Советский Союз. Академку не стала брать, трудовые подвиги мы с Сашкой начали совершать с самого начала. Я ее носила на лекции. Профессор у нас был Шурухин (основоположник теории горения твердого топлива), ничего не сказал, когда я впервые в институт с ребёнком заявилась… Она у меня такая тихая была, все удивлялись. Мы и в походы в грудном возрасте ходили. Все друзья-подруги с курса пошли, и мы пошли – в Ленинградскую область на лодках, вплавь, на остров, в Карельские леса. На острове неделю жили. Причем все мои подруги в группе были недовольны, что я тащусь с ребенком. Предлагали: «Оставь в общаге девчонкам, а то измучаемся». Я ответила: «Чего это я ее оставлю в общаге?» И они потом удивлялись, насколько ребенок никому никакого беспокойства не доставлял. Никакого плача, в озере ее искупаю, поест – заснет в палатке, а я пока рыбу ловлю или суп варю на костре. Потом заметила, со временем: у всех дети болели, у меня – нет. Я, правда, ее еще в снегу купала, с грудного возраста. С остальными у меня уже этого не получилось, потому что в воспитание стали вмешиваться дедушки-бабушки.

– Ваша любимая книга?

– Только не поваренная! Я читала запоем в детском возрасте, сейчас, конечно, поменьше... Мне трудно назвать любимую, в каждый период жизни любимые книги менялись. Но как бы ни было банально, очень нравится «Как закалялась сталь», в юности зачитывалась Инессой Арманд – у нее тоже было пятеро детей. Сейчас читаю Новый Завет.